Я думала, что в моей жизни уже ничего не может измениться. Думала, что все так и будет - вечные ссоры с Калебом, работа по ночам, торговля наркотой, брат, прикованный к инвалидной коляске. Когда Калеб сказал мне, что договорился с каким-то знаменитым хирургом о случае Шона, то сначала я не поверила. Говорила о том, что бы обошли сотню врачей, что я возила его по множеству городов, что все они твердили что надежды нет и шансов тоже, что Шон всегда воспринимал это слишком болезненно. Потом заперлась в ванной и долго рыдала, включив воду на всю мощность, чтобы ничего не было слышно. Я винила себя за то, что с ним случилось. Если бы я поехала тогда с родителями и Шоном, то наверное могла бы что-то сделать, уберечь его, принять удар на себя, что угодно. Я тратила много денег на попытки его вылечить, обивала пороги больниц, но все было безуспешно. Потом я сказала Калебу что решать будет Шон, потому что я не буду снова заставлять его проходить через ад. Я просто не смогла бы так поступить с ним после того, что он пережил.
Сначала Шон смеялся, потом злился. Потом дал свое согласие и я взяла на работе недельный отпуск, чтобы почти каждый день возить его в госпиталь. Я не ругалась с Калебом, не встречалась с покупателями, все время была дома, рядом с братом. Он проходил обследования, пока я ждала его в коридоре, я занималась сбором документов прошлых обследований, ездила в Стоунбрук по поводу поступления Шона, оплачивала счета из больницы кредиткой Калеба и снова была с братом. В день, когда назначили операцию я не могла заставить себя отпустить его руку. Больше всего на свете я всегда боялась потерять Шона, потому что без него я не смогла бы жить. Он стержень моего существования, опора моего шаткого мира и чувства, что я испытывала к брату были такой силы, что напоминали ураган. Когда Шона определили в палату я свернулась в клубок у него в ногах, думая о том. что все будет хорошо. Он перенесет эту операцию, он снова сможет встать на ноги, он снова сможет полноценно жить. Но страх не отступал. Он подкрадывался со спины и вцеплялся в горло, безжалостно душил и парализовал, приковывал к месту. Шон гладил меня по спине и я постепенно успокаивалась, не смея даже шагу ступить за порог палаты.
Время операции подошло слишком быстро. Я провожала Шона до дверей операционной, а потом, стоило ему скрыться в дверях, как рухнула на скамейку и разрыдалась, сжимая руками колени. Не знаю, сколько просидела так, пока ко-то не тронул меня за плечо, отчего я дернулась, но это оказалась Тео. Я уже и забыла, что договаривалась с ней о том, что Летти будет сиделкой Шона за 20 евро в час, потому что мне необходимо было вернуться на работу. Подруга уселась рядом и притянула меня к себе, пока я не успокоилась, а после покинула нас с Летти, оставляя наедине, торопясь на работу. Я поднялась на ноги, оставив Летти на пару минут и пошла умыться и купить кофе, протягивая ей один.
- Не привыкла благодарить, но спасибо что согласилась помочь.
Я рухнула на стул, делая пару глотков холодного напитка из банки, после чего смерила девчонку задумчивым взглядом.
- Ты еще не знаешь, каким может быть Шон. Слушай иногда он, в общем у него бывают периоды депрессии. И тогда он становится почти невыносимым, может швырять вещи или задевать словами. Как алкоголик в горячке.
Я знала характер своего брата, который в обыденной жизни он мало кому показывал, знала про его некоторую истеричность и обидчивость, завышенную самооценку в совокупности с комплексом неполноценности и его острый язык, который мог сильно задеть неподготовленного человека. Конечно я была уверена, что Летти и не такого навидалась в притоне, но все равно это были разные вещи. Я прижалась спиной к стене, откинув голову и глядя в потолок, с ногами забираясь на стул.
- Я не переживаю просто... Он мой брат. И он там сейчас совсем один.
После я хрипло и лающе рассмеялась, положив ладонь на лоб и откидывая волосы назад, поморщившись.
- Никогда не была сентиментальной дурой, а сейчас веду себя как в дешевом сериале. Тошно.
Одной было не так страшно. Я закрыла глаза, делая глоток за глотком, хотя предпочла бы чего-нибудь покрепче кофе, но мне нужна была трезвая голова. Относительно трезвая. Достав пачку с самокрутками, куда я преднамеренно добавила легкой травки, я поднялась на ноги, мельком показывая ту Летти.
- Покурим?
Мы направились на балкон больницы и дождавшись, пока свалят два врача закурили, вдыхая едкий дым.
- Справится. Наверное ты права.
Дальше мы курили молча, как и каждый час, пока шла операция и лишь когда она закончилась и Шона увезли в палату, мы выкурили по последней и направились следом. Я знала, что он будет долго отходить от наркоза, так что сидела не шевелясь и не сводила с него глаз, а Летти принялась читать какой-то журнал. Время тянулось ужасно медленно, но спустя пару часов я услышала хриплый голос брата и тут же подорвалась с места, чтобы подбежать к нему и тут же переплести наши пальцы. Моя ладонь легла на его лоб, убирая с него смоляные пряди, а в глазах снова встали слезы.
- Я тут, я с тобой.
Мне было плевать, как это выглядит. Он мой брат, все тот же мальчишка, которому я читала сказки и если хоть кто-нибудь что-то скажет мне, то я вышибу ему всю челюсть, а затем допинаю ногами. Он попросил воды и я помогла ему приподняться, заботливо прижимая стакан к губам. Спустя еще пару минут он повернул голову, глядя на Летти.
- Мне надо работать, отпуск окончен. Я буду приезжать вечерами, но не доверяю медсестрам, так что Летти будет...составлять тебе компанию, чтобы ты не умер от скуки.
Я старалась отойти от слов "сиделка" и "будет тебе помогать", потому что знала предел гордости брата и меньше всего хотела чтобы он чувствовал себя беспомощным.

Я все еще чувствовал легкое головокружение, но прохладная вода постепенно приводила меня в чувство. Я смотрел на сестру, изредка переводя взгляд на блондинку, что сидела в кресле. Горло болело, как будто была ангина, во всем теле была слабость. Сара просидела со мной еще около получаса рассказав о том, что Летти будет скрашивать мне дни в больнице, но я прекрасно понимал, что мне просто наняли сиделку, а потому злился. Злился, но сдерживался, видя запавшие и полные тревоги глаза сестры. Когда Сара ушла, повисла тишина. Я постарался подтянуться на слабых еще руках, чтобы сесть повыше. Меня тошнило, голова начинала болеть, свет слишком ярко бил по глазам. Я посмотрел на Летти, что также читала журнал.
- Мне не нужна нянька. Можешь идти, я не скажу Саре.
В ответ на ее слова я злостно фыркнул, откидываясь на подушки.
- А разве нужно что-то говорить, чтобы я это понял? Меньше всего мне нужно чтобы вокруг меня бегали и жалели.
Девчонка все не отрывалась от журнала, видимо так и не собираясь уходить. Ну и ладно. Не важно. Я выдохнул, пытаясь понять, начинаю ли я чувствовать ноги или нет. Конечно нет, это невозможно. В глубине души мне хотелось верить, что я снова могу ходить, но умом я понимал, что шансы слишком малы. Я сделала пару глубоких вдохов и попробовал пошевелить ногой. Ничего. Я ничего не почувствовал. Хотя я и забыл как это, чувствовать свои ноги. Я повернулся к блондинке.
- Эй, можешь купить мне сок? Деньги у меня в кошельке, в тумбочке.
Эту просьбу Летти выполнить согласилась, так что взяв деньги покинула палату. На пару секунд зажмурив глаза я затем резко распахнул их, после чего одним движением откинул с ног одеяло. Поморщившись, я осмотрел свои ноги. Совсем тощие, точно у старика. Абсолютно не подающие признаков жизни. Я сосредоточился взглядом на пальцах ног, вспоминая как делала Ума Турман в "убить Билла" и попытался приказать себе пошевелить пальцем. Но сколько бы я не буравил взглядом палец, шевелиться он не собирался. Разозлившись, я ударил кулаком по прикроватной тумбочке и только тут понял, что вернулась девчонка. Она подошла ближе, протягивая мне сок, а я снова откинулся на подушки, прикрывая ноги одеялом.
- Жалкое зрелище да?
Скривился я, делая глоток прохладного напитка. В ответ на ее слова я хмуро усмехнулся.
- Я уже десять лет не могу ходить. Совсем забыл, что это такое. Знаю, что операция не поможет, они только деньги потратили в никуда. Ужасная глупость. А главное не знаю, почему говорю это тебе. Видимо не отошел от наркоза.
Я внимательно смотрел на девушку, пока она говорила со мной, как вдруг ее слова прервал телефонный звонок. Достав из тумбочки мобильник я долго разглядывал имя "Джесс" на дисплее, прежде чем сбросить вызов, а потом закрыть глаза, пытаясь унять головную боль. После телефон возвестил о пришедшем смс, но я стер его не читая. Любопытство блондинки было вполне понятно, это часть женской натуры. Но я никогда и ни с кем не говорил о Джесс. Друзей у меня не было, Сара была в принципе не в восторге от наших отношений. А мне было....не знаю. Плохо? Сложно? Обидно? Наверное все сразу, а еще я был зол. Отвечать на ее смс я перестал после того, как посмотрел на фейсбуке фото с выпускного, где она была такая счастливая рядом с этим кудрявым. Руки сами с собой сжались в кулаки.
- Девушка, которую я любил.
Я усмехнулся.
- Я-то думал что это взаимно. Столько общих интересов, все время вместе. А потом появился этот напыщенный индюк. Знаешь, таких любят. Спортсмен, звезда школы, со всеми находит общий язык, взрывы смеха вокруг него.
Я горько улыбнулся, скрещивая пальцы на руках.
- Джесс очень красивая, он ее сразу заметил. А она перебежала к нему так легко. Они стали ходить на свидания, делать вместе домашку и все такое. И при этом она утверждала, что все нормально. А теперь они встречаются. Конечно, он интереснее. И куда лучше чем калека, которого она просто пожалела.
Я выслушал ответ Летти и пожал плечами.
- Наверное, так и правильнее. Он из хорошей семьи, подает большие надежды, она умница, красавица и племянница директора Стоунбрука. Не чета мне. У меня есть только сестра что занимается торговлей наркотиками, ее парень о некоторой деятельности которого знать вообще не стоит и инвалидная коляска.
Наш разговор прервала медсестра, которая смерила давление, дала мне обезболивающее от мигрени и поставила капельницу. Я некоторое время молчал, разглядывая потолок.
- Эй, Летти. Почему ты стала наркоманкой?
Мне на самом деле было интересно, какие еще случаи толкают людей на эту дорожку. Есть такие как Сара, у которых не было иного выбора. А как по-другому? Выслушав ее краткий ответ, я прикрыл глаза.
- А почему не слезешь?
Эти ее слова в ответ, сколько раз я слышал их от своей сестры. Но я не стал убеждать девчонку, да это и не надо было. Я еще некоторое время молчал, прежде чем повернуться к ней.
[b]- Я предлагаю что-нибудь съесть. Тут есть какой-нибудь буфет или столовая?[/b

Слушать чужие истории было мне не в новинку. Сестра раньше так часто таскала домой всякую грязь с городских окраин, устраивая дома настоящий притон, а мне оставалось лишь жить среди этого хаоса. Они сами приходили ко мне. Пьяные, обкуренные, под веществами. Они рассказывали свои истории и я не запоминал их, потому что их было слишком много. Но сейчас свою историю мне поведала девочка, а я глядел на нее и думал - какая она? Всмысле, какая она на самом деле?  Я не видел в ней той злобы, что вьелась в вены Сары, а точнее не чувствовал ее. Да, я давно отказался от своего волчьего начала, я не хотел и не мог перевоплощаться. Волк с перебитыми конечностями? Сестра сделала меня таким думая, что мои кости срастутся сами по себе, но этого не произошло, я был еще более беспомощным. Впервые обернувшись мне было больно, я не понимал, что происходит и не мог двигаться, парализованный и униженный. Ничего не получилось.
И я знал, что ничего не получится и в этот раз. Я это чувствовал. А блондинка все говорила и я задумчиво слушал ее рассказ.
- Я знаю как это.
Глухо ответил я, не замечая, как руки сжимаются в кулаки.
- Доверять и быть преданным.
Конечно фактически, Джессика меня не предавала. Она имела полное право строить отношения с тем, с кем считала нужным, мы ведь даже не встречались. И наверное расскажи я ей правду, это она сейчас сидела бы рядом со мной здесь, в больнице, а не Летти, но... Наверное все что не делается, все к лучшему. Да нам с Джесс было интересно вместе - мы друг-друга понимали, нас сближала учеба, но что было бы дальше? Она пошла на актерский, я узнал это из ее инстаграмма, а я поступил на медицинский. Рано или поздно недопонимание бы нас поглотило, ведь я уже считал, что свой ум и талант она растрачивает зря, ведь разве актриса - это профессия? А Летти продолжала говорить.
- А вернуться домой, ты никогда не хотела?
Я задал вопрос и после него повисла гнетущая тишина. Я не понимал ее. Если бы мои родители были живы, то жизнь и моя и Сары, и даже Калеба, была бы совсем другой. Мы бы наверное так и жили в том же доме, Сара с Калебом давно бы поженились. Если случалось какое-то дерьмо, не важно какое именно, у меня всегда была сестра. Даже если мы с ней ругались, даже если оба не были примером для подражания, мы были друг у друга всегда и я знал, что так и будет всегда. Оборотни вообще чувствуют кровное родство гораздо острее, но даже и без этого мы были с ней единым целым. Даже на расстоянии я чувствовал, если с ней что-то происходило. Я никогда не был один, а эта девочка была одна всегда. И если честно я не мог представить ничего, что было бы хуже одиночества. Волк силен стаей, а стая сильна волком, это вековой закон нашего рода, пусть я и не был рожденным, а обращенным, я получил от Калеба всю информацию, которая была мне нужна. По одиночке мы никто, мы слабы, но стоит нам объедениться, как нет более смертоносной силы. Мы едины. Почему-то в ответ на ее слова я протянул руку, накрыв ее пальцы своими и сжав их. На моем лице промелькнула улыбка.
- Эй, я уверен, что твоя мама любит тебя любой и она очень боится за тебя. Мать всегда будет волноваться за своего ребенка. Возможно сейчас ты к этому не готова, но когда-нибудь тебе обязательно нужно будет к ней приехать. А если не хочешь чтобы она видела такой, какая ты сейчас, то стань другой. Жизнь подкинул тебе шанс. Да пусть в лице Тео и Сары, но поверь, несмотря на то какие они люди, в них есть и хорошее. Сейчас у тебя есть учеба, есть жилье, а значит появятся и какие-то цели.
Я убрал руку, после чего покачал головой в ответ на ее слова.
- Да, пожалуй. Нужно выдвигаться.
Мы добрались до моей палаты в полном молчании, я перелез на кровать, вновь накрываясь одеялом. Вскоре пришла медсестра, смерила давление, проверила реакцию и пульс, затем поставила еще одну капельницу. Девушка продолжала листать журнал, а я смотрел на нее до тех пор, пока мои глаза не начали закрываться, и в итоге я просто провалился в сон.

Я периодически приходил навещать Шона, но встречи наши были короткими, я лишь узнавал, как у него дела, после чего встречался с врачом и вновь уезжал по делам. Сара не придумала ничего умнее, как подсадить к нему девчонку, что Тео подобрала на какой-то помойке, но, если признаться честно, тут она не ошиблась. Хотя бы в чем-то. В конце концов, что я, что Сара были достаточно заняты, чтобы целыми днями проводить время в больнице, а Шону необходима была компания хотя бы какая-то, к тому же они вроде бы нашли общий язык. Я думал о том, почему к нему не приходится та девушка, с которой он постоянно проводил раньше время, но не спрашивал об этом у него - если они расстались, то это будет не лучшая тема для разговора, особенно в нынешнем положении.
Мы не были с Шоном кровными братьями, я не мог чувствовать его боль и переживания, но он мне был достаточно дорог для того, чтобы я переживал за него сам. Я не был уверен в том, что эта операция поможет ему встать на ноги, ведь подобных у него было уже достаточное количество за спиной, но о своих сомнениях никому не говорил, обоих Конноров настраивая на положительный результат. Мне приходилось даже прятать свои мысли в образе волка, чтобы лишний раз не расстраивать Сару. Она и без того сейчас была достаточно измотана, даже прекратились наши ссоры. Хотя, в прочем, общение наше тоже сошло на нет. Меня это бесспорно волновало, но я не лез к ней, в конце концов, она всегда была даже слишком сильно привязана к своему брату, поэтому все, что сейчас происходило с ним, я более чем уверен, что она пропускала через себя.
Сегодня у меня наконец-то выдался долгожданный выходной за последние дни. Парни в клубе совсем озверели, навешивая на меня кучу работы из-за нехватки штата. Я уже давно смирился с их присутствием и даже Джек со своими идиотскими шутками перестал меня раздражать. Рано или поздно я уйду из клуба, но пока у меня было слишком много головной боли, чтобы раскидываться работой. К тому же Сайлос принудил меня следить за Джоэлем о чем тот, конечно же, не знает, так что выбора у меня пока, как такового, не было.
Перед тем, как зайти в палату к Шону, я встретился с его лечащим врачом, чтобы обсудить все детали его выздоровления. На удивление, процессы заживления проходят достаточно быстро, а это с учетом того, что Шон очень и очень давно уже не обращался в волка, но подозрений у врачей это не вызывает, напротив, они рады, что все проходит так гладко, правда минус в том, что Шон очень мало тренируется, а ноги разрабатывать просто необходимо. Я знаю, каким он может быть. Хоть он и не пропитан такой злостью, как его сестра, характер у них схожий. Шон тоже может устроить истерику на пустом месте, только потому что ему что-то не нравится. А еще он часто опускает руки. Дойдя до нужной палаты, я застал как всегда неизменную картину - девчонка, что забралась с ногами в кресло и листает очередной журнал, и Шон, перечитывающий книгу.
- Доброе утро. Как самочувствие?
Пройдя внутрь, я остановился в ногах парня. Я редко отличался проявлением добрых чувств, а в последнее время стал еще злее, поэтому и на лице у меня сейчас не было улыбки, хоть настроение сегодня было более ли менее неплохим. Слушая ответ Шона, я медленно прошелся взглядом по палате. В дальнем углу стоял ходунки, а к кровати практически вплотную придвинута коляска. Я нахмурился, вновь возвращая взгляд на Шона.
- Предлагаю немного прогуляться.
Девчонка сидела тихо, но я чувствовал ее взгляд мне в спину. Я не любил наркоманов, меня от них воротило, но до нее мне сейчас не было дела. Я пришел сюда для того, чтобы немного помочь Шону, а не разбираться с прихвостнями Сары и Тео. Последнюю вообще бы уже давно убил, будь моя воля, но Сара мне потом за нее всю жизнь будет кровь сворачивать, ведь убить не сможет.
Шон не стал мне отказывать, но видимо он не сразу понял, зачем я пришел. Стоило ему потянуться к коляске, как я обошел кровать и, взяв парня за плечо, чтобы тот не упал с кровати, толчком ноги оттолкнул коляски в центр палаты. Молча развернувшись, я подтянул ходунки из угла, ставя их на то место, где минутой ранее покоилась коляска.
- Забудь про коляску.
Отойдя от постели Шона, я взял коляску, что тут же откатил к дальней стенке. Повернувшись к Шону, я убрал руки в карманы, смиряя его спокойным взглядом. Возможно, мои методы могут показаться жестокими, но в конце концов Шон парень, а не девушка, чтобы с ним сюсюкались, к тому же, чем быстрее он перестанет себя жалеть, тем лучше будет для него самого. На его слова я слегка нахмурился.
- По-моему ты взял и попытался, а потом еще и еще, пока не получится.
Я расценивал силы Шона и прекрасно понимал, что ему будет трудно, но и невозможного я не требовал. Когда он заикнулся про человека, взгляд мой на миг потемнел, а в горле застрял рык. Здесь сидела девчонка, которая явно не знала о том, кто мы, а лишних проблем мне сейчас не хотелось. Я посмотрел на парня исподлобья.
- Ты ведь понимаешь, что я не шучу. К тому же, ты даже не пытался.
Я отошел к двери, продолжая следить за парнем, что явно не хотел понимать, что я не шучу. Так же я почувствовал, как занервничала девчонка. Бросив на нее презрительный взгляд, я обратился уже к ней.
- А ты даже не думай подавать ему коляску.

Дни в больнице потекли своим чередом. Летти приходила ко мне сразу после пар, приносила задания которые брала специально для меня у куратора моего факультета, рассказывала о жизни в Стоунбруке. Я получил комнату в общежитии и с нетерпением ждал, когда я смогу приступить к учебе, ведь с операции прошел уже месяц, а никаких улучшений я не видел. Сара навещала меня хотя бы пару раз в неделю, также приходил Калеб, но они редко когда приходили вместе. Значит, сестра все еще продолжает от него убегать. Я был рад тому, что со мной почти все время Летти, так мне казалось, что я еще не схожу с ума, за время нахождения в стенах больницы. Я пытался пару раз встать на ноги, но у меня не получалось, так что я бросил все попытки и снова передвигался на коляске, хотя врачи говорили, что кости у меня восстановились очень быстро и даже шрамы заросли, как на собаке. Благо ко мне приставили медсестру, которая была одной из тех, что курировала нелюдей, так что показания температуры она мне записывала нормальные для человека, а не для таких как мы. Надо же, а я ведь думал, что ничего волчьего во мне не осталось. Я давно не чувствовал в себе ни зверя, ни его сил, ни его сознания, ведь обращаться я не мог из-за своей инвалидности. Порой мне казалось, что я обычный человек и даже странно было осознавать, что это может быть не так.
Наступил октябрь, за окном становилось все холоднее и мне не терпелось выйти на свободу, чтобы успеть подготовиться к зимней сессии. Конечно я и в больнице много занимался, но мне не хватало свободы передвижения, я был тут точно запертый в клетке зверь. Я не ждал сегодня гостей кроме Летти, с которой мы успели почти подружиться за то время, что знали друг друга, потому девушка разгадывала кроссворд в журнале, изредка меня о чем-то спрашивая, а я читал историю Канады, это точно будет в билетах. Дверь распахнулась и я обернулся, чтобы увидеть на пороге Калеба и приветственно ему улыбнуться, но улыбка тут же погасла, в последнее время он был напряжен.
- Привет. Нормально, все как всегда.
Я не знал, почему врачи все еще меня не выписали. Ну точнее я слышал от них о том, что мне надо разрабатывать ноги и пробовать, пока не получится, но я знал, что это гиблая затея, я же пару раз пробовал - у меня не вышло, а значит уже не выйдет. Калеб предложил прогуляться и я пожал плечами, потянувшись за коляской, однако в следующий момент меня придержали за плечо и оттолкнули коляску в сторону. Резкая вспышка злости наверное исказила черты моего лица, так что я резко вскинул голову на мужчину. Он посмотрел на меня а после придвинул ко мне ходунки, а после откатил коляску к стенке. Я сощурился.
- Очень смешно.
Язвительно выдохнул я, хотя понимал, что он не шутит. Услышав его следующий слова я гневно выдохнул.
- О, то есть по твоей логике я должен встать и пойти? Вот так сразу?
Я не понимал, чего он добивается. Хотя нет, понимал. Это же Калеб ему же жизненно необходимо указывать всем и каждому что и как нужно делать. Какого-то черта он возомнил себя главным надо мной и над моей сестрой пользуясь тем, что она не может выгрызть ему глотку также, как любому другому, из-за запечатления. А ведь это он сделал ее такой, он лишил ее выбора и преследует ее. Думая обо всем этом я чувствовал к нему такую ярость, что мои ребра начали раздуваться от сдерживаемого с трудом гнева и я почувствовал, как жар растекается по телу. Наверное мои глаза стали приобретать более яркий оттенок, но тут я вспомнил, что тут Летти, а потому постарался успокоиться.
- А, так ты у нас теперь мой лечащий врач. А заодно эксперт по травмам позвоночника. Это физически невозможно для человека.
Я был человеком, обычным человеком, который отказался от своего волчьего начала, и не собирался к нему возвращаться. Я чувствовал гнев Калеба и наполнялся ответной яростью к нему. Меня бесило, с каким снисхождением и презрением он смотрит на Летти. На единственное существо, которое было рядом со мной все время. Мне хотелось немедленно выгнать его из палаты.
- Пытался, можешь мне поверить. Только поздравлю тебя, ты выкинул свои деньги на ветер, как я и говорил.
Он пошел к двери и посмотрел на Летти с презрением, а она выглядела растерянной. Меня прожгла такая лютая, такая жгучая ненависть к Калебу, что я схватился за чертовы ходунки, со всей силой сжимая руки. Теперь мой голос был похож на рык.
- Не разговаривай с ней так.
Я видел, с каким удивлением посмотрели на меня оба. Я и сам не знал, почему так резко отреагировал, ведь с такой злобой я не относился даже к Саре, которая периодически вздыбливала холку на Джессику. Но сейчас мне было важно защитить эту хрупкую девчонку, что таскала мне тетрадки. Летти забилась поглубже в кресло и я тут же перевел на нее взгляд, попытавшись улыбнуться.
- Летт, сходи пожалуйста в кафетерий, принеси мне апельсиновый сок, хорошо?
Она кивнула и протиснулась мимо Калеба, закрыв за собой дверь а я тут же повернулся к нему, чувствуя, как брови сдвигаются на переносице.
- Знаешь. Ты просто отвратительно себя ведешь.
С этими словами я уперся в чертовы ходунки и попытался сползти с кровати, удерживая свой вес на руках. У меня почти получилось, пока ноги волочились по полу, как ненужные палки. Но надолго моих сил не хватит. Я стиснул зубы.
- Ну что, теперь тебе веселее? Так тебе больше нравится?

Дни шли своим чередом. Я вроде бы училась, мне даже дали выделили комнату в общежитии - об этом тоже вроде как подсуетился Эзер. Стоило мне съехать от этой неадекватной парочки, как я о них ничего толком и не слышала, разве что с самим парнем время от времени пересекалась в коридорах, но мы друг с другом даже и не разговаривали, только приветственно кивали друг другу. Изо дня в день я приходила в госпиталь и часами сидела возле Шона. Мне это было не в тягость, мы с ним вроде как поладили и он оказался не таким, каким изначально описала его Сара. Порой мы с ним о чем-то разговаривали, Шон мог рассказать много чего интересного, ведь был гораздо начитаннее меня, помогал мне с учебой, если у меня возникали трудности, а иногда мы просто молчали, каждый был занят своим делом. Я привыкла к этому парнишке и с каждым разом он привлекал меня все больше и больше, хоть мне и казалось, что я вовсе не под стать ему. В наших с ним отношениях не было пошлости, ведь он был совсем не такой. А я, покидая мир гнили и разврата, когда приходила к нему, то чувствовала, словно живу другой жизнь и она мне нравилась. Я не знала, сколько еще времени мы будем общаться и пусть я была эгоистична, мне не хотелось, чтобы его выписывали. Мне казалось, что стоит ему выйти из стен госпиталя, как наше общение сойдет на нет, может быть и не сразу. Там, в его мире, у него буду друзья, там есть девушка, в которую он был влюблен. Думая о ней, я ощущала ревность и несправедливость. Шон после нашего первого разговора не заикался о ней, но я понимала, что он о ней думает. Но это было несправедливо. Я была здесь, я приносила ему задания и конспекты из университета, я старалась его поддерживать в трудные минуты, а не она. Почему то я была уверена, что стоит ему встать на ноги, как она вновь появится на его горизонте и становилось обидно за него.
Сегодня был очередной день, когда я пришла к парню. Мы не разговаривали, Шон был занят учебой, а я разгадывала кроссворды, правда не знаю зачем, ведь всегда считала, что это удел стариков, которым больше нечем заняться. Хотя мне ведь, по факту тоже было нечем. Нас отвлек стук в дверь, а затем на пороге появился Калеб. Он мне не нравился, с самой первой нашей встречи, хоть я тогда вообще мало что соображала, но в его присутствии я всегда чувствовала себя неуютно. Я сжималась, весь мой нрав куда-то пропадал и вообще хотелось скрыться с его глаз. На самом деле он меня пугал, одним своим видом, хоть лично мне никогда и ничего не делал, но все же, от этого чувства избавиться я не могла. Я молча сидела в кресле и даже не произвела попытки поздороваться с этим мужчиной, хотя он наверняка не расстроился, ведь одарил меня одним лишь презрительным взглядом, после чего обратился к Шону. Сара с Калебом периодически приходили сюда, но обычно я не участвовала в их встречах - либо продолжала заниматься своими делами, либо вовсе покидала палату. Особенно, если Шон виделся с сестрой. Сейчас я хотела было вернуться к кроссвордам, ведь, видимо, Калеб решил свозить на прогулку Шона, но стоило мне увидеть, как перед моим носом проезжает пустая коляска, я удивленно вскинула брови, обращая свой взгляд на брюнета. Парень не раз пытался подняться на ноги и это было даже при мне, но ничего не выходило, поэтому было странно, что Калеб с легкой руки решил заставить Шона ходить. Я слушала их словесную перепалку и у меня вдруг появилось желание это прекратить. Я видела, как злиться Шон, слушала, как с ним говорит Калеб и невольно хмурилась. Я действительно порывалась встать и вмешаться, но словно понимая мои мысли Калеб резко обернулся ко мне и под его взглядом я снова сжалась. Я вновь уселась плотнее в кресло, решив, что вмешиваться действительно не лучшая идея, как Шон резко за меня вступился. Если честно, это было неожиданно, поэтому я смотрела на него немного растеряно, словно он только что рассказал какую-то диковинную вещь, а после он сам попросил меня выйти из палаты, завуалировав это все предложением принести сок. Кивнув, я действительно вышла в коридор, но сначала отправилась на улицу, чтобы покурить и только потом в кафетерий за соком.
Возвращаться обратно я не торопилась, шла медленно, но вскоре все-таки дошла до палаты, останавливаясь на пороге и не решаясь пройти дальше, чтобы не доводить лишний раз до конфликта. Я стояла тиха, но Калеб меня все-таки заметил, хоть и бросил лишь мимолетный взгляд. Шон же поблагодарил меня за сок, а в следующий момент чуть было не упал. Я резко дернулась вперед, чтобы помочь ему и даже не заметила, как пролила немного сока из стакана, что теперь делал мои руки липкими, но Калеб успел раньше меня подхватить парня.
- Ты как?
Поинтересовалась я у брюнета, не обращая внимания на мужчину. Я действительно переживала за Шона и сейчас, наверное, по моему лицу это было заметнее лучше всего.

После аборта Джули девушка пару дней попросила остаться дома и не ходить в университет. Пусть эта идея и не была самой лучшей перед экзаменами, я разрешила сестре сидеть дома столько, сколько ей потребуется. Сама же я не переставала оказывать ей поддержку и стараться ее расшевелить. Вчера, например, я ее уговорила испечь со мной торт. И мы испекли, правда переборщили с ингредиентами и это оказался просто огромных размеров торт, который еле поместился в духовку. Но самое забавное было наблюдать за Андре, что с зеленым лицом доедал свой кусочек и говорил, что очень вкусно. Мы с сестрой не такие жертвенные, так что попробовав его, тут же выплюнули все в мусорку и туда же отправили и сам торт. Сегодня сестра сказала, что ей пора возвращаться на учебу, Андре с утра уехал на работу, да и мне неплохо было заняться своими делами, потому что я устроила себе мини отпуск ради Джули. Я приехала в фитнес зал и на меня тут же напали администраторы с кучей вопросов, которые нужно было решать, так что пол дня я провела с ними, пока мне не позвонил Джей. Странно, если учесть тот факт, что мы с ним по телефону никогда не общались, да и с Кесс у них в последнее были никакие отношения. Взяв трубку и услышав его встревоженный голос, я заволновалась, а стоило мне услышать, что Кесс пьяная села за руль после их очередной ссоры, как я чуть было телефон не выронила из рук. Сбросив Джея, я сразу же дрожащими пальцами стала набирать номер подруги, только в ответ слышала длинные гудки. Я звонила ей снова и снова, пока в голове стали появляться самые страшные мысли. Она уже однажды садилась пьяная за руль и в итоге привело это к реанимации и потере ребенка. Я чувствовала сейчас страх и в то же время злость на нее - ну почему ее жизнь ничему не учит? Один звонок за другим, пока в итоге голос железной леди не сообщил мне о том, что телефон абонента временно недоступен. У меня в этот момент все рухнуло вниз, руки похолодели, а я просто сидела за столом и не знала, что мне делать дальше. Максим  уехал еще месяц назад, так бы я обратилась за помощью к нему, а в полиции у меня больше не было знакомых, а просто звонить и говорить, что где то по городу не знаю где ездит голубая бмв, номеров которой я даже не помню с пьяным водителем - меня скорее пошлют. Я не переставала набирать номер Кесс, даже несмотря на то, что на том конце провода мне по-прежнему отвечал автоответчик. На ватных ногах я поднялась из-за стола, после чего быстрым шагом направилась на выход, даже не попрощавшись с персоналом. Я села за руль, запуская двигатель - внутри меня было ощущение, что нужно куда-то ехать, что-то делать, только я совершенно не знала, что. Я выехала с парковки, тут же направляясь в сторону Атриума, чтобы встретиться с Андре. Он всегда решал большую часть вопросов, а сейчас мне просто было необходимо, чтобы он подсказал, что делать. Я боялась, очень боялась. Если бы мне сейчас позвонила Кесс - я бы на нее наорала, потом приехала бы за ней и еще раз наорала, но она мне не звонила, а телефон был по-прежнему выключен.
В Атриуме я достаточно быстро добралась до четвертого этажа, а оттуда сразу в отдел персонала. Без стука я распахнула дверь кабинета Андре, в котором он с кем-то беседовал, но, видимо, я была настолько бледной и перепуганной, что он поспешил отложить встречу. Я дождалась, пока мужчина уйдет, а потом заговорила быстро и сбивчиво, глядя на Андре.
- Мне позвонил Джей. Сказал, что они поругались с Кесс. Что она пьяная села за руль. Я не могла до нее дозвониться, а потом телефон и вовсе отключился. Ее нет дома. Нет у Джея. Я волнуюсь за нее.
Мужчина усадил меня на стул, протягивая мне стакан воды, а затем вышел. Я сидела неподвижно, не сделав и глотка и просто ждала, когда он вернется, при том продолжая набирать номер Кесси, в надежде, что она все-таки ответит, но слышала одно и то же. Спустя несколько минут, которые показались мне вечностью, Андре вернулся и стоило мне услышать его слова, как я чуть не выронила стакан из рук, который он тут же успел подхватить. Я подскочила на ноги, почти бегом направляясь вслед за мужчиной.
- Что случилось?
Я понимала, что случилось, но почему-то сейчас мой мозг отказывался это принимать. Сердце колотилось, как сумасшедшее и я вновь ощутила ту боль под лопаткой, но старалась не обращать на нее внимания. Услышав его слова, я резко замерла на месте, голова пошла кругом.
- Она...
Я не хотела произносить этого слова ни в слух, ни в голове. Кесси была для меня самым дорогим человеком, что был рядом с самого детства. Мы были больше, чем подругами, мы всегда были вместе я не могла даже и мысли допустить о том, чтобы потерять ее. Я крепко взялась за плечо Андре, когда он поддержал меня. Стоило ему ответить, как я почувствовала, что мне стало немного легче. Голова продолжала кружиться, но я смогла продолжить идти дальше. В итоге мы добрались до машины и направились в сторону госпиталя. Я не смогла произнести больше ни слова, лишь думала о том, что с моей подругой. В больнице я тоже не проронила ни слова, на стойке регистрации всю информацию узнавал Андре, а я лишь крепко сжимала его руку, чтобы хоть какую то связь с реальностью иметь. Я не особо помню, как мы прошли по коридору, сели на стулья, что были расположены вдоль стен рядом с дверью, над которой красным светилась табличка "Не входить". Я сидела, уставившись в одну точку, крепко сжимая ладонь своего мужчины. Я не особо слышала, что происходит вокруг, не замечала людей, что проходили мимо. Странно было, что еще пол часа назад в моей голове было столько мыслей, самых страшных картин, а сейчас там была пустота. Я слышала тихий писк из соседней палаты и лишь на нем было сконцентрировано все мое внимание. Из непонятного забытия я вышла лишь тогда, когда Андре отпустил мою руку, поднимаясь на ноги. Я перевела взгляд на человека, что подошел к нам и им оказался Джей. Я не знала, откуда во мне взялось столько злости, но мысль о том, что это из-за него Кесс второй раз попадает в больницу просто обуяла меня. Я резко подскочила на ноги, ударяя кулаками Джея в грудь так, что он пошатнулся. Андре взял меня за плечи, а я начала орать.
- Как у тебя вообще совести хватило притащиться сюда? Черт, Джей, да ты ей всю жизнь покоя не даешь. Какого черта ты каждый раз возвращаешься, если она тебе не нужна?
Парень что-то пытался говорить мне, но я даже его не слушала, перебивая продолжая кричать. Каждый раз, когда Андре старался меня отвести в сторону, я вырывалась, вновь подходя к Джею.
- Тебе мало того, что она один раз попала в аварию? Того, что она из-за тебя потеряла твоего же ребенка! Почему ты продолжаешь возвращаться к ней и раз за разом причинять ей боль? Может быть тебе пора перестать думать только о себе? Она с долбанного детства тебя любит непонятно за что, так может быть перестанешь уже этим пользоваться?
Андре в итоге встал передо мной, обнимая и прижимая к своей груди. Лишь после того, как я все высказала Джею, я наконец-то расплакалась, стискивая пальцами рубашку мужчины. Как я и говорила, Кесс была для меня многим. Я очень хотела, чтобы она была счастлива, чтобы перестала зацикливаться на этом идиоте, которому ничего в жизни не надо. Вскоре к нам подошла медсестра, протягивая стакан воды с каким-то лекарством, видимо успокоительным. Джей вышел на улицу, а Андре усадил меня на стул, сам сел рядом, не переставая обнимать меня. Истерика постепенно сошла на нет, слезы высохли и я вновь вернулась к былому состоянию. Я не знаю, сколько мы так просидели. Я не выпускала руки Андре, а он и не пытался высвободится, Джей периодически уходил на улицу, но возвращался, садясь подальше от нас. В итоге вскоре вышел врач, сообщая о том, что операция прошла успешно. Пока девушку перевели в палату интенсивной терапии, но состояние ее стабильное. На этом я перестала его слушать, чувствуя, как слезы облегчения вновь катятся по щекам. Нам сообщили, что ближайшие двенадцать часов к девушке никого не пустят и я вновь села на стул, не собираясь никуда уходить, пока мужчины продолжали разговаривать с врачом. Врач вскоре ушел, а ко мне снова подошел Андре. Стоило ему заговорить про дом, как я перевела на него взгляд, тут же замотав головой.
- Нет, я никуда не поеду.
Я нахмурилась, даже не замечая, как начинаю повышать голос. Я была взвинчена.
- Это же Кесси! Она же мне как сестра. Как я могу спокойно спать в постели, когда она тут?
Рыдания вновь подступили к горлу, я вся задрожала.
- Господи, да если бы с ней что-то случилось... Я бы... Я не знаю, я бы с ума сошла...
На следующие слова Андре я лишь кивнула, после чего он помог мне подняться и мы вместе отправились в комнату отдыха. Мужчина и правда купил мне кофе, но я к нему не притронулась, лишь уложила голову на плечо своего жениха, что сел рядом. Несколько раз я проваливалась в сон, который был беспокойным и тут же распахивала глаза. Мы просидели здесь несколько часов, после чего на пороге появился Джей, сообщая нам о том, что Кесси пришла в себя. Я тут же поднялась на ноги, направляясь в сторону палаты. Я первая залетела внутрь, падая на стул рядом с койкой, на которой лежала моя подруга. Кесс была такой хрупкой и беззащитной, что мое сердце вновь защемило от жалости. На ее лице не было живого места, на руке гипс, и вообще она толком даже не шевелилась. Я взяла ее прохладные пальцы, накрывая своими ладонями, губы дрогнули в улыбке.
- Эй, как ты себя чувствуешь?
Мои глаза снова наполнились слезами и я постаралась спрятать их.
- Зачем ты пьяная за руль села? Ты же могла мне позвонить, я бы приехала за тобой.
Стоило мне услышать слова подруги, как резко подняла на нее глаза. Я нахмурилась, стараясь понять шутит она или нет, но говорила она, кажется, вполне серьезно. Внутри вдруг все задрожало не то от страха, не то от злости.
- Что ты сделала?
Внутренняя дрожь, перешла во внешнюю, руки снова заходили ходуном и я выпустила пальцы подруги из своих ладоней.
- Ты сейчас шутишь?
Мой голос снова сорвался на крик.
- Боже, Кесс, ты вообще в своем уме? Что значит устала? Где вообще твоя голова? Тебе было мало одной аварии?
Я резко подскочила на ноги, глядя на нее с обвинением во взгляде. Серьезно, решить самоубиться? И из-за кого? Из-за придурка, который ее вообще никак не ценит?
- Какая же ты дура, Господи! Ты серьезно решила, что так будет проще? И из-за чего? Из-за неразделенной любви с идиотом? Да сколько можно уже убиваться! Тебе 24 года, а ведешь себя, как малолетка настоящая!
Меня всегда злило то, что Кесси бегает за Джеем и прощает ему все, что угодно и Кесс это знала. Но сейчас... Сейчас у меня просто сдали нервы и я даже сама не понимала, что говорила.
- И это все, что ты можешь сказать?
Я продолжала кричать на подругу, не в силах остановиться, пока в палату не вошел врач, требуя, чтобы я вышла. Я проигнорировала его требования, но вскоре подошел к Андре, обнимая меня за плечи и выводя в коридор. Я была настолько зла, что меня всю трясло.
- Ты представляешь? Она решила самоубиться! Она сделала это осознанно, черт возьми!
Я старалась дышать глубже, чтобы немного успокоиться, но выходило так себе.
- Из-за этого идиота, который только и делает, что ноги постоянно об нее вытирает!
Я принялась мерить коридор шагами, чтобы хоть как то прийти в себя. Услышав ответ мужчины, я снова резко к нему повернулась.
- Куда еще хуже? По-твоему то, что в ее голове сидят эти больные мысли это не хуже? Откуда я знаю, что ей взбредет, стоит ей отсюда выйти?
Я выдохнула, прикрывая глаза. Злость на Кесси никуда не уходила, но я и правда не способна была сейчас с ней вести нормальный диалог. Главное, что она пришла в себя.
- Думаю, что нам пора домой, потому что сейчас вместо психолога максимум, что я могу посоветовать ей, так это психиатра.
Мы и правда собрались было в сторону выхода, как из палаты вышел Джей, обгоняя нас и уверенно убираясь прочь. Я собиралась оставить это без внимания, но только не Андре. Он догнал Джея и между ними затесалась сначала словесная перепалка, а затем они и вовсе принялись драться. К нам тут же поспешила охрана, разнимая мужчин и выставляя на улицу. Я поспешила за ним, переводя взгляд с одного на другого. У одного был расквашен нос, у другого губа. Я хотела было что-то сказать, но я настолько устала, что у меня даже слов не нашлось. Я просто всплеснула руками, после чего прошла мимо мужчин к машине. Андре совсем скоро присоединился ко мне, усаживаясь за руль.
- Ты решил, что сможешь вправить ему мозги парой слов, когда до него ничего не доходило на протяжении стольких лет?
При мыслях о Джее я снова начинала злиться до зубовного скрежета. Я перевела взгляд в окно.
- К черту его.

Стоило Кесседи покинуть мою квартиру, как я и сам выбежал следом, тут же набирая номер ее подруги. Правда вот Доминика сразу же переполошилась и сбросила ее, а я сел за руль своего автомобиля. Правда вот в какую сторону ехать, где ее искать я не знал. Может быть она решила поехать домой, так что я тоже начал держать этот путь. Я уже практически доехал до Улитшира, как раздался очередной звонок. На этот раз он был от Андре, так что я тут же поспешил ответить. Я надеялся, что услышу от него то, что они нашли Кесс и все в порядке, но то, что он сказал, заставило меня резко ударить по тормозам, отчего позади едущим машинам пришлось резко маневрировать, чтобы не столкнуться со мной. Я почувствовал, как нарастающий ком образовался где-то в груди, а от страха и вовсе прошелся холодок по позвоночнику. Я развернул машину, направляясь в сторону госпиталя, стараясь не думать о том, что меня там может ждать. Андре не успел мне толком ничего сказать, потому что и сам ничего не знал, лишь сказал, что они с Доми тоже едут туда. Как на зло в центре города я застрял в пробке, нервничая из-за этого еще сильнее, но рядом не было никаких окольных путей, так что у меня не оставалось иного выхода, как ждать. Даже несмотря на то, что я старалась думать обо всем, что угодно, вплоть до того, что у бабы, стоящей рядом со мной, была отвратного цвета машина, в голову все-равно лезла мысль о том, что я могу потерять Кесси. Что вот совсем недавно она стояла передо мной, а сейчас ее может просто не стать. Нарушая правила дорожного движения, я все-таки добрался наконец-то до госпиталя. Мне показалось, что я ехал сюда целую вечность. На стойке регистрации я узнал, где сейчас находится Кесседи Фокс, а затем сразу побежал на этаж, где располагались операционные. В пустующем коридоре были двое, которых сложно было не узнать и мне навстречу сразу же поднялся на ноги Андре, которому я протянул руку.
- Привет. Что там с...
Не успел я закончить свой вопрос, как на меня тут же налетела Доминика, крича так, что наверняка было слышно на первом этаже. Я знал о ее темпераменте, но сейчас он был совершенно не кстати. Я нахмурился.
- Доми, успокойся.
Я старался не повышать голос на девушку, но вряд ли ее сейчас вообще можно было урезонить. Андре попытался это сделать, однако и у него ничего не выходило. Я просто хотел отойти в сторону, чтобы избежать истерики девушки, но чем больше она говорила, тем больше я ощущал, как прирастаю к полу. Ребенок? Что за бред? Я смотрел на нее ошарашенным взглядом и даже слова из себя выдавить не мог, просто не веря своим ушам. Андре все-таки удалось отвести от меня Доминику, а я просто несколько минут стоял и смотрел перед собой, стараясь уложить новую информацию в своей голове. Не произнося больше ни слова, я просто вышел на улицу, чтобы покурить. Сигарета дрожала меж зажатых пальцев, а дыма я и вовсе не чувствовал. Я знал, что Кесс любила меня не как друга, точнее догадывался, а недавно она в этом призналась. Но она никогда не говорила мне, что теряла ребенка, хотя... Разве бы это могло что-то во мне изменить? Сейчас об этом сложно говорить, но я только и мог думать о том, какой я идиот. Я выкуривал одну сигарету за другой, потому что никак не мог накуриться, а мысли в голове крутились в беспорядочном хаосе и я только и думал о том, что делать дальше. Я не смог бы вернуться в прошлое и все исправить. Да даже если бы у меня и был такой шанс, вряд ли бы я сделал что-то путное. Мне всегда удивлялся мой брат, удивлялся тому, как мне легко дается моя работа и жизнь в целом, с учетом того, что я абсолютно безответственный. Я всегда отшучивался и отвечал, что именно благодаря этому у меня все идет по жизни так легко, и оно, может быть, так и есть, только вот до последнего момента я не замечал, что мое поведение портит жизнь тем, кто находится рядом.
Я возвращался в коридор и усаживался на лавочке по-дальше от Андре с Доминикой, а через некоторое время снова уходил на улицу и так, казалось, до бесконечности. А затем вышел доктор, сообщая о том, что операция прошла успешно, но ближайшие двенадцать часов нас все-равно не пустят к Кесс. Доми с Андре ушли в комнату отдыха, а я остался в коридоре, лишь взяв себе кофе. А затем еще и еще. За все то время, что я здесь просидел, я выкурил пару пачек сигарет и опустошил кофейный автомат. Лишь когда я в очередной раз возвращался с улицы, я увидел, что Андре сидит в коридоре один. Вероятнее всего Кесс наконец-то пришла в себя. Я подошел ближе.
- Доми в палате?
В ответ на слова Андре я просто кивнул, падая рядом с ним на стул. Конечно же я не собирался заходить в палату, пока там Доми. Во-первых, не стоит лишний раз нервировать девушку, а во-вторых, вряд ли при ней я смогу сказать Кесс то, что собирался. Я в очередной раз кивнул в ответ на слова Андре.
- Ага.
Больше он не пытался со мной заговорить, как, собственно, и я сам и все оставшееся время мы просидели в полной тишине, пока из палаты не стали доноситься крики Доминики, а затем туда сразу же помчалась медсестра. В итоге Андре вывел свою девушку, а я, тихо выдохнув, поднялся на ноги под укоризненный взгляд тучной женщины в белом халате. Выслушав ее наставления о том, что нужно вести себя прилично, я прошел мимо нее, прикрывая за собой дверь. То, что я сейчас услышал от Доминики немного вышибло меня из колеи, так что некоторое время просто стоял, глядя на девушку, что сейчас была прикована к постели и даже забыл, что нужно говорить, но она подала голос первой.
- Нет, кричать я не собираюсь. Я... Как ты себя чувствуешь?
Я чувствовал, как начинаю злиться. То ли от равнодушия Кесс, к которому я не привык, то ли от того, как она спокойно говорила о том, что натворила. Мои брови нахмурились.
- Какое-то странно у тебя везение не учиться на собственном опыте.
Я всегда считал Кесс очень сильным человеком и достаточно умным, но сейчас... Сейчас я почувствовал разочарование в ней. Я не отрицал своей вины и полностью ее признавал, но черт...
- И ты собираешься этим и дальше заниматься?
Сейчас, после того, что она говорила, мне хотелось разораться на нее, сказать, что она дура, что так поступила, но был ли в этом смысл? Я бы выпустил свой пар, но ей бы легче от этого не стало. Я некоторое время молчал, собираясь с мыслями, прежде чем все-таки сказать это в слух.
- Я уезжаю.
Я стиснул зубы, стараясь контролировать свой голос.
- Нет, меня никто не заставлял. Я до последнего думал, что это несчастный случай, но твои слова лишь подтвердили все, что сказала твоя подруга.
Кесс вообще сейчас больше походила на безжизненную куклу. Говорила отстранено, смотрела куда-то в сторону. После ее очередного вопроса я решил  все-таки объяснить причину своего выбора. Я покачал головой.
- Дело не в этом, Кесс. Дело в том, что ты действительно не учишься на своем опыте. Я только и делал, что постоянно от тебя уходил, а ты все-равно принимала меня. Ради чего? Ради потерянного ребенка после такой же автокатастрофы?
Я заметил, как глаза Кесс тут же вспыхнули новым огнем, а по щекам покатились слезы. Я выслушивал все, что она говорила и понимал, что действительно был кретином. Я любил Кесс и любил ее давно не как друга, но никогда не говорил об этом, считая что это все лишь усложнит. Я правда боялся этого, мне проще было скрывать это под маской идиота и, наверное, так могло бы продолжаться и дальше, если бы не очередная авария. Я некоторое время молчал, потупив глаза в пол, пока снова не заговорил.
- Потому что я идиот. Потому что я люблю тебя, но и к серьезным отношениям я никогда не был готов. Ты меня прекрасно знаешь и я всегда таким был. Я к тебе возвращался, потому что не мог иначе, но и с тобой я быть тоже не мог. Я трус и смелость во мне просыпается лишь когда нужно помахать кулаками. И сейчас я уезжаю не потому что мне на тебя плевать, а как раз наоборот. У нас не получается нормального сосуществования. Каждое мое появление заканчивается трагедией для тебя. Я не хочу, чтобы так продолжалась и дальше, потому что я не могу дать тебе то, что ты хочешь.
Кесс продолжала плакать и я больше всего себя сейчас за это ненавидел. Наверное, и правда не нужно было возвращаться тогда, но, как всегда, я думал только о себе, а в итоге вот к чему все это пришло.
- Прости за то, что я превратил твою жизнь в ад. За то, что я вновь вернулся и сделал только хуже. Да, я идиот, но разве мое понимание этого сейчас что-то изменит? Нет, так же как и я не поменяю твоего мнения.
Ее слова больше сейчас походили на мольбу и я правда хотел бы хоть что-то сделать, чтобы как-то помочь девушке, но я не знал, что именно.
- Что я могу сделать?
В палате снова повисла тишина и на этот раз гораздо дольше, чем нужно было, но в итоге я произнес эти слова.
- Прости, Кесс.
Она ничего не ответила, а я и не ждал этого, потому практически сразу вышел из палаты, закрывая за собой дверь. Андре с Доминикой все это время были здесь, но сейчас я не особо обращал на них внимания. Обогнав пару, я направился в сторону выхода. Я был сейчас зол, растерян, напряжен, так что стоило мне услышать голос Андре рядом с собой, как я вздрогнул, но взгляд на него так и не перевел.
- Домой, вещи собирать. Я уезжаю.
Я резко остановился, тут же оборачиваясь к другу и бросая на него хмурый взгляд.
- Давай без лишних вопросов, хорошо?
Не знаю, что на меня нашло. Вроде бы Андре не имел в виду ничего плохого, но ему хватило одного слова, чтобы у меня окончательно снесло крышу. Я даже и не успел понять, как замахнулся и ударил его по лицу, хмурясь еще больше.
- Это для того, чтобы больше соответствовать образу истерички.
Я не успел увернуться и в следующий момент мне прилетел ответный удар. Я слышал, как к нам уже бежит охрана и что-то кричит, но сейчас мои глаза, да и мозг в целом были застелены пеленой злобы. Я тут же схватил Андре за грудки, практически выплевывая ему в лицо.
- Катись к черту.
На нас тут же налетела охрана, разнимая и растаскивая в разные стороны, а затем вышибла на улицу. Я достал из кармана пачку сигарет, тут же прикуривая одну из них, не обращая внимания ни на Андре, ни на Доминику. Сплюнув кровь, что текла из разбитой губы, я просто молча направился в сторону своей машины.

Три часа ночи. Три мать его часа ночи, а мой телефон разрывался с такой силой, что казалось бы я потребовался всем и сразу. Сначала я пытался игнорировать, но звонили снова и в итоге мне пришлось вытянуть руку и нащупать его на тумбочке, попутно отпихивая пса. Номер был незнакомый, так что первым побуждением было отключить телефон и спать дальше, но мне как минимум стало любопытно, так что я взял трубку.
- Ваше счастье, если это не интернет магазин.
Я нахмурился, стоило мне услышать голос Шерри. Надо же, кого не ждали.
- Кого я слышу, мелкая любительница таблеток. Откуда у тебя мой номер?
Судя по ее голосу, с ней что-то было не так, но тогда почему она звонит мне? Если только как врачу? Вздохнув я поднялся на кровати, включая настольную лампу и сгоняя с соседней половины постели Сэма. Наглая псина, совсем от рук отбился. Я широко зевнул.
- На той стене, где приписка что я оказываю психологическую помощь ночью?
Я понимал, что скорее всего она взяла номер у Алисы. Я поднялся на ноги и направился на кухню, чтобы хотя бы налить себе стакан воды. Сон отбило, теперь я все равно не успокоился пока не узнал, какого черта ей от меня надо. Судя по голосу вроде не пьяная и не гашенная.
- Что случилось? Снова подсунули что-то вместо аспирина?
Я не собирался выяснять правда ли ей что-то подмешивали, или же она употребляла сама. В любом случае когда наркотики оказываются в твоей крови, то рано или поздно ты захочешь еще, даже если раньше ты ненавидел наркоманов. Ты украдешь если не крал. Убьешь если не убивал. Наркотики превращают тебя в совершенно иного человека. Управляют тобой, диктуют тебе свои правила и ты не способен им противиться. Я нахмурился.
- И потому ты решила разбудить меня и сказать, что у тебя несварение желудка?
Да мы переспали один раз, но я был уверен что для обоих в этом не было ничего серьезного. И в любом другом случае я бы послал девчонку к черту и направился бы спать обратно, но она была подруга Алисы, а значит, это не закончилось бы так легко. Услышав ее следующие слова я нахмурился - рвота с кровью после приема наркотиков не самый хороший знак. Я выдохнул, а потом натянул джинсы зная, что пожалею об этом.
- В какой дыре ты на этот раз?
Я не был альтруистом. По большей части мне было абсолютно плевать на всех, кроме моих друзей. Ну и крайне малой части пациентов. Но все же бездушной тварью я не был, к тому же, мне действительно интересно было понять, чем же так зацепило девчонку. Мне не составило труда запомнить адрес, так что я на миг убрал телефон от уха, натягивая кофту и вбил его в навигатор - путь не сильно близкий.
- Буду где-то через час. Постарайся не упороться еще больше и не откинуться.
Положив трубку я накинул куртку и обулся, а потом вышел на улицу, садясь в уже прогретую автозапуском машину. Установив телефон на подставку я выехал по нужному адресу. Ночью дороги были почти безлюдными, так что ехал я достаточно быстро, и спустя минут сорок и правда припарковался во дворе какого-то дома. Не самый лучший район города, хотя я был не удивлен. Я снова набрал номер девчонки и спустя пару гудков она ответила.
- Живая еще? Выползай я на улице.
Я прождал какое-то время и стоял курил, а стоило Шер и правда вылезти из подъезда, как мне пришлось сократить расстояние между нами и подхватить ее под руку, потому что ноги ее не держали. Ее трясло, лицо было белее мела, лоб в испарине, но кожа при этом ледяная. Да уж.
- Поедем в больницу.
Когда я ехал сюда то думал, что возможно придется везти ее домой, снова ставить капельницы, но в таком состоянии ей нужна была нормальная медицинская помощь, а не то, что я мог предложить у себя. Еще день-два без медикаментов и она откинется.
- А если не поедешь, то вызовем утром катафалк. Поехали я сказал.
Спорить в ее состоянии было бы глупо, к тому же отпор она мне все равно бы не дала. Я усадил ее на переднее сидение и пристегнул, а после и сам сел за руль, заводя мотор и направляясь в сторону госпиталя. Я покачал головой, решив немного ее озадачить.
- Рвота с кровью означает, что отказывает поджелудочная. Испарина и падение температуры - на сердце. Бледность и желтизна кожи на печень.
Не знаю в состоянии она была что-то понять или нет, но в этом случае капельница действительно ей не поможет. Скорее добьет.
- Твои органы решили послать тебя в задницу и отказаться работать. Хотя я на их месте поступил бы также. Но знаешь в чем вся суть, эти эгоисты забыли о том, что стоит им отключиться хотя бы по отдельности, как ты вся выключишься. Незадача, да?
После ее слов я усмехнулся.
- Уверен, они о тебе того же мнения.
Девчонке становилось хуже, она почти уже не разговаривала, а когда мы доехали, мне пришлось снова почти что тащить ее волоком. Мы зашли в приемный покой и ее тут же усадили на коляску, а я скинул куртку и поехал с ней и медсестрой на обследование. Я понимал что ей паршиво, но пришлось сделать узи, мрт и взять пункцию, а заодно анализы. На это ушло пару часов, потом девчонку отвезли в палату и дали ей снотворное, успокоительное и подключили к диализу, чтобы хоть немного очистить организм. Я ждал результатов почти два часа, пока сам занимался анализами крови, а стоило мне получить все на руки, как я долго смотрел в бумаги. Вот же черт. Я выдохнул - мне не впервой было сообщать пациентам о таком, но все же я не любил все, что за этим следует. Мольбы, истерики, отрицание, гнев. Обычно я поручал эту работу своим щенкам, но не в этот раз - в конце концов я привез ее сюда лично, а значит и отвечал за нее пока сам. С этой кипой документов я вошел в ее палату. Время было уже шесть утра, но на улице все еще было темно - в конце-концов поздняя осень на дворе. Девчонка кажется не спала, открыла глаза и посмотрела на меня.
- Ну чтож, спешу тебя поздравить. Ты умираешь.
После ее слов я усмехнулся и сел на край ее кровати, похлопывая себе по коленям документами.
- Когда как. А если серьезно - твоя поджелудочная отказывает, проработает еще максимум пару дней, как и твои почки. Сердечная недостаточность, и к тому же развивающийся цирроз печени. В любом ином случае мы могли бы попробовать запросить для тебя донорские органы, только в твоей крови найдено такое количество метамфетамина, что ни одна комиссия по трансплантации тебя не пропустит.
Она сама была в этом виновата, отчасти. То что происходит с жизнью человека почти всегда результат его собственных решений. Его поступков. Я не мог сказать, что мне было жаль конкретно ее. Или что мне вообще было жаль. Но мне было неприятно говорить с ней об этом.
- Можешь, только не уйдешь дальше порога. Этот аппарат для диализа заменяет твои собственные почки. Отключим тебя от него, и спустя максимум пару часов ты умрешь, причем достаточно болезненно и мучительно. Здесь у тебя есть пара дней.
После ее слов я пожал плечами и поднялся на ноги.
- Я не верю в Бога. Но ты можешь хотя бы попрощаться с близкими.
Не знаю была ли у нее семья, или нет, но по крайней мере были друзья. После ее слов я фыркнул.
- Алиса уже вполне пришла в себя, а лежит из-за переломов. А я точно не буду плакать.
По большому счету мне было все-равно что решит девчонка. Я не собирался читать ей нотаций.
- Максимум могу в обход медсестры принести тебе виски. Но сейчас мне надо домой, а потом обратно на работу.
С этими словами я пошел на выход и оглянулся на девчонку.
- Можешь сама за себя поплакать. До встречи.

Прошла уже неделя, как я находилась в больнице, и теперь я даже могла передвигаться, правда с костылями, вся в гипсе, но тем не менее могла. Пока я наслаждалась празднеством, потому что в больнице учиться меня не заставлял даже Ник - каждый раз, как он приходил я говорила ему что мне очень плохо и из-за постоянных таблеток я вечно хочу спать и конечно же я обещала ему, что вот как выйду так все все все сделаю и нагоню, и даже на сессию приеду. Нет я на самом деле это сделаю и не только потому, что Ник меня заставляет. Я может и на многие вещи смотрю легко, и в том числе на учебу, однако я правда хочу стать прокурором и уверена что стану, причем отличным. Буду работать в суде, и постараюсь никого не бить, а то мой добрый парень мне постоянно это пророчил. Сегодня я лежала в палате и по обыкновению хрустела чипсами, самой огромной пачкой, тогда как ко мне зашел Грег. Он иногда ко мне захаживал, но сегодня он был достаточно серьезен и после пары подъебов сообщил мне о том, что оказывается в соседнем отделении находится Шерри. Я тут же нахмурилась, я и писала ей и звонила, но она не отвечала, а потом телефон и вовсе был выключен, а тут оказывается, что она уже пару дней как в больнице?! Более того, то что сказал мужчина это просто.... Это просто не укладывалось у меня в голове. Я любила своих подруг и уже потеряла одну и не собиралась терять другую. На меня нахлынула такая ярость, что я вскочила, чуть не рухнув с кровати, а потом, подобрав костыли на максимальной скорости направилась к девушке. Распахнув дверь ее палаты загипсованной ногой я ввалилась внутрь, с грохотом, и тут же остановилась, глядя на нее - бледную, изможденную и похудевшую, прикованную к постели. Я почувствовала, как ком встал в горле.
- Господи, Шерри!
Я подошла ближе к ее кровати, оглядывая все то, что было к ней подключено. Когда Грег сказал, что Шерр осталась пара дней я не поверила, я думала он утрирует, но сейчас, видя подругу такой, я просто поверить в этом не могла. Я снова начинала злиться, а еще была в отчаянии.
- Почему ты ничего не сказала?! Я ведь тебе звонила, писала! А ты все это время была здесь?!
Я повышала голос, потому что эмоции у меня били через край. Я крепко привязывалась к людям, которых действительно любила, я не хотела терять их, никого из них. И то что Шерр сделала с собой, то что она скрыла все от меня. Неужели я для нее просто пустое место?! Я снова повысила голос.
- Ты же знаешь что тебя не выпишут! Господи Шерри, что ты натворила!
После ее слов я не выдержала и долбанула костылями по полу, чувствуя, как еще немного и у меня к глазам подкатят слезы.
- А ты бы так и умерла тут?! Одна?! Без друзей, без семьи! Я думала мы подруги! Неужели тебе на все плевать!
После ее слов я попыталась всплеснуть руками, но вместо этого чуть не выронила костыли, так что чертыхнулась.
- Нет Шерр, ты могла взять трубку, ты могла со мной поговорить. Я жива - да у меня переломы, но они заживут. А ты заживешь? Ты непробиваемая, уперлась в то, что твоя жизнь только твоя, но это не так! Твоя жизнь принадлежит и тем, кто тебя любит, понимаешь! Тем кто переживает за тебя, тем кому не все равно! Я знаю, как больно терять свою семью, но у тебя есть семья! Я твоя семья! Реджи твоя семья! Пойми уже!
Мне было настолько горько сейчас, что я все же не смогла сдержать слез, что градом катились по лицу. Меня переполняли обида и негодование, страх, боль, все это смешивалось между собой и мне становилось еще хуже, а к тому же я пыталась найти выход из ситуации, но знала только один. После ее слов я подошла ближе, снова стукнув по полу костылем, а затем вновь повысила голос.
- И с каких пор ты смиряешься?! С каких пор ты сдаешься и перестаешь бороться?!
Меня это злило, потому что мы с Шерр обе были такие - мы никогда не сдавались. Скорее жизнь сломала бы об нас когти и зубы, чем сломала бы нас. Мы были похожи на злых крысят, которые кидаются на весь мир, который пытается кинуться на них. Так всегда было и так будет и впредь. После ее слов я здоровой рукой стерла слезы с лица, после чего в упор посмотрела на Шерри, решаясь рассказать ей или нет.
- Есть способ. Один. Он звучит как бред, как безумие и ты скорее всего скажешь что я спятила, но он есть. Но это изменит тебя, изменит твою жизнь и ничего больше не станет прежним. Это тяжело, но с этим можно справиться. Я помогу тебе справиться.
После ее слов я покачала головой, а потом кое как села на край ее кровати, отведя глаза.
- Я понимаю, что скажу бред. Но ты должна мне поверить, понимаешь? Я ведь никогда тебе не лгала.
После слов Шерри я выдохнула, а затем посмотрела на нее.
- Ты можешь стать вампиром. Или оборотнем. И то и другое даст тебе возможность выжить.
Я знала, что она мне не поверит. Знала, потому что сама поначалу не верила, да и почти никто не верил после того, как слышал о подобном.
- Я говорю серьезно и ты обещала что выслушаешь меня. Мои братья, Джоэль, Эзер и Джек - вампиры, а Фобос и Йоши - оборотни. Я бы не говорила тебе об этом, мне нельзя говорить об этом, но это единственный... единственный способ, понимаешь? Только так можно тебе помочь.
После следующих слов Шерри я не удержалась и шлепнула ее по ноге, но взгляд мой оставался серьезным.
- Я не могу доказать, потому что я человек. Но я не вру тебе.
Я хотела было уже начать доказывать, чем угодно, как вдруг от двери отделился Грег, видимо он услышал наш разговор, и посмотрел на Шер.
- Она говорит правду. И это действительно выход.
Я резко обернулась к мужчине, глядя на него во все глаза и чувствуя, как быстрее начинает биться сердце. Это было не просто удивление, это было ошеломление. Я никогда бы не подумала, что Грегори может знать о том, что происходит, может знать о... другом мире. Я ошарашенно выдохнула.
- Ты знаешь? Но.... ты тоже?
Мужчина покачал головой.
- Нет. Человек. Но я в курсе. Я работаю в госпитале и могу предлагать тем, кому уже нет возможности спастись иные варианты.
После этого вдруг заговорила Шерил, и услышав ее мы оба замолчали. Я не могла поверить в то, что она говорит и нахмурилась.
- Шер, это серьезно. Если ты сделаешь выбор, то пути назад не будет.
После ее слов я покачала головой, а потом начал говорить Грегори. Он говорил долго, о том как все будет происходить, о том что Шерри придется остаться в больнице и участвовать в определенной деятельности, которая поможет медицине развиваться. О том, что необходимо письменное согласие об информировании, о том что она будет оставаться на попечении больницы первые три месяца после обращения, и лишь после согласия девушки он ушел, видимо договориться обо всем и принести бумаги. Я же какое-то время сидела молча, после чего взяла подругу за руку.
- Ты...ты точно готова?
Мне казалось, что она до сих пор не верила нам, на вскоре пришел Грегори, привезя кресло и документы, которые отдал на подпись девушке. Она подписала и он отключил ее от аппаратов, помогая сесть в кресло. Я направилась за ними в коридор, чтобы проводить.
- Удачи. Я к тебе зайду. Если пустят.

Итак, стоит ли говорить о том, что рак легких это не та зараза, которую можно вылечить антибиотиками, да и если честно, я не пытался. Конечно Дэвид уговаривал меня начать лечение, чтобы продлить мне жизнь, но разве это будет жизнь? Просто существование, как у какого-то паразита, а Дамиан в то же время предлагал мне совсем иной путь - путь, на который я собственными руками толкнул Хиллари. С ней мы не виделись уже порядка месяца и это было первое за пару лет Рождество, которое мы встречали раздельно. Мне не хватало девушки, но с другой стороны, я умирал - мне осталось совсем немного, и было бы слишком жестоко заставлять ее оставаться рядом, к тому же Хиллари бы не сдалась, она бы пыталась убедить меня жить дальше, но проблема в том, что я этого не хотел. Я закрылся от мира, от друзей и большую часть времени проводил в квартире, напиваясь до беспамятства, как будто бы пытаясь приблизить конец. То и дело я брал в руки револьвер, что хранился в тумбочке и думал о том, чтобы окончить свои мучения, но всегда откладывал его в сторону. Наверное, такой как я должен страдать за все, что сделал. Это наказание и я обязан его принять. Я не уберег одну семью, разрушил вторую, потерял двух детей, и во всем был виноват сам. Миру будет лучше без такого как я.
Вчера я снова беспробудно пил, а стоило мне прийти в себя, как я понял, что почти добегал свое. Легкие горели огнем, сделать вдох было почти невозможно, голова раскалывалась от боли. Я позвонил Дэвиду в надежде, что он вколет мне еще морфина, но вместо этого он отвез меня в больницу. Я злился, но понимал, что друг хотел как лучше. Врачи сказали, что у меня осталось буквально пара дней, я был под мощным обезболивающим и домой меня уже не отпускали, да и не было в этом смысла, морфин я могу получать только здесь. Меня определили в палату, где кровать стояла прямо возле окна, переодели в какую-то больничную пижаму, в которой я чувствовал себя идиотом, но с другой стороны, разве это было важно? У меня отросли волосы и борода, но я не хотел ничего сбривать или подстригать, мне было плевать как я сейчас выгляжу. Мое тело похудело, я осунулся, был слишком слаб и эта слабость меня раздражала и меня утешало только то, что скоро все закончится. Дамиан перестал наседать, равно как и Дэвид, они оба оставили меня в покое. Я мог бы читать книги, но не стал - лишь слушал музыку и смотрел в окно, на людей, что гуляли по парку. Сам я туда не выходил, а курил в форточку в палате, хотя и знал, что нельзя было этого делать, но выгнать они меня все равно не могли. Вот и сейчас я выкурил очередную сигарету и улегся на кровать, включая Элтона Джона в наушниках, и отворачиваясь к окну. Дверь в мою палату была приоткрыта, чтобы проветрить. Я даже не заметил, как кто-то вошел в палату и лишь когда у меня вынули наушник я обернулся, увидев перед собой Хиллари. На миг я замер, вглядываясь в ее лицо, и думая о том, знает она причину моего нахождения здесь или нет, но судя по ее вопросу она не знала, так что я выключил музыку и повернулся к ней.
- Лег на обследование. Ничего важного.
Я подмечал то - как изменилась девушка. Кожа стала белее на тон, выровнялась и теперь будто светилась изнутри, глаза и волосы казались ярче, даже фигура немного изменилась - обращение явно пошло ей на пользу, хотя я не знал, заметила ли она сама изменения в себе. Но я заметил.
- Хиллари. Это больше не твое дело.
Говорить так было достаточно жестоко, но я знал, что иначе девушка будет выведывать что со мной случилось, а я этого не хотел.
- Мы расстались. Если ты не забыла.
Сейчас лучшей тактикой будет просто выпроводить ее отсюда, даже если это будет для нее обидно. Возможно в последствии, после моей смерти она будет проклинать меня, ненавидеть меня, плакать обо мне, но как бы эгоистично это не звучало мне будет легче, потому что я этого уже не увижу. Однако, девушка не собиралась уходить, и я слишком поздно заметил, что она прочитала больничную карту - ту самую, что врачи оставляют в изголовье кровати, чтобы не носить их с собой. Ей потребовалась пара минут, чтобы все осознать, прежде чем она вскочила на ноги, повышая голос.
- Да - ничего серьезного. Ничего, что тебя бы касалось.
Она должна была разозлиться, хлопнуть дверью и уйти, сделать что угодно, но только не оставаться здесь и не кричать на половину здания, потому что мне было плевать правильно это или неправильно, потому что это был мой выбор, всю сознательную жизнь я курил и знал, чем это закончится в итоге.
- Это не поддается лечению. Последняя стадия. Ты бы все равно ничего не могла сделать. Тем более ты была беременна, я боялся, что ты потеряешь ребенка. А лишние нервы, слезы и истерики были мне ни к чему.
Я откинулся на подушки, переводя взгляд в стену. Я ожидал, что теперь дискуссия затянется надолго. После слов Хиллари я ответил резко.
- Нет. Это не обсуждается.
Из всех моих друзей только Дэвид не уговаривал меня принять обращение, хоть и сделал это сам, но далеко не по своей воле и я знал, что отчасти он жалеет об этом, особенно проходя через тот ад, что сейчас творился в его жизни. Я не хотел обрекать себя на вечную жизнь, она итак мне опостылела.
- Да черт возьми, не важно. Что я по твоему дал людям, а Хиллари? Разочарование? Боль? Я по твоему был хорошим мужем? Или может быть отцом? Или дядей? Нет, потому что поверь, в глубине души, мне давно на все плевать! Я не знаю что ты вбила обо мне в свою голову и кем ты меня считала.
Я сказал это резко, отрывисто, повысив голос, а оттого тут же закашлялся, прижимая ко рту платок, что тут же пропитался кровью. Я ненавидел себя за то, что так слаб сейчас, за то что кто-то вроде Хиллари видел меня в таком состоянии. Я не нуждался в ее жалости, в беспокойстве. Она должна была уйти.
- Пробовал. И чертовски устал пробовать снова. Я любил свою жену, любил своего сына и потерял их обоих. Любил своего брата, его жену и их потерял тоже. Я думал, что наша дочь даст мне шанс  начать сначала, но даже ее я не уберег. Как и тебя. Мне осточертело терять близких, осточертело волочить это существование. Мне тошно от этой жизни, а ты, как и многие другие предлагаешь мне сделать ее вечной? Обвиняешь меня в эгоизме? Но твои слова сейчас, твои чувства - тоже эгоизм. Ты вбила в свою голову что любишь меня, и эгоистично не хочешь отпускать.
Я видел слезы на ее глазах, видел, как больно бью по ней мои слова, но впервые за долгое время я говорил то, что думаю. Да жестоко, да наверное не правильно, но я чертовски устал делать только то, что правильно. Хоть перед смертью я имею право высказать свое мнение, черт побери.
- Как же ты не понимаешь, черт возьми. Внутри меня ничего нет - лишь пустота. Пустота которую я заполняю алкоголем, сигаретами, чем угодно, но она никуда не исчезает. И день за днем она поглощает меня все больше и больше, и даже ты, ворвавшись в мою жизнь и буквально насильно переворачивая все вокруг меня с ног на голову не можешь ее заполнить. Что для тебя жизнь? Вечный карнавал? Вечное веселье? Ты привыкла, что даже если оступаешься, то бежишь дальше не обращая внимание на прошлое, не сожалея, не страдая. Но пойми уже что не все люди устроены одинаково Хилл.
Разговаривать с ней было практически бесполезно и я это понимал. И я даже не знаю, почему я вообще это делал. Она вновь села на кресло возле моей кровати, по ее лицу потекли слезы и мне стало ее жаль. Я протянул руку, стирая слезы с ее щек, покачав головой.
- Я не могу стать счастливым, Хиллари. И для того, чтобы в этом убедиться мне не нужна вечная жизнь. Она будет для меня наказанием - вечным одиночеством, вечным сожалением о сделанном выборе, бесконечной пустотой. Неужели ты хочешь обречь меня на это?
Она не понимала. Ее вера в светлое будущее была слишком сильна, но у меня такой веры не было. Наверное не было никогда.
- Потому что она не родилась, Хиллари. Потому что ее нет. Это стало последней каплей для меня. Я больше не могу. И не хочу.
Я выдохнул, после слов девушки, а затем перевел взгляд за окно, убрав руку от ее лица.
- Не стоит лить из-за меня слезы. С твоим характером тебя всегда и везде слишком много, ты без труда найдешь кого-то, кто более соответствует твоему темпераменту. Кто даст тебе то, чего ты хочешь. И гораздо важнее то, что тебе нужно. Кто разделит с тобой твою вечность.
После ее слов я почувствовал, как в груди что-то сжалось, но не стал поворачиваться к ней. Это было бы слишком даже для меня.
- Тебе не за что просить прощения Хилллари. А теперь иди домой.
После следующих слов девушки я обернулся к ней, видимо слишком резко и нахмурившись.
- Нет, Хилл. Мне осталась пара дней и я не нуждаюсь в твоей жалости и твоих слезах.
Хиллари поднялась на ноги, а после склонилась, чтобы поцеловать меня в щеку, но я не ответил. Я ничего не сказал, когда она уходила и чувствовал, как пустота в моей душе все больше разрастается, заполняя все вокруг. Прикрыв глаза я откинулся на подушки, включая музыку. Мне нужно было о многом подумать.