Стоило брюнетке распахнуть глаза, как на ее губах проскользнула легкая, блаженная улыбка. Она кокетливо потянулась в постели, после чего вскочила на ноги. Она долго ждала этого момента, ей с самого начала не терпелось встретиться с красавчиком доктором, только вот остальные злыдни ее заставляли сидеть взаперти. Но теперь, когда она оказалась полезной - ей развязали руки. Конечно, на такой шаг Стейси согласилась на определенных условиях, которые всем необходимо будет соблюдать, если их план сработает.
Легко и непринужденно пританцовывая на цыпочках, Стейси кружила по палате, пытаясь подобрать из имеющихся вещей что-то более подходящее для нее. Но, кроме нее коротких платьев и юбок никто не носил, поэтому девушке пришлось довольствоваться меньшим. Совсем скоро должен прийти Габриэль на утренний прием и брюнетке не терпелось по-скорее с ним увидеться с глазу на глаз. Легкими движениями она шустро навела порядок в палате, накрывая постель одеялом, а разбросанные игрушки запнула под кровать, отчего где-то в области затылка неприятно так засвербило.
Наконец, за дверью послышался звон ключей, а совсем скоро на пороге нарисовался он - новая голубоглазая мечта Стейси. Склонив голову на бок, она расплылась в милой улыбке, оглядывая мужчину с ног до голову и подмечая под себя, что с такой точки зрения он выглядит еще привлекательнее.
- Доброе утро, Габриэль. Как спалось?
Девушка не двинулась и с места, оставаясь стоять прислоненная к подоконнику и нагло рассматривая мужчину. Доктор же наверняка понял, что перед ним находилась не Микки и уж тем более не Тимми. Элисон же начинала нервничать, ей очень не нравился тот факт, что врачам становится все больше известно о том, что их тут несколько. Она любила медицину, много читала и прекрасно была осведомлена тем, на что способны доктора при работе с такими редкими случаями. А подвергать таким экспериментам детей она хотела меньше всего. К тому же, есть среди них та, которую рано или поздно захотят разбудить, что делать было крайне опасно. Дженнифер - основная личность, которая создала каждого из тех, что сейчас существует. Она сама подарила им жизнь и сама же может ее отнять. Потому, они подняли против нее бунт, усыпили и не позволяют просыпать уже несколько лет. А любопытные доктора, включая этого, наверняка захотят докопаться до самой истины.
Смерив внутреннюю суматоху, Стейси вновь вернулась к брюнету, продолжая так же лукаво улыбаться. Дождавшись, пока он сядет на свой привычный стул, она наконец-то двинулась с места. Ее движения были легкими и плавными, в отличие от Микки. Казалось, что даже само тело выглядит иначе, приобретая какие-то более женственные линии. Подойдя ближе к брюнету, она положила ладонь на его плечо, медленно обходя со спины.
- Я с нетерпением ждала нашей встречи. А Вы?
Обогнув мужчину, девушка с легкостью перекинула через него ногу, плавно усаживаясь сверху. Голубые глаза блестели и в них играл лукавый огонек, а с губ не сходила кокетливая и довольная улыбка. Пальцы с плеч скользнули ниже по напряженному торсу, описывая витиеватые узоры. Склонившись к уху Гэбриэля, брюнетка обожгла его кожу горячим дыханием и начала говорить полушепотом, еле касаясь губами его уха.
- Я уверена, что общение со мной Вам доставит гораздо больше удовольствия, чем с ними.
Воспользовавшись замешательством мужчины, брюнетка ловко скользнула рукой в карман его халата и выудила оттуда заветный пропуск, который так же незаметно припрятала за край своего чулка. Сама же она не переставала играть с эмоциями брюнета, надеясь на ответную реакцию, но, видимо Гэбриэль был далеко не из тех мужчин, что согласны воспользоваться девушкой при любом удобном случае. Очень быстро Стейси перекочевала с колен доктора на свою кровать, чего она, собственно, не очень то и ожидала. На ее лице промелькнула растерянность, но после снова сменилась кокетливым выражением лица. Подняв на него игривый взгляд исподлобья, она закусила нижнюю губу, ладонями накрывая бедра мужчины и, слегка сжимая пальцы, медленно повела их выше, демонстрируя брюнету откровенный вырез.
- Знаете, а неприступные мужчины меня возбуждают гораздо больше.
И вот вроде бы она уже делала все возможное, чтобы он растаял перед ней, но все таки ей не удалось добиться желаемого. Где то на заднем фоне даже промелькнула шутка со стороны Микки на тему того, что он гей или импотент. Или импотент гей - это наверное очень грустно. Стейси недовольно поджала губы, последний раз бросая взгляд на мужчину прежде, чем ее зрачки задрожали, а через пару секунд женственная осанка сменилась слегка сутулой, движения стали более неаккуратными, а на Габриэля теперь смотрели глаза с легкой усмешкой.
- Настырная особа, правда?
Усмехнувшись одним уголком губ, Микки отстранилась от Гейба усаживаясь на кровати в позе лотоса. Застегнув откровенно расстегнутую кофту, девушка вновь перевела взгляд на доктора, продолжая разговор в такой же немного задиристой форме.
- Если уж ты отказал Стейси, то и мне надеяться не стоит на то, чтобы покурить возле окна?
Микки поднялась на ноги, накидывая на себя легкую кофту, после чего снова повернулась к мужчине.
- Ну пойдем тогда морозить задницу на улицу. Кстати, Стейси просила передать, что она у тебя ничего такая.
Рассмеявшись, брюнетка покинула палату, сопровождаемая своим доктором.

Взявшись за подол короткой юбки, я попыталась стянуть ее как можно ниже - не очень то мне и нравились вульгарные наряды, к тому же, за краем чулка припрятан пропуск, который подарит нам шанс на побег. И пока Гейб, как и любой мужчина, был обескуражен вызывающим поведением девушки, не стоило лишнего внимания привлекать к себе. Если честно, я думала, что в психиатрических лечебницах работают зазнобы, которые срать хотели на пациентов, но наего доктора оказалось куда легче обвести вокруг пальца. Эх, нельзя быть таким доверчивым.
- Ты хотел сказать для шлюхи?
Обернувшись через плечо, я посмотрела на мужчину, что следовал за мной. С моих губ слетел язвительный смешок, особенно в тот момент, когда Стейси внутри гневно заворочалась. Нет уж, лапа, ты свою работу выполнила, так что сиди пока и помалкивай. Наблюдая за тем, как бровки мужчины, который явно не употребляет в своем лексиконе подобных слов, хмурятся, я развернулась к нему лицом, продолжая идти вперед спиной.
- Да ладно тебе, нужно называть вещи своими именами. Если бы не ее ненасытная тяга к мужскому члену, мы бы здесь не оказались.
Пока наш чудо доктор расписывался за меня в журнале, я мельком пробежалась глазами по полкам, что были за спиной медсестры. Они были заполнены различными бумагами и явно в них можно было найти ценную информацию. Как минимум - свою карту, ведь не хотелось, чтобы обо мне оставалась тут хоть что-то. Во время пересменки, медсестры уходят в другую комнату и их место работы охраняется только камерой видеонаблюдения, а вот от нее избавиться уже куда проще, хоть и на короткое время - но мне будет вполне достаточно. Стоило Гейбу обернуться ко мне, как я тут же перевела на него взгляд, снова натягивая улыбку, не хотелось бы, чтобы он заподозрил что-то, а то проблем прибавиться. Конечно, всегда можно решить все быстрым путем, благодаря Эдмонду, но слишком уж милая мордашка была у этого доктора, чтобы ее портить. Да и будем честны - нам он пока ничего плохого не сделал.
Выйдя на улицу, я потянулась, подставляя свое тело прохладному ветру и полной грудью вдыхая морозных запах. Да, без теплой одежды будет тяжко, ведь попали мы сюда осенью, но, это не страшно. В конце концов, холод - это меньшая из проблем, которая нам может помешать. Пройдя в парк, я достала сигареты, подкуривая и втягивая горький дым.
- Какие планы на вечер?
Искоса глядя на мужчину, поинтересовалась я. В любом деле, даже в побеге, очень много мелочей, которые тоже нужно учитывать. Вдруг он решит остаться сегодня, чтобы поработать подольше, и я совершенно случайно так попадусь ему на пути, когда он после тяжелого дня решит направиться домой - получиться не очень удобно. Я продолжала вести себя естественно, будто бы просто спрашиваю, как у него дела. Даже когда он отвечал на мои вопросы, строила непринужденный и скучающий вид, наблюдая за психами, что решили поиграть в снежки и строили снеговиков. Странных и страшных. Но я слушала каждое его слово и запоминала, словно губка. Признаться честно, было даже немного совестно (да-да, у меня иногда проскакивает совесть) от того, что я подставляю Гейба. Он вроде бы оказался нормальным, наивным чутка, но, по крайней мере, общается с нами на равных. Правда это он еще Эллисон не видел, она своим комплексом Бога и интеллектом кого угодно задавит. Но, думать нужно за всех нас, а гнить в психушке никто из нас не согласен. К тому же, скоро мы начнем интересовать журналистов, врачей из других стран, будут думать, что с нами делать... От таких мыслей даже Эдмонд просыпается. Мы продолжали болтать о непринужденных вещах, пока я подкуривала вторую сигарету, не обращая внимания на протестующий взгляд доктора.
- Есть жвачка?
Резко переключила я тему, впиваясь взглядом в мужчину. Честно, меня очень забавляет наблюдать за тем, как он присматривается ко мне, пытаясь понять, кто перед ним находится в тот или иной момент, как он пытается найти подход к каждому и как меняется его манера общения в зависимости от того, кто перед ним находится. Может быть у него тоже несколько людей внутри сидят? Рассмеявшись от собственных мыслей, я затушила бычок и отправила его в полет в ближайшую урну.
- Ладно, с тобой, конечно, круто, но я замерзла, не соизволишь отвести заключенную обратно в камеру?
Усмехнувшись, я направилась в сторону госпиталя, попутно стягивая вниз платье, которое все норовило задраться. Ненавижу выходить после Стейси, ощущение, будто тебя в помойное ведро окунули. Пройдя в палату, я поспешила вывалить вещи на постель (которые были просто на любой вкус и цвет). Пока доктор продолжал со мной общаться, я выбирала вещи, в которых мне будет удобно, а после - обернулась к нему, скидывая со своих плеч легкую кофту.
- Ты решил остаться на представление? Стейси позвать?
Я лукаво изогнула бровь, склоняя голову на бок. Но, чего и следовало ожидать, Гейб поспешил со мной попращаться.
- Мне будет тебя не хватать.
Я подмигнула мужчине, который уже практически скрылся за дверьми палаты, а после - занялась своими делами. Переодевшись наконец-то в более удобную одежду, я скидала обратно все вещи, увалившись на кровать. Теперь мне только оставалось дождаться вечера, когда закончится последний обход прежде, чем нас запрут на замок.

<--- Дом Габриэля Вулфа

Девушка сидела неподвижно, не сводя взгляда с сидящего перед ней доктора и не упуская от внимания ни единого его слова. Ее удовлетворял ответ Габриэля, но все же она не торопилась ему доверять. Элисон всегда была практичной личностью. На любую идею или предложение она перебирала тысячи вариантов разворота событий в голове и всегда взвешивала все "за" и "против" прежде, чем принять какое-либо решение. Вот и сейчас, выслушивая план Габриэля, она мысленно представляла, как будут реагировать на это те или иные личности, что будет происходить в дальнейшем и как они этого добьются. Элисон - единственная, кто понимал, что они нездоровы, что Дженнифер нездорова и ей нужна помощь, но решить этот вопрос в одиночку ей никогда бы не удалось, именно поэтому она старалась сделать хотя бы что-то, что было в ее силах, дабы уберечь остальных от беды. Тогда Элисон и стала главой их "семьи", но порядки, придуманные ей, не всех устраивали. Даже сейчас, когда мужчина предоставил им выбор - уйти или остаться, бунтующая Микки отозвалась резкой головной болью в лобной части, отчего девушка нахмурилась, на короткий миг прикладывая прохладные пальцы ко лбу. Она прекрасно понимала, что стоит сейчас Микки выйти в свет, как она тут же поспешит покинуть этот дом, да так, чтобы больше никогда не вернуться в психиатрическую клинику. Элисон действительно в последнее время становилось все труднее с ней бороться, даже сейчас она прикладывала все силы, чтобы оставаться здесь, на этой кухне и продолжать разговаривать с Габриэлем.
- Хорошо.
Резко выпалила девушка, отрывая ладонь ото лба. На мужчину сейчас смотрели измученные глаза, от "железной леди", что стойко перед ним держалось какие-то десять минут назад - не осталось и следа.
- У меня нет другого варианта, как Вам не поверить. Нам нельзя на свободу и я думаю, что Вы, даже несмотря на то, что предоставляете такой выбор, в этом уверены. Но, прежде чем я дам свое утвердительное "да", для меня важно только одно.
Разрастающаяся боль в голове отпустила так же быстро, как и появилась, отчего брюнетка смогла наконец-то выдохнуть с облегчением. Сейчас она могла продолжить прощупывать почву, но было неизвестно, сколько времени у нее было, поэтому она не стала медлить.
- Несмотря на то, сколько времени займет лечение Дженнифер, Вы должны оставаться нашим лечащим врачом. Это одно из главных условий.
Для Стейси это действительно было важно, ведь она всегда слишком долго присматривается к людям прежде, чем начать им доверять. Как мы уже и говорили, столь ранняя встреча с Габриэлем была лишь необходимостью, а не ее собственным желанием.
Видать, понимая, что собирается сделать Элисон, Микки вновь попыталась вытолкнуть ее, отзываясь сильной головно болью. Девушка снова нахмурилась и поднялась из-за стола, в очередной раз обращаясь к Габриэлю.
- Мистер Вулф, я понимаю, что в такое время суток это довольно непросто, но нас необходимо вернуть в больницу, пока это не закончилось плохо.
Девушка выжидательно смотрела на брюнета, надеясь, что он без объяснений поймет всю серьезность ситуации и лишь когда он дал положительный ответ, она направилась обратно в спальню, где несколькими часами ранее Стейси сбросила с себя одежду.
Иногда со стороны кажется, что смена личности это интересно, увлекающе, страшно и в то же время волнительно. Но подойдите к этому вопросу с медицинской точки зрения. Что происходит с мозгом человека в эти моменты? Внутренняя борьба, что не видна глазами других людей, оставляет на себе очень сильный отпечаток. Поднимаясь по лестнице, Элисон чувствовала, как с каждым разом ей становиться все тяжелее. Перед глазами мелькали черные пятна, к головной боли прибавилось сильное головокружение и тошнота и казалось, что она вот-вот может потерять сознание. Все действия девушка делала на автомате - скинула рубашку, надела свою одежду, что была сейчас не по погоде и боролась с нарастающим бунтом в своей голове. И снова все отступило, когда в дверь раздался стук, а за ней послышался голос мужчины. Кажется, что Микки поняла, что бороться сейчас бесполезно, поэтому Элисон смогла спокойно выйти из комнаты, чтобы после проследовать до машины Габриэля.
- Наша карточка отправилась в мусорное ведро, поэтому Вам нужно будет придумать правдоподобное оправдание.
Предупредила брюнетка доктора прежде, чем сесть на пассажирское сиденье.
Все в этом городе сейчас, кроме ярких фонарей и машины, движущейся по пустой дороге, спало и это приносило с собой легкое умиротворение, расслабленность Элисон. Она понимала, что сейчас она наконец-то сможет расслабиться, ей просто необходим был сон, ведь она была вымотана практически до предела. Чтобы как то перевести тему со своей усталости, она вновь обратилась к мужчине, что спокойно вел автомобиль, погрузившись в свои мысли.
- А что будет потом?
Ее голос разрезал тишину и заставил мужчину бросить на нее вопросительный взгляд.
- После того, как Вы выдадите заключение о том, что Дженнифер здорова, ей предстоит понести наказание. Тюрьма не самое благоприятное место. Что если она снова не выдержит давления? Если вновь появимся мы или другие?
Девушка говорила, наблюдая за тем, как меняется пейзаж за окном. Она не ждала четкого ответа от доктора, этот вопрос она задавала не только ему, но и себе. Опять-таки, вариантов разворота событий было очень много, но она понимала только одно - один из них в любом случае придется пережить.
Совсем скоро автомобиль припарковался у здания госпиталя и навстречу вышел пожилой охранник, искренне удивленный столь позднему приезду мистера Вулфа. Элисон дождалась, пока они перекинутся с ним парой фраз, а после послушно направилась вслед доктору. Не менее удивленным выражением лица их встретила и дежурная медсестра, но с ней Габриэль расправился так же быстро и уже через пару минут Элисон находилась посреди своей палаты.
- Спасибо.
Уставшим голосом произнесла девушка прежде, чем наконец-то пойти отдыхать. Вместо нее появилась Лили. Время перед сном - всегда было ее, ведь она так любила сказки, любила ложиться в кровать в обнимку со своим потрепанным мишкой, которого они потеряли перед тем, как попасть сюда. Сначала она непонимающе хлопала глазами, озаряясь по сторонам, после чего внимательно посмотрела на доктора, улыбаясь ему широко и открыто.
- Вы пришли почитать мне сказку на ночь?
Голос ее был тонким и звонким, глаза широко распахнутыми и наивными, а улыбка светлой и искренней. Не дожидаясь ответа доктора, она радостно забралась под одеяло, накрываясь им практически с головой и выжидательно глядя на мужчину.

Сегодняшний день принес за собой не только теплую и солнечную погоду, но и настоящий хаос в голове Дженнифер. Многие из ее личностей прекрасно слышали вчерашний разговор Элиссон с их лечащим врачом и теперь разделились на две фланга - одни оставались верны их прежнему лидеру, другие поддерживали Микки в ее неуемном желании подарить всем свободу. Пока они продолжали вести бесконечный спор между собой, на свет вырвалась нейтральная сторона. Элизабет - личность, которая еще ни разу не выходила с самого момента прибытия в психологическое отделение. Она занимала нейтральную сторону, предпочитая даже не лезть в то, что остальные задумали, поэтому сейчас, распахнув глаза, она огляделась по сторонам, оценивая обстановку. 
Элизабет - личность довольно молчаливая. Она никогда и не с кем толком не заводит разговоров, предпочитая компанию книг или компьютеров. Можно сказать, что она в семье "мастер на все руки" - занимается починкой электроприборов, разбирается в автомобилях и ей не составит труда, чтобы угнать один из них, но этого она не делает, как бы ее не просили. Так же она прекрасный программист и сгребает любую литературу, связанную с этим. Так же, она единственная, кто обладает плохим зрением, поэтому сейчас вся картинка перед ней нещадно расплывалась. А так же, она вечно страдала головными болями и постоянной сонливостью, отчего была до невозможности нервная, что можно было так же заметить в ее резких движениях, недовольном голосе и вечно хмурых бровях.
Поднявшись с постели, девушка на ощупь попыталась отыскать общую сумку, ведь там должны были быть очки, но нащупав футляр, она обнаружила, что по какой-то причине стекла были разбиты.
- Не дай бог узнаю, кто это сделал.
Тихо выругалась брюнетка, зашвыривая бесполезную вещь обратно в сумку. Элизабет прекрасно знала, где находится, а потому без долгих размышлений отправилась на поиски врача или медсестры, чтобы ей выделили хотя бы на время необходимый предмет, ведь было сложно даже передвигаться по светлому перемещению, что уж говорить о том, чтобы чем то заниматься.
Стоило девушке выйти из палаты, как она сразу же наткнулась на миниатюрную медсестру. Лица разглядеть ей не удалось, но по общим бликам формы Элизабет догадалась о том, кто перед ней стоит.
- Мне нужны очки. -5 левый и -4 правый глаз.
Медсестра не особо поверила в то, что пациентка действительно нуждается в очках, ведь ранее ничего подобного замечено не было, поэтому начала говорить с Элизабет, как с маленьким ребенком, что еще сильнее нервировало девушку.
- Тогда позовите мне сюда моего врача, раз вы отказываетесь меня слушать.
Повысив голос, выпалила девушка, после чего, облокотившись на стену, направилась прямо по коридору. Медсестра вздрогнула от неожиданности и почти готова была уже поклясться, что перед ней находится буйный пациент, но не дождавшись никаких последующих действий от брюнетки, что медленно ковыляла по коридору, действительно ушла в свою конуру, откуда, по всей видимости, решила наконец-то вызвать психотерапевта.
Элизабет медленно дошла до большой и светлой комнаты, где виднелись силуэты людей. Кажется, что это была комната отдыха. Слева тихо работал телевизор, чуть дальше - играло радио, по-середине располагалось несколько столов, а у противоположной стенки стоял огромный книжный шкаф, забитый до самого верху книгами. Конечно, Элизабет сомневалась в том, что найдет здесь что-то полезное для себя, но все-таки решила пройти поближе, надеясь, что ей все-таки принесут очки. Так же на ощупь, брюнетка продвинулась вперед, дойдя до самого стеллажа. Ее пальцы медленно прошлись по корешкам книг, которые так разительно отличались друг от друга. Прочитать, что там написано, она даже не пыталась, ведь не могла различить даже лица людей, что уже говорить о буквах. Постепенно девушка дошла до одного из кресел и осторожно села в него, уставившись в одну точку. В голове продолжал твориться сумбур - Элиссон спорила с Микки о том, кто будет оставаться главный, периодически обращалась к Стейси и Эдмонду, что решили остаться на стороне Микки и пыталась их переубедить в этом решении, но Элизабет старалась даже не слушать их, ведь виски и без того сдавливало от невыносимой боли. А еще, тут наверняка не наливают кофе, что было очень даже ужасно.
Под бок к Элизабет устроился какой-то пожилой мужчина и принялся рассказывать о том, что вчера к нему в спальню приходил Иисус и сказал, что он станет следующим пророком, а сегодня он проснулся перед его глазами предстала юная брюнетка, что окажется в этой комнате. Его девушка тоже старалась не слушать, потому что он нервировал ее еще больше, чем все остальное. Но совсем скоро донесся голос, который она уже слышала ранее, при общении других личностей. В нем она узнала их лечащего врача. Не сказать, что Элизабет была рада его видеть. Чуть обернув голову в его сторону, девушка продолжала смотреть в одну точку и прислушиваться к действиям, что происходили рядом.
- Своими планами с Элиссон Вы добились полного разногласия и мне теперь приходится сидеть здесь и слушать недоделанных пророков. Надеюсь, что остались этим довольны.
Не переставая хмуриться, девушка обратилась к Габриэлю, даже не дождавшись, когда он сам с ней заговорит.

Девушка продолжала сидеть неподвижно, всматриваясь в размытые пятна перед своими глазами. К доктору она относится скептически и даже в какой-то мере с раздражением. Она вообще личность довольно нервная - слишком часто болит голова, слишком часто кто-то разбивает ее очки и слишком редко ей дают побыть в одиночестве. Она не любит общение и даже когда в голове возникают какие-то споры, она не принимает в них никакого участия. Ровно так же, как и сейчас. Это личность, которая опирается на факты и какие-либо предложения или утверждения всегда должны быть ими подкреплены. Нельзя однозначно сказать по какой причине Элизабет появилась. Она не имела никакого особо значения, как многие другие, разве что могла сконцентрировать в себе негативные эмоции. Может быть поэтому она так редко выходит в пятно.
- Элизабет.
Ее голос холоден и напряжен и в нем совершенно не чувствуется никакой заинтересованности. Она усмехается, когда слышит слова доктора.
- Вам жаль, а нам приходится страдать. Очень гуманный способ лечения, ничего не скажешь.
Все личности проявляли внимание к Габриэлю, даже дети, но Элизабет была единственной, кто не собирался обсуждать их лечение, вникать в подробности и вообще проявлять хоть какой-то интерес. Услышав очередной вопрос доктора, девушка нервно выдохнула, поджимая губы.
- Я ведь все уже сказала медсестре. Мне нужны очки с диоптриям на -5 и -4.
В голосе слышалось нарастающее напряжение, ведь девушку и впрямь начинала раздражать вся сложившаяся ситуация. Все устраивают бунты, отказываются высовывать свой нос, а Элизабет приходится находится в не комфортных для нее условиях. Но окончательно заявление доктора окончательно заставило ее выйти из себя.
- И что Вы предлагаете мне делать эти пару дней?
Недовольно рыкнула девушка, а на лбу у нее образовалась морщинка. Не стоило Габриэлю шутить, ведь Элизабет - та личность, которая напрочь лишена чувства юмора и способности понимать шутки. Но отвечать она не стала, лишь тут же поспешила уйти, зато вместо нее появилась Элисон. Она по привычке помассировала виски пальцами, стараясь унять головную боль. Нет, сейчас Микки не требовала выпустить ее, напротив - та сидела подозрительно тихо, на этот раз головная боль была остаточным явлением после ухода Элизабет.
- Добрый день.
Устало поздоровалась девушка, поднимая взгляд на доктора.
- Дела идут явно не в нашу пользу.
Брюнетка вложила тонкие пальцы в протянутую мужчиной ладонь и поднялась на ноги, следуя за ним по коридору. Медсестра, с которой ранее разговаривала Элизабет, недоверчиво посмотрела на девушку и о чем-то принялась шептаться со своей коллегой. Элисон прекрасно знала, что в такое явление, как диссоциативное расстройство личности не верят даже многие врачи, что уж говорить о том, который даже близко к этой должности не относится, но этот факт ее не волновал. Она защищала свою "семью", поэтому все это было ей лишь на руку, ведь те, кто не верят - не будут проявлять лишнего интереса. Расправив плечи, девушка уверенно следовала за психотерапевтом, направляясь прямиком в его кабинет. Она всегда была собрана и довольно сконцентрирована, поэтому даже когда дверь кабинета закрылась, девушка оставалась при своих же манерах. Присев в кресло напротив стола Габриэля, она с благодарностью приняла стакан воды и обезболивающую таблетку, хоть головная боль начала постепенно отступать.
- Скажем так, трудностей у нас гораздо больше, чем могло показаться на первый взгляд. Элизабет отказывается даже что-то обсуждать, пока не увидит результаты. Стейси приводит слишком пошлы доводы, чтобы я их озвучила, но она тоже против. Эдмонд не имеет определенного мнения, кроме того, что запрещает будить Дженнифер, так как это действительно опасно для всех нас. Но это все на самом деле не так страшно. Микки устроила бунт. Она начала убежать всех в том, что наш план провальный, не принесет ничего хорошего, а усугубляется это тем, что она в курсе каждого нашего с Вами разговора и находится на шаг впереди. В нашем распоряжении остаются только дети.
Закончив свой доклад, девушка вновь потянулась к стакану с водой, но на этот раз просто лишь для того, чтобы смочить горло. Она дала время Габриэлю для того, чтобы тот смог обдумать все вышесказанное, а после добавила.
- Я смогу разбудить Дженнифер и у Микки пока недостаточно сил, чтобы вновь от нее избавиться, но вот заниматься переубеждением остальных придется Вам - как показала практика, оратор из меня никудышный.
Головная боль прошла наконец-то окончательно и теперь Элисон могла немного расслабиться, хоть и не торопилась этого делать. В проведении данного эксперимента она была заинтересована не меньше, чем их лечащий врач, ведь хотела наконец-то спокойствия для каждого из них, да и к тому же им не безопасно оставлять все так, как есть сейчас. Что касается доверия? Нельзя сказать, что она хотела бы доверять Габриэлю на сто процентов, но у нее не было другого выхода. На самом деле, они неплохо нашли общий язык и этот челок даже смог заслужить ее уважение, поэтому Элисон сейчас находилась здесь, в его кабинете и ждала его следующих предложений.

Девушка не сводила взгляда с доктора, что размеренно вел с ней диалог. Наверное, не всегда можно увидеть, как лечащий врач обсуждает со своим пациентом дальнейшее лечение. Но Элисон была заинтересована в их излечении, как никто другой, поэтому их участившиеся разговоры с Габриэлем стали естественным явлением. Девушка внимательно вслушивалась в каждое слово доктора Вулфа, стараясь не упустить ни малейших деталей и быть уверенной в том, что их интересы совпадают, но когда Габриэль заговорил про фиксацию, она нахмурилась, обдумывая сказанное им.
- С одной стороны я понимаю, что фиксация - мера необходимая в данном случае, но если Дженнифер появится в таком состоянии, то она перепугается и в таком случае может появиться Эдмонд. Как я и говорила, он не принимает ничью позицию и желает оставаться лишь защитником. Его выход может значительно усложнить весь процесс.
Девушка говорила размеренно и спокойно, но в ее голосе проскальзывали нотки напряжения и беспокойства. Элисон - это та личность, которая предпочитает продумывать каждую мелочь и заглядывать на шаг вперед,. Ее педантичность позволяла продолжительное время сохранять какой-никакой, но все-таки порядок в голове Дженнифер Монтгомери, а потому и сейчас ей просто необходимо было обсудить все варианты, которые могут произойти, хоть она и понимает, что по большей части нельзя предугадать все.
Габриэль так же старался найти индивидуальных подход к их лечению и Элисон не могла этого не оценить, поэтому когда он задал вопрос о прошлом Дженнифер, она была готова дать на него ответ. Элисон - единственная, кто знает о том, что происходило все, поэтому, тихо выдохнув, она пододвинула блокнот с ручкой ближе к Габриэлю, а сама откинулась на спинку стула.
- Представьте небольшой дом с прохудившейся крышей и грязными стенами. Внутри постоянный бардак, женщина средних лет, что пытается уследить за тремя непоседливыми детьми, работать, платить по счетам, а помимо этого еще и строить личную жизнь. После очередного свидания она приводит домой мужчину, которого ее дети теперь должны называть папой. И если старшие уже более самостоятельные, ходят в школу и гуляют с друзьями, то трехлетней Дженнифер деваться некуда. А дальше происходит то, за что в тюрьмах людей убивают. Новоявленный отчим начал ее насиловать каждую неделю и длилось это на протяжении двух лет. Как и бывает, к сожалению, в частых случаях, мать на жалобы дочери нарекла ее лгуньей. Первый появился Эдмонд. Произошла попытка противостоять отчиму, но в счет возраста - она не увенчалась успехом. Отчим избил девочку, тогда появился Тимми, который по сей день принимает боль за всех остальных. Отчим покинул их дом и это событие превратило мать Дженнифер в неуравновешенную алкоголичку, которая стала периодически избивать дочь.
Я появилась третьей, когда она пошла в школу. Практически на всех занятиях присутствовала я. Дженни постепенно привыкла к периодической потери памяти, но это оставалось в секрете, ведь мать окончательно перестало волновать существование младшей. Затем появилась Лили. Она появлялась только перед сном, чтобы немного поиграть в куклы, а после лечь в постель.
Элисон на короткое время прервала свой рассказ, чтобы налить себе воды и смочить горло, а после вновь продолжила.
- Не зря говорят, что дети очень жестоки. Ненормальное поведение Дженни не могло пройти бесследно, поэтому в средней школы она стала объектом насмешек. Ей перекидывали поднос с обедом, кидали петарды в рюкзак, ставили подножки. Тогда появилась Микки. Уверенная, которая не лезет за словом в карман. Ее перестали обижать так открыто, но все-равно продолжали смеяться. А когда наступил переходный возраст, первая любовь и подобные подростковые чувства, она по-прежнему оставалась изгоем. И тут появилась Стейси. Она просто на просто переспала с одним из парней в школьному туалете, а когда все было окончено, то тут же ушла, выпуская обратно Дженнифер и оставляя ее объектом всеобщего посмешища. Тогда это стало последней каплей. Устав от постоянной амнезии, унижения, издевательств, она просто вышла на крышу школы и уже ступила на парапет, как я овладела ее сознанием. Я тогда впервые длительно время владела сознанием, но когда дала возможность выйти на свет Дженнифер, первое, что она попыталась сделать - вновь покончить с собой. В итоге было принято решение ее усыпить. Элизабет появилась гораздо позднее, когда мы уже соорудили свое жилище. Она нам была необходима, ведь решала технические вопросы. Ну а чем закончилось в итоге дело, Вы в курсе, не думаю, что стоит об этом напоминать.
Завершив свой рассказ, Элисон допила воду, вновь переводя взгляд на Габриэля, что все это время внимательно ее слушал. Она и сама прекрасно понимала, что работы здесь непочатый край, но все же надеялась на поддержку их доктора и его компетентность.

Двушка продолжала наблюдать за мужчиной, что поднялся из-за стола и принялся мерить шагами коридор. Она внимательно слушала его рассуждения в слух, но свои старалась пока держать при себе и не перебивать доктора. Она лишь старалась убедиться, что он уловил все, о чем она ему рассказала ранее и, признаться, была довольна его ходом мыслей. На самом деле, ситуация действительно была патовой и работы предстояло очень много. Так же Элиссон прекрасно понимала, что шанс выздоровления Дженнифер Монтгомери очень низок, но попытку совершить стоило. Можно было бы сказать, что это никому не повредит, но это не так. На самом деле Габриэль был прав, сейчас действительно есть риск того, что может появиться еще одна личность и нет абсолютно никакой гарантии, что она окажется слабее других. Пока мужчина продолжал рассуждать, девушка подтянула себе листок бумаги и так же делала на нем определенные пометки. Сейчас она думала о том, что нужно как можно тщательнее следить за остальными, наблюдать за их реакцией, изменениями поведения, ведь все они оказались запертыми в стенах психиатрической больницы, а если вовремя заметить изменения, которые впоследствии могут привести к нежелательным последствиям, то это может позволить пресечь их на этапе зачатия.
Девушка поднялась на ноги, вновь обращаясь к мужчине и оставляя свой отзыв на последние слова.
- Я думаю, что с экспериментами стоит быть все же аккуратнее, ведь, смею напомнить, я не в состоянии блокировать сознание и некоторые могут нас слышать.
Девушка еле заметно, дотронулась указательным пальцем до затылка, боль в котором начинала нарастать все больше и больше с каждой минутой беседы Элиссон и Габриэля. Не каждый член "семьи" готов был добровольно согласится на то, чтобы его усыпили, хоть и временно. Вот и сейчас Микки начинала протестовать, даже не обращая внимания на то, что все это лишь предположения доктора и никто еще не принял окончательного решения.
Вскоре Габриэль известил о том, что их время подошло к концу и тогда Элиссон, подхватив свои записи со стола, вышла из кабинета, сопровождаемся врачом. Они шли по коридору, сохраняя полное молчание, а девушка чувствовала на себе скептические взгляды медсестер - не каждый из персонала верил им настолько сильно, как верил в это Габриэль, но остальные не требовались для участия в излечении Дженнифер, поэтому Элиссон совершенно не обращала на них внимания. Стоило им оказаться за дверями палаты, как доктор вновь заговорил.
- Думаю, что остальным ничего не требуется, разве что дети бы не отказались от игрушек.
Элиссон как всегда была сдержана и холодна в своем общении с другими, но все же ее губ тронула еле заметная улыбка, когда Габриэль заговорил о книгах. На самом деле эта личность всегда заботилась о благополучии других и редко, когда уделяла внимание самой себе. Она настаивала на том, чтобы Габриэль лучше узнавал каждого, но даже не задумалась о том, что и за не он так же следит, ведь она мало чем отличается от других личностей, разве что хочет излечения Дженнифер так же, как и он.
- Спасибо. Всего доброго.
Стоило мужчине выйти из кабинета, как лицо Элиссон тут же скорчилось от боли. На свет пыталась выбраться Микки и то, в каком расположении духа она сейчас находилась не сулило ничего хорошего, поэтому девушка пыталась оставаться в сознании столько, сколько у нее было сил. Однако, осев на кровать, Элиссон все же отступила, не в силах больше выносить приступ боли.
Стоило Микки оказаться на свету, как она резко подскочила с кровати. Развернувшись, она со всей силы пнула по тумбочке, отчего та накренилась и, спустя доли секунд, с грохотом повалилась на пол. В палату тут же забежали санитары, отчего брюнетка тут же развернулась к ним, вскидывая руками.
- Что? У меня месячные, настроение ни к черту!
Под многозначительным взглядом мед персонала девушка все же села послушно на кровать, скрещивая ноги в позе лотоса и демонстративно показывая, что она медитирует. Один из санитаров прошел в палату, поднимая с пола тумбочку, тогда как другие двое оставались стоять в дверном проеме. Раскрыв один глаз, Микки заговорила с ними уже более спокойным тоном.
- Ну что уставились? Видите, что я само спокойствие?
Убедившись, что девушка не собирается вновь устраивать погром, работники госпитали вышли, прикрывая за собой дверь палаты. Сама же Микки тут же подскочила на ноги, хватаясь за листок бумаги, на котором черкалась Элиссон. Ничего путного она там не увидела, но за прошедший час услышала более чем достаточно, чтобы вновь оставаться в стенах этой палаты. Девушка кинула взгляд на часы, который говорил о скором приближении сон часа у большинства больных. Обычно в это время медсестры позволяют себе немного отвлечься и попить чай, так что Микки ждала, когда заветные стрелки окажутся на нужных цифрах, после чего поднялась на ноги и еле слышно вышла в коридор. Как и оказалось, игровая комната опустела, а на стойке медсестры сейчас никого не было. Здесь есть камеры и дверь магнитная, но об это Микки будет думать после. Оглядевшись по сторонам, она медленно направилась вперед. Сейчас в ее целях было обыскать каморку медсестер на предмет того, что позволит ей отсюда выбраться.

Девушка на цыпочка кралась по коридору, тихо, словно кошка, но даже и не подозревала, что так же тихо за ней крадется ее лечащий врач. Стоит ли говорить, насколько сильно она испугалась, когда в тихом помещении, где никого, как она убедилась ранее, не было, кто-то положил руку на ее плечо? Вскрикнув, даже нет, не так, закричав Микки подскочила на месте и тут же обернулась назад, готовая выпустить Эдмонда, но увидела Габриэля, который, кажется, испугался не меньше ее. Еще несколько секунд она смотрела на него широко распахнутыми глазами, дыша так, словно только что поднялась на семнадцатый этаж по лестнице. Но убедившись, что все в порядке, ну почти, если не считать того, что ее план сбежать накрылся медным тазом, брюнетка немного успокоилась, тут же расслабившись и приведя свои чувства в норму. Услышав его вопрос, она на миг задумалась, прикусывая нижнюю губу, как делает всегда, когда над чем-то размышляет.
- Гулять. А ты можешь вернуться в свой кабинет и выйти оттуда буквально через пару минут?
Девушка бросила взгляд через плечо мужчину, будто бы напоминая, в какой стороне находится его кабинет. Конечно, она прекрасно понимала, что просто так ее сейчас не оставят, но дабы избежать лишних вопросов, а того хуже еще и запертой палаты, она попыталась смягчить ситуацию и хоть как то перенаправить разговор в другое русло. Когда мужчина взял ее под руку, принуждая последовать следом за ним, Микки нахмурила брови, надувая губы, словно маленький ребенок.
- Облом, да?
Словно подводя итог своему неудавшемуся побегу, проконстатировала брюнетка. Она была прекрасно осведомлена о планах Габриэля и Элиссон и это ей совершенно не нравилось. Она была против слияния личностей, проведения опытов и вообще какого-либо вмешательства в их устоявшуюся семью. Ее мнение на этот счет было непреклонно и если даже у Элиссон не получилось с ней договориться, то врачу и подавно не стоит пытаться. На самом деле Микки не относилась к нему плохо, можно было даже сказать, что она к нему привыкла. С ним было о чем поговорить и он действительно мастерски подстраивался под каждый характер. Может быть они даже смогли стать неплохими приятелями или даже больше, но между ними было одно весомое но - он был их лечащим врачом и он собирался избавиться от каждого из них. Да, именно так и считала Микки и ей было абсолютно все-равно, как они пытаются это преподнести.
Молодые люди зашли в кабинет Габриэля, после чего девушка тут же плюхнулась в одно из кресел, принимая кружку с кофе. Он уже успел остыть, но даже холодным был гораздо лучше, чем то, что выдавали в столовой. Сделав пару глотков, брюнетка сложила руки на столе, одаряя мужчину пристальным взглядом.
- Нууу я не собиралась убегать. Я хотела сходить в магазин. За тортиком.
Продолжала юлить она. Ответ Габриэля был более, чем ожидаем, поэтому девушка сразу же пояснила ему свои слова, пожав плечами.
- У меня завтра день рождения и я не думаю, что медсестры зажгут мне свечки. Вот и приходится делать все самой.
На самом деле Микки не обманула. У каждой из членов их семьи был день, когда они появились на свет и они решили называть это днем рождения, ведь по сути именно это и произошло, вот и у Микки был день, когда она появилась на свет. Конечно, отмечать она его не собиралась - она никогда не делала этого в отличие от многих других в семье, но зато это помогло сбить с толку Габриэля. Но стоило ему взять ее руки, как она невольно вздрогнула, тут же переводя взгляд на его пальцы. Что-то внутри зашевелилось от этого прикосновения и это было новым ощущением для девушки, непривычным. Она не стала одергивать руки, но взгляд вновь вернула в голубые глаза доктора. На его слова она улыбнулась, похлопав его по плечу.
- Не парься, я в курсе, что ты хороший.
Но ощутив на себе выжидательный взгляд Гейба, она тихо вздохнула, тут же поднимая обе руки.
- Ладно, сдаюсь, давай поболтаем.
Легкость постепенно улетучивалась из Микки по мере того, как говорил доктор. Она ощущала, как напрягается ее тело, как сердце начинает биться чаще, а по венам растекается злость. Она была не согласна с его суждениями и не собиралась сдаваться так легко, точнее вообще не собиралась этого делать. Когда он закончил, она кинула на него злой взгляд, хмуря брови.
- То есть ты считаешь, что избавление от личности - это выход, я правильно понимаю?
Она продолжала пристально следить за мужчиной, что сначала мерил шагами кабинет, а затем вновь сел напротив. Все его доводы не облегчали ему ситуацию, а делали только хуже. Микки злилась и, как и многие другие люди в состоянии этих эмоций слышала только то, что ей нужно было, в чем она убедила сама себя.
- То же самое, что сказала я, только другими словами.
Пожала плечами брюнетка, а после резко склонилась над столом, замирая напротив Габриэля.
- Я - полноценная личность, а вы с Элиссон лишаете меня права выбора.
Каждое свое слово она выплевывала так, словно оно было пропитано ядом. Ее тонкое тело начинало пробирать мелкой дрожью, а миловидное лицо приобрело крайне непривлекательное выражение - желваки ходили ходуном, брови хмурились, а глаза излучали такую холодную ярость, словно перед ней предстал самый главный ее враг.
- Значит плохо ищешь.
Чуть ли не прорычала девушка в ответ, тут же откидываясь обратно в кресло. Микки переполняли эмоции и это оправданно, ведь по ее мнению ее действительно хотели лишить свободы, лишить той жизни, о которой она мечтает каждый день. Она внимательно слушала Габриэля, не сводя с него глаз, после чего с ледяным спокойствием ответила.
- Я не дам своего согласия.
Но спокойствие ее продлилось недолго. Она продолжала лезть под кожу мужчине. Чуть склонившись, она посмотрела на него с прищуром.
- Ты ведь у нас за гуманные способы лечения? Или насильно привяжешь меня к кушетке?
Прошипела брюнетка, тут же выдергивая свои руки из его. Последние слова мужчины пробудили очередное новое чувство внутри брюнетки. Чувство сожаления или стыда? Пока ей было не до того, чтобы разбираться с собственными эмоциями. Она молча поднялась на ноги, выходя из его кабинета и направляясь по безмолвному коридору до своей палаты. Она обдумывала каждое слово, сказанное доктором, взвешивала все те слова, что сказала сама. Остановившись перед входом в свою палату, она обернулась к Габриэлю, поднимая на него глаза, в которых мелькала доля сожаления.
- Прости, ты и правда этого не заслужил, но на кону моя жизнь и пока я не готова с ней прощаться. Так что может быть лучше для нас обоих, если ты случайно забудешь запереть дверь перед уходом.
В какой-то момент она пропиталась такой нежностью к этому мужчине, что стоял перед ней измотанный, с появляющимися мешками под глазами, но такой терпеливый, что Микки захотелось на миг его обнять, но она этого не сделала. Вместо этого она ему улыбнулась по-доброму и искренне.
- Тогда давай сбежим вместе?
Слова Габриэля заставили ее улыбнуться еще шире и она прошла в свою палату, на этот раз оставив свои мысли о побеге.
- Обязательно дождусь.
С улыбкой ответила брюнетка, бросая на него последний взгляд.

С Рождества прошло уже достаточно времени. Кто-то даже не замечал, как дни пролетают, для других же они казались целой вечностью. В январе был год, как пациентке был поставлен диагноз диссоциативное расстройство личности и она проходит лечение в госпитале. За это время некоторые ее личности не испытали никаких перемен, у других же существование обрело совершенно иной смысл. Каждая личность продолжала жить, меняться, словно полноценный человек, но болезнь не двигалась с места. Новый год внес множество изменений. На свет все чаще выходили дети, что изрисовали стены палаты под ворчание медсестер, Элиссон все глубже уходила в работу с их лечащим врачом, стараясь помогать ему всеми возможными силами, а Микки... Микки выполняла условия договора, заключенные с Элиссон. Она не выходила на свет, если в госпитале находился Габриэль, не отвечала на его сообщения и единственным человеком, с которым она общалась теперь оставалась только Алиса. Личность Микки слабела и связано это был не только с тем, что она перестала контролировать все, что находится в голове Дженнифер, но и с тем, что ее собственные мысли были заняты далеко не тем, что нужно. Вопреки убеждениям Элиссон, что считала связь между лечащим врачом и пациенткой неприемлемой, Микки утверждала, что все это стереотипы и предвзятое мнение общества, что она имеет право на то, чтобы чувствовать и делать то, что позволено делать обычным людям. Девушка по-прежнему не была согласна с планами Элиссон и Габриэля на то, чтобы разбудить Дженнифер, но, как было уже сказано, Микки теряет силу, так что в последнее время у Элиссон даже начало получаться "блокировать" ее на встречах с Габриэлем, дабы избежать забастовки.
Сегодня настал тот день, к которому все долгое время готовились. Элиссон долгое время обсуждала с доктором то, как это все произойдет, в какой момент лучше это делать, так что к этому дню она была готова. Нельзя было сказать, что Элиссон не нервничала, помимо всего прочего на нее так же оказывала сильное давление Микки, что была по-прежнему не согласна с этим, но к приходу Габриэля, девушка уже была готова. Стоило мужчине открыть дверь палаты, как брюнетка поднялась на ноги, ничем не выдавая свое волнение и, кивнув в знак согласия на его слова, она направилась следом за мужчиной. Стоило им добраться до нужной палаты, как Элиссон прошла вперед, тут же оказываясь в огромной белой комнате с мягкими стенами. В ней априори нельзя было чувствовать себя уютно, потому девушка невольно повела плечами, избавляясь от нервных мурашек, что пробежались вдоль позвоночника до самого затылка. Когда Габриэль вышел, Элиссон села посреди комнаты, выдыхая и прикрывая глаза. Дженнифер не будили несколько лет и то, что могло произойти сейчас - могло оказаться совершенно неожиданным, но их лечащий врач постарался учесть все детали, именно поэтому девушку не стали привязывать, а так же Габриэль находился по обратную сторону толстого стекла. Несколько минут ничего не происходило, девушка сидела сосредоточенная, стараясь докопаться до самых глубин мозга, а в следующий момент ее лицо дрогнуло, а в следующий момент глаза распахнулись. Она испуганно оглядывалась по сторонам, стараясь понять, где она находится. Яркий свет, отражающийся от белых стен, бил по глазам, сознание было затуманенным. Последнее, что она помнила - школьный двор, на который она смотрела, стоя на краю крыши, а затем пустота. Она давно начала страдать приступами потери памяти и то, что она не помнила, как сюда попала, пугало не так сильно, как непонимание того, где она. Осторожно поднявшись на ноги, девушка подошла к стене, проходясь по мягкой ткани ее обивки пальцами. Дышать становилось тяжелее, пульс в ушах становился громче. Проходясь вдоль стен, Дженнифер начинала паниковать, страх обуял ее с головой и потерпев неудачу в попытках найти дверь, она просто начала кричать, но мягкие стены заглушали ее голос. Но в следующий момент, когда включилась подсветка стекла, а за ним оказался мужчина в белом халате, Дженнифер отскочила в сторону и, оступившись, упала на пол, тут же попятившись назад. По ее глазам покатились слезы.
- Кто Вы?... Что я здесь делаю?...
Говорила она сбивчиво, а голос ее вдруг стали тихи и дрожащим. Она отползала все дальше, пока не уперлась спиной в стену. Слова, что произносил Габриэль, вселяли в нее только больше ужаса, ведь она совершенно не понимала, что происходит и как она могла здесь оказаться. Да, были провалы в памяти, но не так долго, чтобы оказаться в совершенно другом городе.
- Что значит в больнице? Я ведь... я ведь вчера была в школе. Я не могла оказаться в Монреале.
Слова, что говорил доктор, очень слабо походили на правду, ведь ни в какую автокатастрофу она не попадала, но с другой стороны, провалы в памяти...  Голова начала кружиться и девушка сжала виски ладонями. Ей сложно верилось в происходящее, ей было страшно, хотелось бежать.
- Нет, это... Я не понимаю, я ведь помню все совсем не так, как вы мне говорите.
Ей было страшно, мужчина, что находился по ту сторону стекла, казалось бы, не мог причинить какой-либо вред, но осознание того, что Дженнифер была в запертой комнате, откуда не могла найти выхода только лишь раззадоривало ее панику. Кажется, что начала развиваться клаустрофобия. Девушка старалась успокоиться, но сделать это было достаточно сложно.
- Последнее, что я помню - я стояла на крыше школы и собиралась прыгнуть, а дальше темнота.
Дженнифер наконец-то перестала сдавливать руками голову, поднимая заплаканные глаза на мужчину. Внимательно выслушав его вопрос, она неуверенно кивнула головой, надеясь, что он и правда сможет ей объяснить, что произошло. Когда доктор начал говорить, брюнетка нахмурилась, качая головой.
- Нет. Ничего подобного.
Он улыбнулся, но даже несмотря на его желание помочь, даже в этой безобидной улыбке Дженнифер видела подвох. Она внимательно слушала, что ей говорят, хмурясь все больше, а потом и вовсе замотала головой, закрывая уши руками. Она не хотела верить в то, что это правда и она не верила. Ее голос вновь стал надрывистым.
- Зачем вы все это мне говорите? Почему я должна вам верить? Вы заперли меня в какой-то комнате, представляетесь врачом, а теперь и вовсе говорите какой-то бред? Кто вы? Вы приятель Кристофера?
Ее отчим никогда не приводил друзей, к ее телу прикасался только он, но это не мешало ей думать, что этот мужчина, что называет себя врачом - точно такой же. Ее тело дрожало, словно от лихорадки, а слезы вновь покатились по щекам.
- Как Вы можете говорить, что я не схожу с ума после того, как наговорили мне о том, что в моей голове есть еще кто-то?
Но стоило услышать обещание того, что ее выпустят, как девушка успокоилась. Она понимала, что это единственный шанс выбраться отсюда, так что под страхом того, что она может увидеть за дверью этой комнаты, она все же решила согласиться. Несколько минут она просто молчала, после чего все-таки кивнула головой.
- Хорошо.

Страх охватывал ее с ног до головы, мысли в голове путались в один большой и неразборчивый клубок и скакали от мыслей о том, что она действительно в больнице до того, что все это чья-то безумная игра - может быть ее одноклассников, а может быть и ее отчима. Соглашаясь с тем, кто называл себя доктором, девушка не знала, на что идет, что ее ожидает за дверью этой палаты, но она должна была предпринять хоть какую-то попытку выбраться отсюда. Она поднялась на ноги, оставаясь стоять в центре комнаты, а когда дверь открылась, то она бросила затравленный взгляд на мужчину. Сцепив пальцы в замок, она принялась выкручивать запястья - привычка с детства, она всегда так делала, когда нервничала. Дженнифер сделала неуверенный шаг вперед, затем еще один, не сводя взгляд с мужчины. Оказавшись на пороге, она замерла, осторожно выглядывая в коридор - он был длинным и светлым, здесь было много дверей, но все они были закрыты, вдалеке слышались голоса других людей, преимущественно женские. Мужчина не приближался и не делал никаких попыток дотронуться до нее, так что девушка сделала еще один шаг, оказываясь в длинном коридоре. Когда доктор потянулся к двери, чтобы закрыть ее, Дженнифер сделала пару шагов в сторону, резко оборачиваясь к нему и снова хмуря брови.
- Передо мной.
Коротко ответила она, продолжала наблюдать за врачом исподлобья. Стоило ему повернуться к девушке спиной и направиться вперед по коридору, как Дженнифер несколько секунд просто стояла на месте, после чего направилась следом, выдерживая приличное расстояние. Параллельно она старалась оглядеться по сторонам и присмотреться к тому, куда можно будет бежать в случае чего. Сердце начало биться все чаще, ноги становились ватными, но так всегда, когда боишься. Спустя некоторое время Дженнифер начала замедлять шаг, а вскоре и вовсе остановилась, замирая лишь на секунду, чтобы в следующий момент сорваться с места по направлению в противоположную сторону. Там висела табличка с надписью выход и именно к той двери девушка уверенно стремилась. Правда она не ожидала того, что она окажется заперта и Дженнифер со всего размаху врезалась в ней, тут же чуть ли не падая на пол. Паника постепенно начинала подступать к горлу, зрачки ее расширились, а на глазах проступили слезы. Видя, что мужчина бежит следом, девушка бросилась к ближайшей двери, хватаясь за ее ручку и пытаясь ее открыть. Ничего не получалось, она стучала и просила, чтобы ее выпустили, начиная уже задыхаться от собственных слез, а стоило появиться еще двум мужчинам, как она закричала так громко, насколько вообще была способна, отшатываясь от них. Дженнифер попятилась назад, стараясь оставлять в поле своего зрения каждого, кто здесь находился.
- Не подходите ко мне, никто из вас не подходите. Почему вы меня здесь держите? Я хочу домой!
Ее тело дрожало, как от разряда электрического тока, ее с головой накрыла паника и каждый вздох ей давался с тяжестью и болью. Она окончательно перестала различать голоса и уж тем более слова, что произносили остальные. Голова резко заболела, а в следующий момент зрачки задрожали и девушка, потеряв равновесие, рухнула на пол. Теперь ее плечи были выправлены, дрожь прошла, а вместе с тем и дыхание возобновило свой обычный ритм. Девушка подняла серьезный взгляд на доктора, хмуря брови.
- Не думала, что вытеснить ее будет так сложно.
Габриэль отпустил санитаров, протягивая Эллисон руку и помогая ей подняться на ноги. Осанка девушки тут же выпрямилась и она спокойно проследовала за доктором в сторону своей палаты, войдя в которую тут же прошла к кровати, присаживаясь на ее край.
- Я теперь не уверена в успехе нашего плана.
Микки, Эллисон, теперь еще и Дженнифер - этот разум делили множество личностей, но эти были самыми сильными и Эллисон понимала, что следующей пробуждение Дженнифер вряд ли можно будет пресечь достаточно быстро, потому что несмотря на то, что Дженнифер достаточно долгое время провела во сне, она была основой и создательницей каждого из них, а значит она была способна на то, чтобы полноценно владеть этим разумом, потому страх Эллисон был вполне объясняем.
- А какие остаются альтернативы?
Девушка перевела задумчивый взгляд на доктора. Они не обсуждали других альтернатив, но о них девушка много читала в книгах и прибегать к ним ей хотелось меньше всего. Именно поэтому она так упорно работала с мистером Вулфом над их нынешней программой. Она хотела вернуть полноценный образ Дженнифер Монтгомери, вернуть ее к обычной жизни, но шансы на это были слишком малы. Настаивать на ответе девушка не стала, вместо этого она вернулась к их делу.
- Хорошо. Когда будем пробовать в следующий раз?
Эллисон глубоко вздохнула, проводя взгляд по комнате, чтобы убедиться в том, что отсюда действительно все убрали, после чего прикрыла глаза. Пара секунда и Дженнифер вновь оглядывается вокруг широко распахнутыми глазами. Паника постепенно начинает подступать, сердце колотиться, словно сумасшедшее. Это снова началось, снова провалы в памяти. Наткнувшись взглядом на мужчину, находящегося неподалеку, она резко вскарабкалась на кровать, вжимаясь в ее угол и притягивая к себе колени.
- Что происходит?
С явной дрожью в голосе спросила она. По ее щекам опять потекли слезы, с которыми она не в силах была совладать, тело вновь задрожало от страха.
- Сколько вы будете меня тут держать?
Она больше не кричала, не билась в истерике. Сейчас она действительно была похожа на напуганного подростка, которым являлась в своем сознании. Она крепко сжимала свои колени, всхлипывая и глотая собственные слезы. Ей было страшно, непонятно и все, чего ей хотелось, это закончить это все прямо сейчас.
- С чем мне разбираться? Я не верю в то, что вы мне говорите.
Как и говорилось уже ранее, ее мысли скакали от одного к другому. Но даже если и выпадал тот момент, когда она верила в слова доктора, мысль о том, что в ее голове есть еще кто-то не успокаивала ее. Сумасшедшая жертва насилия - кому бы хотелось жить с таким клеймом? Бременем на шее, что будет тянуть вниз всю оставшуюся жизнь?
- А почему вы за меня решаете? Я может быть не хочу жить? Вам легко говорить, наблюдая со стороны.
Эти стены в комнате, присутствие мужчины рядом - все это давило с такой силой, что практически было невозможно терпеть. Дженнифер до крови прикусила свой язык, надеясь на то, что все это сон и сейчас она проснется - но этого не произошло.
- Почему я должна делать то, что хотите вы?
Наверняка должен был быть другой способ отсюда выбраться - именно это сейчас засело в голове Дженнифер, так что она постаралась взять себя в руки. Девушка смахнула с лица слезы, кивая в ответ на слова доктора.
- Хорошо.
Только сейчас Дженнифер начала неуверенно оглядываться по сторонам, стараясь найти хоть что-то в этой комнате. Она не была обшита мягким материалом, как предыдущая, здесь были даже тумбочки, но в остальном она была пустой. Девушка вновь перевела взгляд на доктора.
- Да, я хочу есть.
Девушка дождалась, пока мужчина выйдет из палаты и лишь услышав, как щелкнул замок, тут же подорвалась с места. Она начала распахивать тумбочки в надежде увидеть там хоть что-то, что могло бы ей сгодиться, но все они были пусты, либо забиты полотенцами, что девушка с остервенением вышвыривала на пол. Ее трясло уже не столько от страха, сколько от злости, переполнявшей ее. Дженнифер принялась с криками сдергивать подушку с постели, одеяло, матрас и лишь после этого что-то со звоном упало на пол. Склонившись, девушка увидела ложку. Точнее раньше это была ложка, а теперь что-то острое, за что Дженнифер тут же схватилась. Недолго думая она сжала крепче самодельную рукоятку, а острием резко полоснула себя по венам на другой руке. Боль не ощущалась сейчас, ведь адреналин зашкаливал в крови. Девушка принялась полосовать свою руку, наотмашь проходясь по ней лезвием, отчего половина палаты залилась кровью. Голова вновь начала болеть и Дженнифер была на грани того, чтобы снова уйти в беспамятство, однако на этот раз ей удалось остаться здесь. Голова начинала кружиться и девушка даже не заметила, что в палату кто-то вошел, а затем лишь один укол в шею и ноги подкосились ее, а глаза закатились и тело рухнуло на пол в лужу собственной крови.
Девушку перенесли в другую палату, заодно сменив на ней одежду, а затем прошло около пары часов прежде, чем она открыла глаза. Голова еще немного кружилась, во рту пересохло, но мысли на этот раз были куда более собранными. Стоило доктору заговорить, как Микки перевела на него хмурый взгляд.
- Потому что это с самого начала была хреновая затея, а вы меня не слушали.
Она была зла сейчас, но не настолько, чтобы не чувствовать то, как она соскучилась по мужчине, которого не видела почти пол года. Ей было тяжело все это время, потому что она читала каждое его сообщение, присланное в фейсбуке, но не могла ответить и как же она ненавидела то треклятое рождество, ради которого загнала себя же в эту яму. Да, Эллисон всегда была самой умной и Микки лишь в очередной раз в этом убедилась.
- Оно было наложено на все, что касается тебя. Забавно, что только вскрытие вен его отменило.
Габриэль отводил от нее взгляд, а стоило ей услышать следующие слова, как сердце сжалось от тоски и ревности. Она старалась убедить себя в том, что это не его личное решение, что так нужно, но как же сейчас хотелось раскричаться, попросить, чтобы он ее просто обнял. Вместо этого Микки молча протянула руку, прохладными пальцами накрывая пальцы мужчины. Несколько секунд она позволила себе насладиться этим прикосновением, после чего все же позволила выйти Эллисон. Девушка перевела осуждающий взгляд на руки, после чего убрала свою, укладывая ее себе на живот. Она не стала ничего говорить по этому поводу, ведь сейчас были вопросы куда более серьезные. Эллисон подняла серьезный взгляд на мужчину.
- Я не смогла ее вытеснить. Никто из нас не смог.

Девушка смирно сидела на постели, сложив руки на животе. Ее взгляд был уставлен в одну невидимую точку в стене в то время, как в голове стали появляться самые различные и не особо радужные варианты дальнейших событий. Она внимательно слушала то, что говорит доктор и, как и всегда, старалась сохранять хладнокровие и самообладание.
- Значит мы переходим к альтернативным методам?
Элисон была самой умной и рассудительной личностью. Она первая согласилась на работу с Габриэлем, обсуждала с ним всевозможные варианты и в свободное время читала литературу. В плане медицины она была очень даже подкована, так что ей не требовалось долго объяснять, что значат слова доктора Вулфа. Да и к тому же, она прекрасно понимала, что происходит с организмом при такой нагрузке, ведь само тело спало очень мало, иногда могло бодрствовать по несколько суток, потому что каждая личность испытывала собственные чувства, ощущения и восприятие к тому, что происходит вокруг. Она некоторое время молчала прежде, чем кивнуть в ответ на слова мужчины.
- Я готова выслушать другие Ваши предложения.
Каждый раз, когда она разговаривала с Гейбом, она блокировала сознание других, на это пока ее сил хватало, потому что в голове было достаточно протестующих и несогласных и чтобы они не могли помешать, Элисон на время от них абстрагировалась. То же самое она сделала и сейчас, потому что прекрасно знала, что идея со слиянием личностей была самой лучшей и то, о чем будут говорить дальше, может не понравиться даже ей.
Так и было. Где-то в глубине Элисон понимала, что возможно им придется прибегнуть к такому решению. Сложному решению, которое принять должна будет именно она, так же как и после выяснить, кто же все-таки будет той самой личностью, что в итоге останется полноправным владельцем этого тела и сознания. Она некоторое время молчала, после чего вновь заговорила с присущем ей ледяным спокойствием.
- Если мы уберем сейчас обсуждения, связанные с нашим социумом и будем опираться только на на науку - я бы хотела узнать о последствиях, так же о том, что может произойти в случае неудачи этого эксперимента.
Элисон внимательно слушала все, что говорит Габриэль, стараясь запомнить каждый момент и следя за тем, чтобы не осталось недомолвок. Она доверяла доктору, но выбор был и правда достаточно серьезным, чтобы можно было допускать промахи. Элисон считала, что эксперимент имеет место быть, ведь даже несмотря на то, что при любом исходе большинство личностей погибает, в лучшем случае у одной из них есть шанс на жизнь.
- Хорошо, допустим с этим все понятно. Как будет проходить сам процесс?
Элисон продолжала сохранять внешнее спокойствие, в то время как сама вот-вот готова была поддаться эмоциям, что обычно было ей не свойственно. Но мысль о том, что это не приведет ни к чему хорошему и она единственная, кто способен хоть как-то поддерживать их врача в работе, заставляла ее стараться думать лишь о сухих фактах.
- Какова вероятность летального исхода во время такой процедуры?
За все это время, что Элисон общалась с Габриэлем, она даже не перевела на него взгляд, продолжая смотреть в стену и практически не моргая. Ей было тяжело, на ее плечи сейчас возлагалась тяжелая ноша, можно сказать, практически убийство тех, кто был ее семьей и каждый раз, когда она допускала подобную мысль, сердце ее начинало ныть.
- Есть еще какие-то альтернативы помимо этой?
Она заранее знала ответ, но все же надеялась услышать что-то еще и лишь тихое "Мне жаль" расставило окончательно все точки. Тяжело вздохнув, она кивнула.
- Что требуется от меня?
Вот и прозвучали эти слова наконец-то в слух. Элисон так и хотелось спросить, как ей сделать этот выбор? Как она может решить, кому суждено умереть, а кому познать нормальную полноценную жизнь? Но она прекрасно знала, что не найдет ответа на этот вопрос даже у доктора, который всегда старался подобрать слова и решения под ту или иную ситуацию.
- Хорошо, я сделаю все, что будет в моих силах.
Так же безучастно отозвалась Элисон. Правда стоило мужчине вновь заговорить, как она наконец-то перевела взгляд на него. Его лицо было напряжено, глаза опущены, а пальцы с силой сжимались в кулаки. И только сейчас девушка поняла, насколько ему тоже тяжело. Они уже многое время работали вместе, Элисон всегда наблюдала за тем, как он ищет подход к каждому, как его полюбили дети, да и не только они. На ее губах мелькнула еле заметная улыбка, улыбка сочувствия и горечи. Врачи не должны привязываться к своим пациентам, любить их так, как должны любить людей по ту сторону больничных стен и Габриэль допустил здесь ошибку, за что теперь будет платиться на ровне со всем.
- Я знаю.
Коротко отозвалась девушка, после чего мужчина все-таки покинул палату. Спустя пол часа к девушке зашла медсестра, чтобы принести еды. То, что произошло с утра пока не позволяло выходить ей из этой палаты. Хоть аппетита и не было, Элисон все-таки поужинала, потому что прекрасно понимала, что организму нужно черпать энергию. Лишь после того, как в палате выключили свет, а с той стороны закрыли дверь, она легла на подушки, прикрывая глаза. Она не спала, никто не спал, сейчас тело будто бы находилось в гипнотическом состоянии, потому что ни одна из личностей сейчас не выходила в свет. Перед Элисон стояла тяжелая задача - рассказать всем о том, что будет происходить дальше.
Это длилось до самого утра. Дети не понимали, что происходит, Эдмонд и Элизабет сохраняли нейтралитет, Стейси на перебой уже принялась доказывать, почему именно она достойна стать той, кто останется жить дальше, а Микки распылялась все больше и больше, негодуя от принятого решения. Лишь когда раздался щелчок замка, оповещающий о том, что пришла медсестра, девушка распахнула глаза. Сознание заняла Микки и ее эмоций сейчас было достаточно для того, чтобы ее просто так не вытеснили. Она послушно поднялась с постели, когда медсестра позвала ее на завтрак в столовую, даже принялась есть, но ровно до того момента, пока не увидела за стеклом Габриэля, что направлялся в сторону своего кабинета с одним из пациентов. Дабы не привлекать к себе лишнего внимания, она отнесла посуду на мойку, а потом направилась вслед за ним, стараясь держать себя в руках и не сорваться на бег. Ее переполняли эмоции, от которых все тело дрожало, обида, злость, перетекающая в ярость. Она готова была сейчас наброситься на любого, кто встанет на ее пути. Дойдя до кабинета Габриэля, она резко распахнула дверь, практически влетая внутрь. Ее брови сошлись на переносице, глаза блестели от злости. Она за доли секунды сократила расстояние между дверью и столом мужчины, со всей силы ударяя руками по поверхности, на которой лежали бумаги.
- Это вот такую помощь ты решил нам оказать? Избавиться от всех? Как же у тебя все оказалось легко и просто!
Ее голос сорвался на крик, пациент, что сидел перед Габриэлем сжался в кресле, дрожа от страха. В кабинет тут же поспешили заявиться санитары, чтобы успокоить взбешенную пациентку. Санитарам было указано забрать перепуганного пациента и удалиться, закрыв за собой дверь. Услышав следующие слова, Микки будто бы окатило новой волной гнева, отчего она ударила его ладонью в грудь.
- Ты мне говоришь успокоиться? Черт, Гейб, мы же тебе все доверяли, а сейчас оказывается, что все это было зря?! Да лучше бы я той ночью забрала сознание у Элисон и сбежала из твоего дома!
Она продолжала сверлить мужчину взглядом, в то время как саму ее бросало в дрожь, слова путались, а грудь бешено вздымалась.
- Нет не знаю! Я влюбилась в тебя, пошла на согласие ваших чертовых работ с Элисон, а в итоге к чему это привело? И теперь ты хочешь, чтобы мы тебе верили?
На глазах проступили злые слезы, которые девушка тут же поспешил смахнуть, не переставая хмуриться.
- Я хочу, чтобы вы прекратили это дурацкое лечение! Какой смысл, если все-равно и так все умрут?
Девушка взмахнула руками от переполняющих ее эмоций, а на губах ее появилась улыбка, что граничила с истерикой.
- Какой ты великодушный! И ты считаешь, что от этого выбора нам легче? Как у тебя поднимется вообще рука убить ребенка? Они же оба тебе доверяют так, как никому больше или ты предлагаешь оставить кого-то из них в этом теле и до конца жизни провести в психушке, только потому что окружающие не поймут, почему в теле взрослой бабы сидит восьмилетний мальчик?
Девушка не была согласна с рассуждениями Габриэля, а может быть просто их не понимала, как не понимал и он ее. Она даже представить себе не могла, как это выбрать одного, кто будет жить дальше, в то время как наблюдать за смертью одного за другим. Она резко развернулась, ударяя по подставке, что стояла на столе, отчего она отлетела в сторону и все карандаши, что были в ней, разлетелись по полу.
- Черт!...
Она сжала кулаки, зажмурившись, после чего обессиленно опустила руки.
- Знаешь, делайте со своей Элисон что хотите, вы с ней отлично спелись, только не приплетайте к этому меня! Я не собираюсь участвовать в том, что вы затеяли с ней!
Микки даже не удосужилась дождаться ответа Габриэля, поспешно покинув его кабинет и напоследок громко хлопнув дверью. Ее душили эмоции, которым она не смогла найти выход даже сейчас. Девушка вернулась в свою палату, принимаясь швырять вещи в разные стороны. Ей хотелось кричать от той злости, что тугим комом сейчас засела внутри, но вместо этого она просто рухнула на кровать, давая волю собственным слезам.

Лето подошло к концу так же быстро, как и началось. Жизнь в Хоспинсе протекала так же незаметно для глаз окружающих, что проходили каждый день мимо по ту сторону забора, а внутри его менялись чьи-то судьбы. Дженнифер Монтгомери, пациентка с синдромом диссоциативное расстройство идентичности поступила в психологическое отделение почти два года назад и личности ее окончательно смирились с тем, что под крышей этого здания им предстоит провести остаток своей жизни. Кто-то нашел себе здесь друга, кто-то покровителя, а кто-то даже любовь. Микки, одна из самый ярких личностей, продолжала бороться за право того, что каждый должен жить и они не имеют права убивать ту или иную личность. Эллисон, личность ничуть не уступающая ей по силе, имеет подход с медицинской точки зрения и старается сотрудничать с их лечащим врачом. Почти три долгих месяца в голове несчастной девушки царила жаркая дискуссия, да и не только в ней. Из палаты, либо же кабинета их врача постоянно доносились то пылкие высказывание, то тихие и нерасторопные рассуждения. Возможно, если бы не личные отношения, то случай этот не так сильно отличался от многих других, разве что редким диагнозом, но он был тяжелым для всех и требовал слишком много сил, как моральных, так и физических.
Это могло бы продолжаться целую вечность, пока организм девушки не истощился бы до предела или же пока они бы не пришли к общему умозаключению. Но это заняло еще много времени, может быть месяцы, а то и годы. Именно поэтому вышестоящим руководством было принято решение ускорить процесс, а для этого необходимо было сменить лечащего врача, что они, собственно, и сделали. В сознании к тому времени находилась Лили. Девочка что-то увлеченно рисовала в своем альбоме и не сразу обратила внимание на то, что в палату кто-то зашел. Лишь услышав незнакомый голос, она подняла глаза, что тут же наткнулись на мужчину в белом халате, которого она ни разу не видела. Он целеустремленно направился к девушке, перед которой на листке были различные каракули и, испугавшись, малышка тут же поспешила покинуть сознание, а на ее место встала Микки, тут же хмуря брови.
- А стучаться не учили?
Микки в последнее время и без того была на взводе, так что часто ругалась с мед персоналом, за что пару раз была наказана и получала запрет на выход из палаты. Ее это не сильно беспокоило и она продолжала и дальше грубить медсестрам и санитарам, вот и сейчас не собиралась делать исключение.
- Я пришел лично Вам сообщить о том, что через сорок минут будет проходить операция и санитары Вас к ней подготовят.
Услышав данные слова, Микки нахмурилась еще сильнее, откладывая в сторону карандаш, что все это время держала в руке. Они с Габриэлем все лето спорили на тему операции и она до сих пор не была с этим согласна, так что подобное заявление тут же повлекло за собой волну гнева. Девушка подскочила на ноги, тем самым активируя санитаров, что стояли за спиной незнакомого мужчины.
- Какая к черту операция? Где наш врач?
Лицо мужчины оставалось непроницаемым, он продолжал смотреть на девушку с некой долей превосходства в глазах, а затем его губы еле заметно дрогнули в ухмылке.
- Ваш лечащий врач теперь я, мистера Вулфа отстранили по причине его некомпетентности. А теперь собирайтесь.
Он даже ответа не стал дожидаться и просто развернулся, покидая палату. Микки же, не понимая, что происходит, попыталась ринуться за ним следом, чтобы получить ответы на свои вопросы, однако ее тут же по обе стороны перехватили санитары, что не обращали абсолютно никакого внимания ни на ее крики, ни на ее попытки вырваться.
Когда Габриэль пропал почти что на неделю, Микки решила, что причиной тому была их недавняя очередная ссора и даже подумать не могла о том, что у него могли быть другие поводы. Однако, ее характер был слишком горячим, чтобы думать рационально, потому сейчас она чувствовала на него глубокую обиду и злость, считая, что тот просто передал дело другому врачу, не желая дальше иметь ничего общего с ними. Ярость переполняла ее и она не собиралась просто так сдаваться и ложиться на операционный стол, ведь она не спроста столько времени этому сопротивлялась. Потому санитаром пришлось облачить ее в смирительную рубашку, а после подхватить и почти что на руках перенести в другую палату, что оказалась операционной. Здесь располагалась большая кровать с кожаными креплениями, несколько крупных аппаратов, а так же, в дальнем углу, различные инструменты. Микки пнула одного из санитаров, отчего тот на миг выпустил ее из своих рук и, воспользовавшись моментом, девушка попыталась вырваться из рук второго, из-за чего они оба чуть не упали на пол, налетев на койку, но тут на помощь подоспел еще один. Все это сопровождалось криками Микки и требованиями привести сюда чуть ли не самого директора. Однако, на это внимания никто не обращал и пока двое санитаров сдерживали ее, третий развязал рубашку, чтобы в следующий момент всем вместе уложить ее на койку, тут же фиксируя ремнями даже голову. Тем временем в операционную уже вошел тот самый врач в окружении медсестер, готовых к операции. Микки же не теряла надежды еще вырваться, хотя понятно было, что это бессмысленно. Вокруг было много людей, одни готовили систему, другие стояли возле тех самых аппаратов и все они о чем-то тихо переговаривались, но Микки толком не могла разобрать слов, потому как ее собственные крики перебивали все. Кожаные ремни больно передавливали руки и ноги, несмотря даже на мягкую подкладку, а в следующий момент к пациентке подошла медсестра, пуская по ее вене какой-то раствор, от которого половина тела налилась болью. Микки снова закричала, а затем ее глаза задрожали и в следующий момент она утихомирилась. С ее глаз покатились слезы, она недоуменно оглядывалась по сторонам и пыталась понять, что происходит. Было больно - все как раньше, до попадания в больницу. Всегда, когда Тимми выходил в свет его встречала только боль и непонимание того, что происходит вокруг. Вот и сейчас ему было больно и страшно, он не мог пошевелиться, так как его приковали к кровати. Он пытался спрашивать людей, что происходит, что они делают, но все вопросы оставались без ответа. К голове прикрепили какие-то липучки - они неприятно холодили кожу и слегка покалывали током, отчего их неимоверно сильно хотелось снять и почесать то место, на котором они располагались. Тимми тихо всхлипывал и глотал слезы, прося, чтобы его отпустили, но вместо этого он увидел над собой мужчину, что стоял в изголовье. Он был незнаком и его колючий взгляд пугал, так что Тимми вновь заплакал, дрожащим голосом говоря о том, что ему страшно, а затем снова боль. Боль такая сильная, что он закричал так громко, насколько вообще хватало сил. Казалось, будто бы через разламывают пополам и никто, совершенно никто не идет на помощь. Неизвестно, сколько времени это продолжалось - несколько секунд, а может быть минут или даже часов, но мужчина отошел. Боль от его действий стихла, но осталась другая - ноющая, доносящаяся откуда то изнутри черепной коробки, а у Тимми не было даже сил кричать. Он устал и ему по-прежнему было страшно, но перед глазами все кружилось и, казалось, что его вот-вот стошнит. Сердце постепенно начало замедлять свой бег и дышать стало легче, сейчас ему хотелось поспать, ужасно клонило в сон, но очередной приступ  боли и уже осипшим голосом он вновь кричит. В рот успевают вставить капу, чтобы он ненароком не прикусил себе язык, но она уже не требуется. На миг перед глазами все темнеет и тело девушки становится безжизненным на несколько секунд, пока глаза вновь не начинают дрожать. Теперь они налились яростью. Вены на руках вздулись и рывки стали еще сильнее, такими, что даже ремни жалобно заскрипели. Какая-то быстрая речь в изголовье, но Эдмонду было не до того, чтобы разбирать ее. Он выплюнул капу, говоря бегло и с немецким акцентом, а затем с силой стиснул зубы, почувствовав ту же боль, что совсем недавно испытывал Тимми. Он был сильнее, гораздо, но даже ему было тяжело терпеть это, так что вскоре операционная снова наполнилась криком. Казалось, что этому нет ни конца, ни края, но спустя некоторое время и Эдмонд сдался. Снова повисла тишина, тело девушки на несколько секунд обездвижилось, а затем его начало трясти, словно в лихорадке. Медсестры только и успели отстегнуть ее от койки и перевернуть ее на бок, так как в следующий момент ее вырвало. Ей поставили какой-то очередной укол, видимо обезбаливающее, потому как дрожать она практически перестала, по-крайней мере не так сильно. Девушку переложили на каталку, а затем вернули в ее палату, перекладывая на постель. В ее голове сейчас царил настоящий хаос, личности сменяли одну за другой с немыслимой скоростью, даже на пару секунд не задерживаясь в сознании. В таком состоянии Дженнифер оставили в палате и просто заходили к ней периодически, чтобы замерить жизненные показатели и при необходимости поставить капельницы. Почти сутки она провела так, пока под утро наконец-то ее мозг не успокоился и она не смогла уснуть. Но и проспала она от силы пару часов, потом как головная боль не давала покоя. Когда она проснулась, то сознанием управляла Микки. Некоторое время она старалась понять, где находится, оглядывалась по сторонам, прислушивалась к своим ощущениям. Нет, не к боли, она старалась найти тех, на чьих местах сейчас была пустота. Они не спали, их просто не было и от этих мыслей сжималось сердце. Микки попыталась подняться, но голова кружилась и тошнота вновь подкатывала к горлу, однако сесть ей все же удалось, правда она тут же облокотилась на стену. Время вокруг будто бы остановилось, однако люди вокруг продолжали жить. Пару раз к ней заходила медсестра, но девушка даже не реагировала на действия той. Ее пытались покормить, но есть она тоже отказывалась. Сейчас она напоминала зомби - темные круги под глазами, бледная кожа и черные волосы, сплетенные в беспорядочную косичку. Взгляд ее безучастно был направлен в одну точку, губы плотно сжаты. Когда дверь открылась в очередной раз, Микки не обратила никакого внимания на вошедшего, продолжая сидеть в одном положении. Девушка услышала знакомый голос и ее ресницы еле заметно дрогнули. Она долгое время молчала, пока с ее глаз не покатились слезы. Голос был сорванным и хриплым.
- Уходи.
Дыхание становилось все более учащенным, слезы невозможно было сдерживать.
- Простить? Ты нас бросил. Это из-за тебя их больше нет!
Девушка с трудом повернула голову в сторону мужчины. Голова ее была слишком тяжелой, так что она продолжала облокачиваться на стену. Перед глазами все плыло из-за головокружения и слез. Она старалась разглядеть Габриэля, но черты его лица были расплывчатыми. Ей хотелось ему верить, хотелось, чтобы все это было просто страшным сном, но боль от потери была слишком сильной. Ее голос вновь сорвался почти на шепот.
- Тогда зачем ты пришел?
Девушка судорожно вздохнула, глотая слезы.
- Ты можешь что-то исправить?
Она тихо выдохнула, снова отворачиваясь от него и переводя взгляд в стену.
- Тогда какой смысл переживать? Это их не вернет. Через несколько дней они заберут еще кого-то из нас, потому что им плевать, потому что они ставят эти чертовы опыты, как на подопытной крысе, они зарабатывают себе опыт.
Какая-то ее часть тянулась к Габриэлю, хотела, чтобы он их защитил, помог им, в то время как другая понимала, что он ничего не сможет сделать. Или не захочет. Вариантов в голове было слишком много и каждый из них противоречил другому, при том одновременно зарождая бунт внутри девушки. Мужчина опустился на колени перед девушкой и стоило ему взять ее холодную ладонь, как пальцы еле заметно дрогнули, но сил для того, чтобы сжать руку в ответ просто не было. Микки опустила глаза на мужчину и между ними вновь повисла тишина, которую она же первая и нарушила.
- Забери нас отсюда.
Ее глаза сейчас не выражали никаких эмоций, однако где-то внутри все-таки теплился последний кусочек надежды на то, что Габриэль решится сделать это для них. Но если бы он мог, если бы он решился - он бы сделал это уже давно.
- Рисковать? Тебя не было там, ты не видел, что они делали. Это по-твоему не риск?
Она снова начала плакать и образ мужчины, который только-только более ли менее восстановился перед ее глазами вновь поплыл. Голова разболелась еще сильнее, но это лишь малая часть того, что Микки сейчас вообще беспокоило.
- Уходи, а то вдруг тебя здесь увидят. Работу еще потеряешь.
Ей было тяжело, очень. Микки нуждалась в человеке, которого любила, который смог бы ее поддержать, но боль потери и обида перекрывали сейчас все остальные эмоции и рассудок.
- Гейб...
Слова оборвались. Девушка прикусила до крови губу изнутри и попыталась сфокусировать взгляд на его лице.
- Я не могу... Пожалуйста, просто... Я хочу отдохнуть.
Неизвестно, что было бы тяжелее - не видеть его и думать о том, что он их предал или же видеть его здесь перед собой, слышать правду. Она разрывалась на части, ей было тяжело его прогонять, но она не могла вести себя, как прежде, когда происходило то, что происходило. Это было эгоистично со стороны их обоих. Мужчина поднялся на ноги и Микки осторожно сползла на постель, укладывая голову на подушку. Тело ее дрожало не то от холода, не то от слабости, не то от переполняющих ее эмоций.
- Пока, Гейб.
Девушка продолжала прогонять Габриэля и даже не потому, что была обижена на него или винила его во всем, что произошло. Их отношения зашли слишком далеко и отчасти именно они усугубляли положение. Микки прогоняла его, потому как сама уйти не могла, а если бы он остался здесь еще хотя бы на минуту, она бы уже не смогла отпустить его. Никому не было известно, кто останется в итоге, кто уйдет следующим, ведь возможно это будет она сама. Ей было страшно, страшно, как бывает, когда видишь, как рушится мир за твоей спиной, а впереди только пропасть и выбора у тебя нет, кроме как шагнуть в нее. Мужчина ушел, а Микки свернулась на постели, закрывая рот ладонью и позволяя всем своим эмоциями вылиться в слезах, что душили ее все это время.

Потеря близкого человека - это всегда тяжело, это всегда большой стресс, который каждый переносит по-своему. Но что происходит с теми, чьи близкие живут в их же головах? Чья семья - это личности, что делят одно тело на всех. Ответ прост - они так же переживают, теряя их, словно потеряли самого дорого человека, который у них только был. Сложнее всех далось распрощаться с Эдмондом и Тимми - Микки. Прошла целая неделя после той процедуры, организм практически полностью был восстановлен, однако эмоциональное состояние Микки оставляло желать лучшего. Мало того, что он прогнала Габриэля, не желая его видеть и уж тем более общаться с ним, она устроила настоящий бойкот всем остальным личностям, тем более Эллисон, с которой она не хотела иметь ничего общего. Пациентку готовили к следующей процедуре и на этот раз санитарам и медсестрам давалось это не так легко. Пару раз, пациентку Дженнифер Монтгомери, подлавливали на попытке сбежать и один раз ей даже это удалось - охрана перехватила ее у самых ворот, в итоге ее изолировали, спрятав в палате для особо буйных пациентов, из которой выбраться было просто невозможно. Каждый раз, как приходили ставить ей капельницу, она разбивала бутылки, бросалась с кулаками на обслуживающий персонал, после чего ее стали чуть ли не круглосуточно держать в смирительной рубашке. Микки, как личность, становилась сильнее и держать над ней контроль было тяжело даже Эллисон, потому она и довела всех до того, что их превратили практически в овощ. К моменту начала процедуры, Микки все же удалось вытеснить и на ее место встала Элизабет. Выбор, кому уйти следующим, давался не так легко, как казалось бы на первый взгляд. Элизабет приняла это решение сама, потому как понимала, что выбор неизбежен, а в ней желания жить было гораздо меньше, чем во всех остальных. На этот раз делали все гораздо аккуратнее. Было больно, но пациентке давали возможность передохнуть от лазера, а после продолжали работу и личность убирали только одну, после чего девушку вернули в ее палату. В норму пришла она достаточно быстро, уже на следующий день она чувствовала себя вполне нормально, если не считать очередной буйной истерики Микки. Было решено ожидать еще неделю до следующей процедуры. Пусть это было долго, но организму необходим был отдых.
Решение, от кого избавиться следующим, было принято Эллисон, что взвесила все "за" и "против". В голове оставались взрослые личности, кроме одной - малышки Лили. Все это лечение проводилось с целью полноценного существования Дженнифер Монтгомери в дальнейшем, а с сознанием четырехлетнего ребенка это было достаточно сложно сделать. После проведения всех необходимых подготовок, пациентку вновь перевели в операционную, разрешив взять с собой мягкую игрушку. Это был небольшой мишка, которого подарил ей Габриэль на первое Рождество, что они справляли в стенах больницы. Это была любимая игрушка Лили, с которой она не любила расставаться и в качестве исключения ей было позволено взять ее с собой. Пройдя в операционную, ребенок не особо понимал, что происходит и зачем ее сюда привели, однако внутри зарождался необъяснимый страх, пусть медсестры и старались ее успокоить. Оглянувшись, Лили увидела за стеклом Габриэля - того самого доброго доктора, который постоянно приносил ей какие-нибудь маленькие подарки. Улыбнувшись, она неловко ему помахала, пока ее не попросили лечь на стол. Она оглядывалась по сторонам, обнимая медвежонка, пока к ее телу прикрепляли электроды. Она даже начала тихо напевать какую-то детскую песенку, пока вдруг не ощутила острую боль в голове, от которой сначала громко закричала, а затем и вовсе расплакалась, прося врачей перестать делать ей больно. Как и в прошлый раз, пациентке давали передышку, однако Лили это не успокаивало. Даже когда прерывали процедуру, она продолжала плакать, проситься домой (именно так она привыкла называть их палату), но потом снова появлялась боль. От малышки удалось избавиться достаточно быстро и у врача даже возникла мысль попробовать перейти к следующей личности, однако она была оборвана строгим отказом Габриэля, после чего пациентку перевели обратно.
Теперь у них была еще неделя, чтобы выбрать, кто будет следующим. После долгих споров, упреков и скандалов было принято решение оставить Микки - эта личность больше всех хотела жить, больше всех желала быть свободной и было нечестно отбирать у нее эту возможность. Стейси с трудом смирилась с этим решением, но попросила еще немного времени побыть в "свете", ведь ее и так достаточно часто скрывали. Эллисон нелегко было, но она понимала, что это правильное решение. Единственное, что ее огорчало, это то, что она так и не смогла попрощаться с Габриэлем, ведь он больше не заходил в их палату, а в коридор пациентку не выпускали. Она написала прощальное письмо, где благодарила доктора за все, что он сделал и отложила в ящик, прося Микки отдать его после того, как все закончится. Неделя в ожидании пролетела быстро, словно прошло всего пара дней. Эллисон сама поднялась с постели, когда вошли санитары и послушно дошла до операционной. За окном, на прежнем месте, все так же находился мистер Вулф, что следил за процессом. Еле заметно ему улыбнувшись, Эллисон кивнула ему, а после легла на стол, прикрывая глаза. По щеке ее скатилась слеза, пусть она и старалась держать себя в руках. Умирать было страшно, особенно осознанно, но она верила в то, что это достойный поступок, что все будет хорошо.
Стоило процедуре начаться, как Эллисон почувствовала острую головную боль и не от лазера, совершенно в другом месте - в том, где спала основная личность. Она резко распахнула глаза, требуя врачей остановиться, но ее никто не послушал, списав все на страх. Да и не успели бы. Дженнифер проснулась так неожиданно, что ни у Эллисон, ни у Микки просто не хватило сил вытеснить ее из сознания. Перепугавшись, не понимая, что происходит и где она вообще находиться, Дженнифер охватила настоящая паника, так что санитарам пришлось ввести ей седативное в малой дозе, однако она все-равно продолжала кричать, словно безумная и пытаться вырваться. Врач, тем временем продолжал свою процедуру, не взирая на крики вдруг взбесившейся пациентки. Это продолжалось несколько минут, которые показались настоящей вечностью, а потом вдруг наступила тишина. Пациентка Дженнифер Монтгомери потеряла сознание, однако ее жизненные показатели были в норме. Было решено отложить процедуру до следующего раза, а пациентку перевели в ее палату, где она практически целые сутки провела под присмотром медсестер.
Когда она очнулась, мир вокруг показался совершенно незнакомым и в то же время девушку не посещало чувство дежавю, будто бы она уже здесь находилась. Некоторое время она просто лежала в постели, свыкаясь с легкой головной болью и привкусом железа во рту. После, она все же решилась подняться на ноги, оглядываясь по сторонам. В палате ничего не было - кровать, тумбочка, туалет и окно с решетками. Сначала она раскрыла тумбочку, что была абсолютно пуста, в ней было одно лишь письмо, адресованное некоему мистеру Вулфу. Прочитав его, девушка нахмурилась, а затем отложила в сторону, подходя к окну. За ним все было окрашено в золотистые цвета. Ветер срывал с деревьев листву, солнце переливалось в лужах, что остались от недавно прошедшего дождя. Девушка пыталась понять, кто она, где находиться. Она ничего не помнила и в то же время в ее голове нет-нет, да проскакивали какие-то воспоминания. Ее отвлек стук в дверь, а стоило ей обернуться, как на пороге палаты она увидела мужчину в белом халате. Удивленно окинув его взглядом, она чуть склонила голову на бок.
- Здравствуйте...
Девушка снова огляделась по сторонам, прежде чем посмотреть на мужчину. Его лицо казалось слишком знакомым, будто бы они были знакомы уже очень давно.
- Простите, а мы знакомы? Просто ощущение, как будто я Вас где-то видела.
Девушка непонимающе нахмурилась, обнимая себя за плечи. Она чувствовала себя неуверенно из-за того, что ничего не помнила.
- А что случилось? Я попала в какую-то аварию? Почему я ничего не помню?
Девушка задумалась после слов доктора, стараясь понять, что же все-таки произошло, откуда всплывают эти странные обрывки воспоминаний.
- И что теперь? У меня есть родственники или друзья? Я ведь даже не помню в каком я городе.
Чувствуя небольшую панику, связанную с неизвестностью, девушка присела на кровать, мысленно повторяя свое имя. Внимательно выслушав мужчину, девушка кивнула.
- Хорошо, спасибо.
Доктор собрался было уже идти на выход, как она вдруг мельком увидела его фамилию на бейджике и вспомнила про письмо в тумбочке.
- Мистер Вулф,
Она окликнула его, после чего потянулась за письмом.
- Кажется, это для Вас. Я в тумбочке нашла.
Мужчина, кажется, был чем-то обеспокоен или растерян, потому как не сразу принял письмо из рук. Лишь после того, как девушка вопросительно на него посмотрела, он все же опомнился. Она неуверенно ему улыбнулась, отдавая письмо.
- До свидания.
Мужчина попрощался с ней, а стоило ему покинуть палату, как в нее уже вошла медсестра для плановых процедур.