Dawn of Life |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Dawn of Life » Поселок "Wiltshire" » Дом Габриэля Вулфа
Внешнее фото дома:
Внутренний двор:
Первый этаж:
Второй этаж:
Покинув клуб, девушка тут же заприметила такси. Водитель явно ожидал не ее, ведь у девушки не то, что денег, у нее даже телефона не было, чтобы заказать себе машину. Но, она обладала тем, что так любили мужчины - красивой фигурой, симпатичным лицом, а самое главное - безграничным сексуальным желанием. Поэтому, продолжая зажимать бутылку с виски в одно руке, брюнетка подтянула подол платья, чтобы то оказалось еще короче, больше раскрыла зон декольте и, легкой походкой от бедра, отправилась прямо к цели. Усевшись на пассажирское сиденье рядом с водителем, она назвала конечный адрес, попутно предложив заехать в какое-нибудь укромное местечко. Водитель сначала собирался высадить девушку, которая не собирается платить ему деньги, но сила ее убеждения оказалась гораздо сильнее, поэтому, пока они ехали до коттеджного поселка, успели остановится на окраине леса, чтобы Стейси смогла заплатить за проезд. Водитель оказался куда менее симпатичными и еще менее выносливым чем тот же бармен в клубе. Поэтому, всячески стараясь скрыть разочарование на лице, девушка в кромешном молчании провела весь остаток пути, а просьбу оставить номер телефона и вовсе проигнорировала. Захлопнув за собой дверь машины, девушка на миг замерла перед домом, оценивая его масштабы.
- Да, мистер Вулф, Вы не перестаете меня радовать.
Сделав еще пару глотков виски, который почти закончился, девушка пошла напрямую к дому. Свет нигде не горел, но она продолжала надеяться, что доктор окажется дома. Насколько помнится, он собирался встретиться с друзьями, а после - отправиться домой. Позвонив в дверной звонок, девушка немного подождала, после чего снова окинула дом взглядом - свет нигде не зажигался, да и дверь никто не торопился открывать. Просто так сдаваться она не собиралась, поэтому, она обошла дом, подмечая, что в дальней комнате распахнуто окно. Надо же, как не предусмотрительно. Сняв туфли и закинув сначала их в дом, девушка подтянула платье и залезла сама. Оказавшись внутри, она включила свет и осмотрелась по сторонам. Оказалась она в гостиной и явно была довольна тем, что увидела. Словно завороженная, она оглядывалась по сторонам и не могла перестать радоваться тому, что видела. В такой роскоши они находились впервые, привыкшие к более скудным и бедным условиям, даже Эдмонд смог отметить про себя, что тут очень даже неплохо, хоть он явно не был доволен всей сложившейся ситуацией и понимал, что хорошим дело не кончится. Пока Стейси любовалась обстановкой, она и не заметила движения сзади, зато четко услышала рык. Обернувшись, она увидела белоснежного добермана, что медленно надвигался на нее, склонив голову к полу и обнажая острые зубы. Брюнетка стала медленно отступать назад, не сводя глаз с собаки - такого разворота событий она уже точно не ожидала. Наткнувшись спиной на лестничные перила, девушка не растерялась и, развернувшись, сорвалась с места, перескакивая через ступеньки. Собака следовала за ней, но Стейси успела забежать в первую попавшуюся комнату, захлопнув дверь ровно в тот момент, когда в нее влетела собака. Доберман еще долго время лаял за дверью, шкрябая по ней когтями, но внутрь попасть он бы не смог. Чтобы в это убедиться наверняка, Стейси включила свет, чтобы оглядеться по сторонам. И надо же, на ее приятное удивление - она попала в спальню хозяина дома. Это можно было с легкостью понять по его вещам и стойкому аромату его парфюма, который девушка вдыхала полной грудью. Наверное, она могла бы провести здесь весь остаток ночи, рассматривая каждую деталь интерьера, пока за окном не увидела свет фар. Подойдя ближе - она заприметила такси, что остановилось у самого дома, а из нее, немного пошатываясь, вышел и сам долгожданны доктор. Довольно улыбнувшись, девушка выключила свет, чтобы не портить такой хороший вечер с самого начала. Снизу уже слышался более радостный лай собаки и приглушенный голос мужчины, а вот брюнетка, тем временем, успела скинуть с себя платья и, оставшись в одном нижнем белье, занырнула в постель, накрывая себя одеялом. Головной болью начал отзываться Эдмонд, который протестовал задумкам Стейси, но она лишь отмахивалась, ведь у нее в запасе было еще два с половиной часа.
Когда дверь спальни распахнулась и внутрь зашел мужчина, решивший не включать свет, Стейси напряглась, наблюдая за ним - уж у нее то точно глаза успели привыкнуть к темноте, поэтому, когда Гариэль принялся раздеваться, то она еле сдержалась, чтобы довольно не охнуть. А вот как только он улегся рядом с ней, по всей видимости даже и не замечая чужого присутствия, Стейси принялась за дело. Ее рука осторожно накрыла грудь мужчины, а пока он не успел что-либо сказать - увлекла его в долгий и протяжный поцелуй. Сегодня явно была ее ночь, ведь мужчина, видимо, был настолько пьян, что сразу же ответил на ее поцелую. Отдав управление брюнету, девушка податливо улеглась на спину, не отрываясь от его губ и прижимаясь к нему всем своим телом, чувствуя восставшую плоть. В какой-то момент голова девушки закружилась, она почувствовала слабость во всем теле и поняла, что ее просто вытесняют.
- Черт. Только не сейчас.
Простонала девушка прямо в губы Габриэля прежде, чем все ее тело напряглось. По всему телу вздулись жилы, в кровь выплеснулся адреналин, пальцы, что минутой ранее ласкали тело мужчины тут же сжались в крепкий кулак, что со всей силы приложился лицу доктора, который улетел на пол. Свет тут же озарил комнату и рядом с кроватью стояла девушка - ее тело было напряжено, грудь высоко вздымалась, пальцы были сжаты в кулаки. Тяжелый взгляд впивался в мужчину, брови были нахмурены, а на немой вопрос раздался ответ низким голосом с американским акцентом.
- Ты уже четвертый за сегодня.
Всем иногда нужно расслабляться, даже мне. Пусть я и безумно любил свою работу, иногда я все же находил время, чтобы встретиться со своим лучшим другом. С Ником мы познакомились год назад, когда он переехал в Женеву по работе. На общем собрании нас представили друг-другу, ведь у его факультета я на первом курсе вел азы психологии, которые в будущем очень пригодятся будущим юристам и экономистам. Сразу завязалось легкое общение, мы частенько наведывались в паб, а он консультировался со мной по поводу некоторых своих особо трудных студентов. В этом году ему добавилось работы в виду одной студентки, рассказы друга о которой веселили меня до глубины души. Я знал юную Коллинз, как обладательницу живого ума и вздорного темперамента и даже не предполагал, что у Ника с ней возникнут проблемы. Более того обычно даже к самым буйным студентам он относился серьезно, а с этой девчонкой вступал в перепалки и даже делал что-то на зло. Хотя я был рад этому, ведь мой друг во много был несколько педантичен, а в таких легких ссорах позволял себе немного повеселиться. Но конечно этого я ему не скажу. Сегодня в пабе он поведал мне занимательную историю о том, как теперь получил прозвище мистер Супчик и в отместку за это запихнул свою подопечную в театральный кружок, за что потом получил грандиозный скандал. Но я смотрел на него и видел донельзя довольного собой мальчишку, который наслаждался собственной выдумкой. Конечно я ему этого не сказал, не хотелось снова превращать его в зазнавшегося серьезного мужчину.
Мы пили и веселились, я рассказывал ему забавные случаи со своей работы и вечер проходил как нельзя кстати. Расходились мы уже далеко за полночь, оба навеселе, так что вызвав такси разъехались по домам. Он жил недалеко, в другом конце коттеджного поселка, так что выйдя из такси я помахал другу рукой и направился к себе домой, предвкушая долгий и крепкий сон. Завтра у меня был выходной, никаких планов не было, так что можно будет днем взять Габи и прогуляться по лесу, уделить время небольшой пробежке, а потом съездить в гипермаркет и закупиться продуктами. Дом встретил меня безмолвием, но стоило мне открыть дверь, как на меня с порога прыгнула Габи, осыпая все лицо собачьими поцелуями. Смеясь я оттащил от себя собаку, ненадолго выпуская ее на улицу, а потом отправляя на место. Я сразу направился на второй этаж, прямиком в спальню. Свой дом я знал от и до, так что не спешил включать свет, а просто разделся, скидывая вещи на кресло в углу. С полным облегчения вздохом я увалился в кровать, натягивая на себя одеяло и опешил, когда меня обняли чьи-то нежные руки. Голова была немного ватной после выпитого алкоголя, так что мое замешательство сменилось улыбкой. Ник, шельма, и когда успел вызвать девочку? Сомнений в том, что это проделки лучшего друга у меня не было, иначе откуда девушке вообще взяться в моем доме и в моей постели? Я не был импотентом и иногда у меня бывали женщины, пусть отношения с ними и не длились долго, ведь я был женат на своей работе. Я даже сказать ничего не успел, как меня утянули в долгий поцелуй, на который я с энтузиазмом ответил. почему бы не воспользоваться возможностью немного разрядиться, когда она сама идет к тебе в руки? Мои ладони тут же накрыли обнаженные плечи девушки и я перевернулся, подминая ее под собой и укладывая на подушки. В темноте было не разобрать ее лица, да это было и неважно, ведь ее тело отзывалось легкой дрожью на каждое мое прикосновение, что не могло не возбуждать. Мое руки тут же принялись исследовать округлую грудь, пока губы ласкали ее шею. Когда девушка что-то простонала прямо мне в губы ее голос показался мне знакомым, но я видимо был слишком пьян, чтобы придать этому какое-то значение. Я улыбнулся, готовясь повести свою руку ниже, туда, где смыкались ее бедра, но в следующий момент получил удар кулаком в лицо такой силы, что кувыркнувшись свалился с кровати на пол. Все опьянение с меня как рукой сняло и я тут же потянулся к настольной лампе, что озарила комнату светом. Глаза слезились и мне пришлось пару раз моргнуть, прежде чем я смог осознать, кто передо мной стоит. Знакомые черные волосы с парой разноцветных прядей, нежные черты лица, хрупкая фигура.
- Что за черт?
Сипло спросил я, держась за нос, что наливался болью. Я ожидал чего угодно, кроме как низкого мужского баритона, провозгласившего о том, что я сегодня оказывается четвертый. Все еще ничего не понимая я убрал упавшие на лицо волосы и прикрыл глаза, мучительно стараясь привести свои мысли в порядок. Эту личность я явно еще не знал, но был уверен в том, что наконец вижу того, кто являлся причиной смерти двух парней. Еще некоторое время промолчав я подхватил штаны, натягивая их на себя и затем вновь бросил взгляд на девушку, кидая в нее свою рубашку. Точнее, сейчас это была не девушка.
- Так. А теперь попрошу объяснить что вы вообще делаете в моем доме. И кто ты такой.
Я отвернулся, пока одна из личностей Дженнифер куталась в ткань, что слава богу доставала ей почти до колен и только потом, выдохнув и слыша ответ, распахнул дверь спальни, жестом приглашая гостя на выход.
- Ты конечно извини, но я предлагаю немного выпить. Это было слишком неожиданно. А еще, с твоего позволения, Эдмонд, я просто жажду подробностей как и почему вы вообще здесь оказались.
Мышцы девушки были напряжены, кулаки плотно сжаты. Она стояла посреди комнаты, широко расставив ноги для большей устойчивости. Ее грудь высоко вздымалась, но дыхание было ровным, а глаза пристально следили за Габриэлем, что распластался на полу. Эдмонд всегда обладал агрессивным темпераментом и если его выпады провоцировались ответными действиями, то это ни к чему хорошему не приводило - взять в пример даже последнюю ситуацию с двумя парнями, которые скончались еще до приезда скорой помощи. Сейчас он выжидал, но если бы мужчина ответил ему, то шанса он ему точно бы не оставил. Однако, Габриэль все-таки не зря был одним из лучших психотерапевтов в Женеве. И даже сейчас, когда он был ошарашен, он снова предпочел решить вопрос словами, что и помогло Эдмонду немного успокоиться, хоть он и продолжал не сводить глаз с доктора. Приняв из его рук рубашку, личность Дженнифер накинула ее на хрупкое тело, застегивая пуговицы.
- Эдмонд.
Хладнокровно и немного безучастно ответил он. Многие из личностей Дженнифер уже выбрали определенную позицию по отношению к врачу, Эдмонд же пока к нему только присматривался. Он был защитником в плане физическом, все остальное оставалось под опекой Эллисон. Сейчас, когда не было даже намека на опасность, Эдмонд мог бы уйти, но единственная личность, которая рвалась наружу именно в этот момент - была Стейси, а ее уж точно никто не собирался выпускать, поэтому Эдмонду пришлось остаться. Проследив за движениями мужчины, он отправился на выход, по пути поднимая с пола кофту, в кармане которой хранился электронный ключ-пропуск доктора. Услышав слова Габриэля, пухлые женские губы скривились в легкой усмешке. Эдмонд всучил в руку брюнета его несчастный пропуск, ободряюще похлопав по плечу.
- Тебе стоит лучше узнать, на что способен каждый из нас.
Они проследовали на кухню, где Эдмонд тут же уселся на стул, пододвигая себе второй для того, чтобы сложить на него ноги. С дальнего конца гостиной послышалось утробное рычание и стоило повернуть голову, как перед ним предстал тот самый доберман, что явно был не рад этой встрече.
- Хорошая собака, только бегает медленно. Я буду водку, если есть.
Не ожидая ответа брюнета, проговорил Эдмонд. Когда собаку успокоили, голубые глаза переместились на новоиспеченного собеседника. Эдмонд рассматривал его внимательно, с недоверчивым прищуром и пока только думал, стоит ли раскрывать все карты или нет. Многие противились работе с ним, но та же Эллисон испытывала интерес к его персоне, как к врачу, хотя сама пока тоже не спешила с ним знакомиться. Сейчас она проснулась и так же внимательно наблюдала за все со стороны, а вот Микки принялась уговаривать Эдмонда валить из этого дома, пока их снова не заперли в психушке.
- Стейси очень расстроилась из-за того, что у вас с ней ничего не вышло, поэтому мы здесь. К несчастью.
Приняв бокал с едким алкоголем, Эдмонд тут же его опустошил, даже не поморщившись и пододвинул его Гейбу, демонстрируя, что этого для него слишком мало. Прокручивая в своей голове все последние события, Эдмонд, изогнув бровь, снова посмотрел в упор на доктора.
- Кстати, этому телу срочно нужны противозачаточные.
Эдмонд продолжал цедить алкоголь, не сводя пристального, колючего взгляда с брюнета. Он изучал его, наблюдал за повадками, поведением. Когда появлялся Эдмонд - вокруг всегда была боль. Ему сейчас не составило бы абсолютно никакого труда лишить сознания этого мужчину, стоит тому только сделать одно неверное движение или сказать хотя бы слово, которое ему не понравится. Несмотря на то, что Эдонд был заточен в этом хрупком теле, он имел одно очень весомое преимущество - он был одним из немногих людей, который способен был контролировать выброса адреналина в крови и пользовался этим тогда, когда нужно было. Когда это тело было еще более хрупким и маленьким, совсем еще детским, он помнил, какие синяки оставляла родная мать Дженнифер на нем. Чужая для всех них женщина пользовалась тем, что была сильнее. И именно тогда Эдмонд впервые заявил о себе. С того самого момента он появлялся каждый раз, когда кто-то пытался применить грубую силу против против кого-либо. Он никогда не участвовал в решении каких-либо вопросов, у него не было интересов, он ни с кем не общался, кроме своей семьи. Словно боевое оружие он всегда был спрятан от всего мира, появляясь только тогда, когда это необходимо. Он редко спал, ведь всегда следил за тем, что происходит вокруг. Эдмонд был одним из немногих, кто знал все и обо всех, участвуя в каждых деяниях. Сейчас, когда от него впервые что-то зависело - он медлил, просто потому что не знал, как поступить лучше. Можно было даже сказать, что он был растерян теми словами, что сейчас сказал ему доктор. Потушив сигарету, он залпом допил остатки водки в бокале.
- Я не привык принимать какие-либо решения. Это никогда не входило в мои обязанности, поэтому, думаю, что это не совсем удачная тема для разговора.
Эдмонд даже не дождался ответа доктора. Вновь на несколько секунд проявились симптомы нистагма, выражение лица на короткий миг стало бессмысленным. Эдмонд ушел и теперь осанка девушки вытянулась, плечи распрямились, а подбородок поднялся выше. Опустив ноги на пол, брюнетка полностью обернулась к своему собеседнику, укладывая руки на стол и сковывая пальцы в замок. Губы ее изогнулись в еле заметной, холодной улыбке, а взгляд оказался внимательным, но не таким пугающим, как ранее.
- Здравствуйте, мистер Вулф. Наконец-то мы сможем с Вами поговорить.
Мы спустились по лестнице вниз, и заходя на кухню я зажег свет, щурясь от яркости ламп. В моем доме кухня была совмещена с гостиной, мне очень нравились большие и открытые пространства, но свет можно было зажигать локационно, так что сейчас в остальной части гостиной царил полумрак, еле рассеиваемый светом с кухонной зоны. Я подошел к холодильнику, стараясь уложить в голове все, что произошло. Эдмонд вернул мне пропуск и я вспомнил о том, как Стейси уселась мне на колени - видимо в этот момент она его и вытянула, а я простофиля даже не проверил. С одной стороны мне было немного обидно, ведь обычно я доверял своим пациентам, а теперь даже не знаю, как себя вести в дальнейшем. Я предполагал, на что способна личность защитника, ведь те двое мальчишек не успели даже дожить до приезда скорой, а их травмы были по-настоящему страшными. Я старался не делать лишних движений, да и в общем двигаться расслабленно, давая понять, что никакой угрозы я не представляю. Конечно возможно я и смог бы дать сдачи, в случае потасовки, но по складу своего характера был человеком миролюбивым и предпочитал воздерживаться от насилия во всех его проявлениях. Вздохнув я обернулся на человека, сидящего за столом.
- Что будешь?
В этот же момент подала голос Габи, выныривая из темноты гостиной, потревоженная чужим голосом. Я любил свою собаку, сразу выбрав ее из всего помета щенков на продаже как самую слабую, отличную от других. У нее было слабое зрение, как и у всех альбиносов, но благодаря неусыпной заботе и ласке, из неказистого и ослабленного щенка выросла крупная и сильная собака, хотя и довольно добрая по темпераменту. Сейчас ей видимо не понравилось, что гости были непрошеными. Я жестом отправил собаку на место и усмехнулся словам Эда.
- Габриэль не охранная собака, она мой компаньон и у нее иксовость задних лап. Она не может быстро бегать.
Я и сам не понимал, зачем рассказываю это человеку, у которого явно не было интереса к животным. Скорее всего лишь для того, чтобы поддержать беседу. Я старался поддерживать марку психотерапевта, но это было сложно с учетом того, что я не успел выспаться, зато успел протрезветь и получить в нос, который сейчас сильно болел, и как я подозревал, увеличивался в размерах. В ответ на слова Эдмонда о водке я усмехнулся, алкоголь дома я хранил, хоть и пил довольно редко, но водку нашел. Поставив стакан и бутылку перед телом хрупкой девушки, себе я достал баночку пива из холодильника, хотелось сохранять более-менее трезвый рассудок. И облегчить гудящую голову.
- Не думал, что мой отказ от близости побудит девушку забраться ночью ко мне в дом.
С усмешкой ответил я, делая пару глотков освежающей жидкости. Мой собеседник же осушил стакан, будто это была просто вода, так что я налил ему еще. Вот кого нужно показать Нику, ведь тот гордился тем, что как истиный ирландец может пить в почти неограниченных количествах и не пьянеть. Интересно, кто из них бы выиграл? Ставлю сто франков на Эдмонда, а вот лицо друга в момент поражения хотелось бы увидеть, думаю это было бы весело. После следующих слов собеседника я поперхнулся пивом и закашлявшись попытался было переспросить. Но точно, перед тем как получить удар я вспомнил фразу о том, что я уже четвертый. Господи, у этой девушки явно нимфомания, а она должна лечиться, как любая психологическая зависимость. Нужно будет провести с ней пару воспитательных бесед.
- Это мы купим, а еще нужно будет взять забор крови, посмотреть не получили ли вы спид или вич, а то и гепатит.
На самом деле в современном мире действительно очень высок процент ЗПП, так что с этим всегда нужно быть настороже. Особенно если за ночь меняешь четырех и более партнеров, хотя откуда девушке было это знать, ведь нимфоманки как и любые наркоманы заботятся лишь о том, чтобы получить очередную дозу. Я покачал головой думая о том, как вообще объясню все это в госпитале. Меня пугала сама мысль о том что могло бы случиться, если бы по глупости Стейси они не попали ко мне в дом, а отправились дальше, не дай Бог нарвавшись на неприятности. Я вновь поднял глаза на парня, что был заперт в теле девушки.
- Эдмонд ты же понимаешь, что нужно будет вернуться в госпиталь? Для вашего же блага.
Если честно я не знал, что буду делать, если он откажется идти по доброй воле. Тогда мне пришлось бы выкручиваться, вызывать психиатрическую бригаду и в это время продолжать заговаривать Эдмонду зубы, ожидая их приезда. И тем самым я бы раз и навсегда потерял доверие тех личностей, которых уже знал. Но и отпустить их я не мог и вовсе не потому, что мне доставляло удовольствие ставить над ними эксперименты, нет. Просто окружающий мир никогда не примет таких, как Дженнифер, они к этому еще не готовы. А пока мир не готов к ним, он представляет для них опасность - угрозу, что таится в каждом попавшемся на пути человеке. Я даже не успел подумать над ответом на слова Эдмонда, как выражение лица почти неуловимо изменилось, как изменилась осанка девушки, ее взгляд и жесты. Я был уверен, что не видел ранее этой личности, а стоило мне услышать голос, как выпрямился, внимательно изучая собеседницу взглядом.
- Доброй ночи. Я так понимаю что вы - Элисон, верно? Вот уж не думал, что увижу вас так скоро.
В комнате воцарилась тишина. Девушка внимательно изучала своего собеседника взглядом, наблюдая за его мимикой, за его движениями. Сейчас она думала, думала о том, стоит ли ему доверять, стоит ли заключать с ним сделку. Слишком рано она появилась, ведь еще не успела изучить его настолько хорошо, чтобы делать какие-то выводы об их лечащем враче. Все вокруг закрутилось, зашло слишком далеко, что заставляло Эллисон нервничать. Нервничать, потому что она боялась.
- Я тоже не думала, но все вышло из-под контроля. Как из-под Вашего, так и из-под моего.
Девушка умело скрывала свое волнение, ее голос был ровным и холодным, а взгляд пристально следил за Габриэлем. Сейчас против нее назревал мятеж и его готовила Микки, которая устала от командования Эллисон, которая хотела жить своей жизнью, свободной и не зависящей от остальных. Она всегда была бунтаркой, но последней каплей стало попадание в больницу. Эта личность становилась сильнее и Эллисон не знала, откуда она берет силы, но чувствовала, как самой становится все сложнее ее сдерживать. Микки не составило труда переманить на свою сторону Стейси. Эдмонд никогда не примет чью-либо сторону, он появляется лишь в моменты опасности. Дети - это дети, нет смысла их пытаться впутать в эти разборки. Остается только Элизабет и пока не известно, на чьей стороне окажется она. А еще есть Дженнифер и самое опасное то, что если Микки не получит желаемого, она может ее разбудить, стоит только немного поднабраться сил и тогда уже никто не сможет продолжить свою жизнь. Эллисон была в меньшинстве и прекрасно понимала, что сдает свои позиции, поэтому сейчас здесь, перед доктором Вулфом сидела именно она, хоть и не собиралась перед ним появляться настолько быстро. Но и бросаться в омут с головой она тоже не собиралась. Ей нужно было выяснить, что планирует делать в дальнейшем Габриэль, на что она может отправить всю свою семью, доверившись ему.
- Давайте перейдем сразу к делу. Я считаю, что нам можно договориться, ведь насильно нас запирать в стенах госпиталя не имеет никакого смысла. Я думаю Вы уже поняли, что одной из нас не составляет никакого труда выбраться незамеченной из охраняемого здания. Мне важна безопасность каждого и если что-то или кто-то этому угрожает, я отправляю его спать.
Девушка поднялась на ноги, чтобы включить чайник, а после повернулась к мужчине, скрещивая руки на груди.
- Сейчас Микки выходит из-под моего контроля и я уже не могу контролировать ее присутствие в свете, что приводит к подобным последствиям. И отправить спать я ее не могу. Не знаю почему, но мне не хватает сил. Поэтому сейчас Вы разговариваете со мной. Мне потребуется Ваша помощь.
Девушка вновь замолчала, наблюдая за реакцией брюнета. Она не переставала обращать внимание на его мимику, на то, как хмурятся брови, как он опускает глаза, задумываясь о чем-либо.
- Мистер Вулф, я искренне надеюсь на Вашу компетентность и на то, что Вы правильно поймете меня. Но, прежде, чем я смогу протянуть Вам руку и договориться о чем-либо, я хочу узнать Ваши планы на дальнейшее наше пребывание в госпитале. Диссоциативное расстройство идентичности, да еще и в таком количестве - вещь довольно редкая, не каждый психиатр сможет похвастаться такой практикой. Я читала множество литературы по этому поводу и наслышана о самых разных способах лечения, как о жестоких, так и не очень. Сейчас я Вам предлагаю сделку - Вы мне рассказываете все, что планируете делать в дальнейшем, а я позволяю Вам получить незабываемый опыт. Если меня устроят Ваши планы. А если же нет, то мы вынуждены будем с Вами распрощаться.
Девушка не ждала скорого ответа, поэтому позволила мужчине переварить всю информацию, изложенную ей. Она заваривала кофе, сама думая о том, что будет делать дальше, если ее не устроят варианты, изложенные их лечащим врачом. Скорее всего, придется призвать к помощи Эдмонда, чего бы очень сильно не хотелось, ведь они и так все еще не попали в тюрьму только благодаря психическому расстройству. Заварив две кружки крепкого кофе, Эллисон поставила одну из них перед Габриэлем, а сама села напротив, снова впиваясь в него взглядом. Она продолжала сохранять молчание, терпеливо ожидая ответа от врача. Ей самой необходимо было взвесить все за и против подобной сделки. Но, на самом деле, Эллисон была единственной, кто не противился лечению, кто был бы "за" за выздоровление, именно поэтому она пала в немилость в лице Микки и Стейси, ведь те личности считали, что они имеют право на жизнь, они не хотели сливаться воедино или, того хуже, погибать, но на второе и Эллисон не была согласна, поэтому она и затеяла столько долгий разговор с доктором. Она много читала про различные методы лечения - про прижигание лазером тех участков головного мозга, где проявлялась активность при выходе той или иной личности, про "убийство" личностей, оставляя только одну. К этому Эллисон не была готова, с такими методами она не была согласна и сейчас, стоило бы Габриэлю хотя бы упомянуть об одном из них, как разговор был бы завершен.
Я пристально разглядывал девушку, которая сейчас сидела передо мной. Конечно это было тоже самое тело, что и пару минут назад, когда его занимал Эдмонд, но только человек не знакомый со всей ситуацией мог не заметить изменений. Ее осанка выровнялась, подбородок был чуть вздернут, взгляд был проницательным и резким, отчасти даже колючим. Она излучала ледяное спокойствие, но по тому как сильно она сжимала пальцы и чуть заметно хмурила брови я понимал, что она нервничает. Я думал о том, что в ее планах не было появляться так скоро и более того, мне показалось, что побег из клиники явно не принес ей удовольствие, а значит скорее всего это произошло без ее участия. Это было ново. Раньше мне казалось, что Элисон обладает тотальным контролем над остальными, но видимо оказалось, что я ошибся. Выслушав холодным тон девушки я склонил голову, после чего отодвинул в сторону алкоголь. Признаться честно я до сих пор не привык к таким переменам, особенно когда ты только что общался с одним человеком, а спустя пару секунд перед тобой уже другой. Я сделал глубокий вдох.
- Я слушаю.
Элисон не стала медлить. Я прислушивался к ее голосу и обдумывал каждое слово, которое постепенно выкладывало передо мной полную картину происходящих событий. Тысячи мыслей роились в моей голове и я старался разложить все по полочкам. Элисон не тот человек, рядом с которым моя безмятежная улыбка решит все проблемы и это я понимал прекрасно. Она не было психолог в дипломированном плане, но по тому, как она смотрела на меня, как изучала из под полуопущенных ресниц я быстро понял, что передо мной личность далеко незаурядная, умная и очень осторожная, чем-то похожая на меня самого, но в то же время разительно от меня отличающаяся. Я слушал и все больше понимал, как все происходит на самом деле. Я много читал про расщепление личности, изучал кучу литературы, множество методов работы, лечения. Некоторые из них казались мне вопиющими, некоторые - правильными и логичными. Мне хотелось действовать самому, хотелось перейти к какой-то активности из позы наблюдателя, но я понимал. что спешка в такой ситуации непозволительна.
У Элисон все было очень скверно. По ее словам я понял, что она почти полностью перестала контролировать ситуацию. При упоминании о Микки я усмехнулся, потянувшись к волосам и взъерошив их, это помогало немного отвлечься. Эта девушка была бунтаркой, одной из первых, с кем я познакомился. Признаюсь честно, она восхищала меня. С незаурядным интеллектом, с четкими планами на дальнейшее действие, она знала чего хотела и действовала так, чтобы это получить, не останавливаясь перед преградами. Но сейчас речь не только о ней. Я сохранял молчание и когда Элисон поднялась на ноги проводил ее взглядом, но не стал препятствовать тому, что она хозяйничает на кухне. Когда девушка закончила говорить и сказала о том, что ей потребуется моя помощь я слегка нахмурился, облизнув губы, после чего ответил.
- Я готов помочь, более того, я не буду скрывать, что это и в моих интересах тоже.
Некоторое время между нами висело гнетущее молчание, когда каждый из нас обдумывал дальнейшие слова или действия. Сейчас мне действительно нужно было решить массу проблем связанных с Дженифер и ее личностями и если мне будет потворствовать Элисон, то заручившись такой поддержкой я продвинусь вперед сразу на несколько шагов. После девушка снова начала говорить и по мере того, что я слышал, я хмурился все больше. Но ее слова не были лишены смысла, в конце-концов она не знала меня, а соответственно не знала, чего от меня ждать. Я не торопился с ответом и лишь когда передо мной была поставлена чашка кофе, а Элисон снова заняла стул напротив моего, я сделал глоток обжигающей жидкости и посмотрел собеседнице прямо в глаза, скрещивая пальцы на руках и укладывая на них подбородок.
- Хорошо, я не буду ничего скрывать, потому что это будет честно. И если вы решите уйти, то останавливать я не буду, в конце-концов я не надзиратель в тюрьме. Раз вы знаете о способах лечения данного расстройства, то мне нет смысла их перечислять. Оговорюсь сразу - большая часть из них кажется мне неприемлемой, более того - слишком жестокой. Если говорить о тактике которую изначально выбрал я, это так называемый способ "воссоединения". Думаю вы о нем слышали, а значит знаете о том, что суть состоит в объединение распавшихся личностей в одну целостную - изначальную, без применения насильственных методов. Я знаю, что это очень долгий путь, и корни его лежат в изучении того, что именно повлекло за собой расщепление у Дженифер. Я понимаю, что сейчас слишком опасно и непредсказуемо будет пытаться наладить контакт с самой Дженифер и выводить ее из сна, по крайней мере пока я не заручусь поддержкой хотя бы большей части оставшихся личностей. Я не думаю, что это будет легко и не исключаю, что у меня уйдут годы, но основной моей задачей является помочь Дженифер Монтгомери вернуться самой собой, а дальше работать над принятием себя и осознанием себя как целостного организма. Я не знаю, каково ответа вы от меня ждали и если разочаровал вас, то обещаю, что не буду задерживать и вызывать полицию, а позволю спокойно уйти. Но если нет, то предлагаю обсудить дальнейший план действий и придти к каким-либо выводам.
Прошла еще примерно неделя с последней процедуры у пациентки Дженнифер Монтгомери. Чувствовала она себя хорошо, за исключением амнезии, но избавиться от этого недуга ей уже не удастся. Зато у нее появилась та возможность, о которой многие мечтают - начать жизнь с чистого листа, научиться жить заново. Только вот так ли это легко и просто, как может показаться Вам на первый взгляд? Дженнифер Монтгомери, девушка, которая почти два года своей жизни потратила на госпиталь, сейчас стояла на выходе из него, сжимая в одной руке свои документы, а в другой небольшую сумку с вещами. У нее нет ни родственников, ни друзей, кто мог бы ей помощь, а мир вокруг такой огромный и неизвестный. Она чувствовала растерянность и страх, потому что даже не знала, куда ей сейчас податься. Администратор сказал, что в городе есть социальное бюро, где она может встать на учет, чтобы ей помогли найти работу и выдали временно жилье, только даже как добраться до туда она не имела ни малейшего понятия. Она вышла на улицу, оглядываясь по сторонам и приметила на парковке своего лечащего врача, так что направилась в его сторону, решив попросить о помощи.
- Мистер Вулф, здравствуйте.
Девушка робко улыбнулась мужчине, продолжая теребить небольшой сверток документов в руках.
- Да, покидаю. Только это так странно.
Она опустила глаза, продолжая улыбаться.
- Чувствую себя ребенком, которого мама оставила в очереди в магазине.
Дженнифер и правда ничего не помнила, но в то же время ей казалось, что многие вещи с ней происходили. Она смотрела на машину Габриэля и ясно представляла, какого это находиться внутри. Улица, что расстилалась перед госпиталем ей тоже была знакома, но память отказывалась показывать картинки. Так же и со своими ощущениями - откуда она может знать, какого это, когда тебя оставляет мама, если она даже ее не помнила? Каким может быть все-таки странным человеческий разум. Она покачала головой, поднимая глаза на мужчину.
- Нет, на самом деле хотела попросить у Вас помощи. Администратор сказала, что есть социальное бюро, где мне могут помочь найти работу и временное жилье, но я даже не знаю, как до туда добраться.
Девушка немного растерялась, отводя глаза в сторону, а затем снова опуская их. Она пожала плечами в ответ на его слова.
- Ну мне ведь нужно с чего-то начинать. Вы сами сказали, что родных у меня нет.
Дженнифер попыталась улыбнуться, снова глядя на мужчину.
- Почему же, у меня есть планы пойти учиться, а если мне нужно будет сначала для этого мыть полы, то значит буду мыть, выбора ведь у меня все-равно нет.
Девушка удивленно уставилась на мужчину, стоило ему произнести следующие слова. Она немного замялась, после чего робко улыбнулась.
- Но, я... Спасибо, конечно, за предложение, но разве Ваша семья не будет против?
Улыбка Дженнифер стала чуть шире, хоть ее и удивляло то, что Габриэль жил один. Он был достаточно красивым и порядочным мужчиной, было странно слышать о том, что у него никого нет.
- Еще раз спасибо. Я обещаю, что не стесню Вас надолго.
Девушка закинула сумку на заднее сиденье, а сама села рядом с водителем, оглядываясь по сторонам - ее по-прежнему не покидало чувство дежа вю, только она не понимала, как это все связано.
Всю дорогу, пока они ехали до поселка, девушка разглядывала город, стараясь запомнить названия хотя бы тех улиц, по которым они проезжали, чтобы потом было немного легче ориентироваться. Добрались до нужного места они достаточно быстро, а когда машина остановилась возле большого дома, Дженнифер еле заметно охнула, выходя из машины. Дом поразил ее своими размерами и роскошью, так что она не переставала оглядываться по сторонам, даже тогда, когда они вошли внутрь. С порога их встретила собака, но девушка отпрянула назад, испугавшись ее. Непонятно почему, но ее посетило стойкое ощущение того, что собака может ее укусить, так что она постаралась отойти от нее по-дальше. Девушка улыбнулась, хоть и не переставала сводить глаз с собаки.
- Наверное этот страх из прошлого моего, потому что я не могу избавиться от ощущения, что она вот-вот меня укусит.
Дженнифер перевела удивленный взгляд на мужчину.
- Я здесь уже была?
Тяжело, когда ты ничего не помнишь. Габриэль рассказывал о каких-то вещах Дженнифер, но как бы она ни старалась, она не могла этого вспомнить. Девушка кивнула в ответ на его слова, а затем прошла следом в дом. Направившись вслед за мужчиной на второй этаж, она прошла в гостевую спальню, чтобы разложить свои вещи, пока сам Габриэль спустился вниз. Закончив со своими делами, Дженнифер вышла в коридор и немного прогулялась по дому, разглядывая каждую комнату. Ей и правда казалось, что она здесь была, только она никак не могла вспомнить, что именно тут делала. Девушка спустилась на первый этаж и прошла на кухню, где Габриэль заваривал кофе.
- Он и правда огромный.
Девушка улыбнулась и села за стол, а мужчина поставил перед ней кружку с ароматным кофе.
- Я бы побоялась жить в таком большом доме одна.
Она сделала глоток горячего напитка, но от предложенный еды отказалась, продолжая удивленно озаряться по сторонам. Дженнифер снова улыбнулась мужчине.
- Ну да, правда ненадолго. Уже завтра займусь поиском работы, а сегодня, наверное, что-нибудь приготовлю, пока Вы на работе. Правда, если честно, я не помню, умею ли готовить.
Дженнифер задумалась над словами мужчины, внимательно глядя на него, а после вновь заговорила.
- Это сложно, с одной стороны мне кажется, что я хочу бургер, а с другой - что он мне не понравится. Я, наверное, с ума сойду, пока узнаю свои предпочтения и умения.
Она тихо рассмеялась, делая еще пару глотков, а после вновь обратилась к Габриэлю.
- Я, кстати, тут прочитала свою выписку. Что такое диссоциативное расстройство личности? Это и есть амнезия?
Улыбка постепенно померкла на лице девушки, а брови ее нахмурились. Она внимательно, почти даже изучающе смотрела на мужчину, что сидел напротив нее.
- Именно поэтому мне Ваша машина, дом, даже сами Вы кажетесь знакомыми, но я никак не могу найти воспоминаний связанных с этим?
Девушка выдохнула, допивая свой кофе, а затем поднимаясь из-за стола, чтобы убрать кружку в раковину.
- Надеюсь, что этого больше не повторится, а то это очень неудобно, если честно.
Габриэль тоже закончил уже с обедом, так что девушка убрала все со стола, со словами, что посуду помоет сама. Она улыбнулась, кивая ему в ответ.
- Ну и хорошо. Я тогда пока попробую что-нибудь приготовить, если Вы не против. Удачной смены.
Дженнифер попрощалась с мужчиной, проводив его на работу, после чего действительно переместилась на кухню, где сначала помыла посуду, а затем достала свой ноутбук, чтобы найти различные рецепты и принялась за готовку.
Все изменилось. Мне казалось, что время застыло, застыло на одном месте и совсем не движется, не идет вперед. Вокруг меня текли дни, недели, сновали люди, но все они казались мне какой-то массовкой, манекенами, которые просто пробегают мимо, не оставляя никакого следа. Я продолжал работать. Продолжал на автомате, ничего не чувствуя, ни о чем не думая. И к ней я больше не заходил - ни разу, у меня не хватало сил. Меня повысили за то, в чем я меньше всего хотел участвовать, мои фото были во всех медицинских журналах, со мной мечтали поговорить многие, меня поджидали журналисты, но я захлапывал перед их носом дверь своего кабинета. Они считали меня гением, а я считал себя просто напросто убийцей. Все потеряло смысл. Мир потерял краски. Меня больше ничего не радовало, ничего не вдохновляло и все что я чувствовал это обжигающую, ледяную пустоту, на дне которой была лишь боль. Океан бесконечной боли - боли потери. Я никогда не любил. Никогда не любил до НЕЕ и никогда не смогу полюбить впредь. ОНА была светом в моей жизни, моей радостью, моей опорой. Я тосковал по ней, я скулил ночами как раненная, побитая собака.
Господи, если бы у меня был шанс все вернуть. Если бы был шанс. Я никогда не молился Богу, но порой в темноте я просил - Господи, я отдам тебе все. Все мои труды, всю мою карьеру, все мои достижения - я отдам тебе все что хочешь. Ты только верни мне нашу любовь. Только верни мне ее. Ее голос, ее теплые прикосновения, ее смех, по которому я так скучал. Верни мне наши безумства, нашу любовь. Верни мне ее, потому что я не знаю, как мне без нее жить. Потому что когда она ушла, она забрала меня с собой. Того меня, который способен был улыбаться, который способен был радоваться, способен любить. Я никогда не забуду как она включала музыку с утра, потому что только это помогало ей проснуться. Как она сжигала кофе в турке и смеялась, заваривая растворимый из ближайшего супермаркета. Как она кричала размахивая руками, в которых была бутылка виски. Я никогда не забуду то Рождество - наше Рождество, которое я обещал ей повторить в Новом Году. Я не мог собраться с мыслями. Не мог собраться с силами, потому что я любил ее. Господи, как же сильно я любил ее. Просто любил. Любил ее слезы, ее грусть, ее смех, любил все в ней. А сейчас ее не было.
Моя жизнь превратилась в существование. День за днем я выходил с работы, направлялся к своей машине и в этот раз, когда я увидел ее мне на миг показалось, что это она. Но она не улыбалась - она смотрела на этот мир совсем не так. Ее глаза не были пустыми, но это были не те глаза. Не та улыбка. Не тот человек. Лишь оболочка - точно кокон, который остался, когда его покинула бабочка. Она направлялась ко мне и стоило ей подойти, как я отвел глаза, потому что я не мог смотреть в ее лицо. Больше всего я хотел сесть в машину и уехать, но я остался на месте.
- Здравствуй. Уже покидаешь нас?
Так будет лучше. Так должно было быть лучше, ведь она жила сейчас потому, что все хотели закончить этот кошмар.
- Тебе есть куда пойти?
Я знал, что не было. И я не должен был спрашивать, потому что знал, уже знал, что я не смогу ее оставить. Порой мне казалось, что я стремлюсь причинить себе еще больше боли, стремлюсь уничтожить себя. Я должен был ее оставить. Должен был оставить ее и уйти и больше никогда не возвращаться. Не видеть ее, не общаться с ней, не смотреть на нее - но я не мог. Не мог и даже сам не знал как объяснить - почему. Я не был ей обязан, я не портил ее жизнь так, как испортил ее другим. Я не мог снова совершить тех же ошибок, не мог оставить ее рядом с собой. Но собирался.
- Бюро? Но там комнаты на десять человек и работа которую тебе дадут, это разве что мытье полов.
Я не должен был в это вмешиваться. Все внутри меня кричало остановиться, но говорил я совсем не то, что думаю. Это было какое-то сумасшествие. Как будто это мой собственный разум сейчас был расколот. Я разрывался между долгом и страхом. Между болью и обязанностью. Я ненавидел себя за это.
- Но не так. Если ты начнешь с этого, то навсегда в этом погрязнешь.
Это было не мое дело. Не мое. Я должен был пожелать ей удачи и сесть в машину. Я должен был уехать как можно дальше. Я долго стоял на месте, смотря на нее и не находил ничего, что напоминало бы о ней. Ничего. Я долго молчал и слова вырвались у меня прежде, чем я успел остановиться.
- Нет есть. Ты можешь остаться у меня, пока не восстановишься на учебе и не найдешь работу.
Мне захотелось дать себе пощечину. Она тут же вскинула голову, смотря на меня растерянно и внимательно, пока у меня внутри рушились бастионы. Сейчас я сам себе подписал смертный приговор. Сам огласил его и сам буду тем человеком, который опустит топор на собственную шею.
- У меня нет семьи, только собака. Мой дом большой, я живу там один и то большую часть времени провожу на работе.
У меня была семья. Они были моей семьей и я буду помнить каждого из них. И особенно буду помнить ее. Я хотел сделать ей предложение. Понимал, как это будет глупо, представлял как она будет смеяться, но я хотел этого. Хотел засыпать и просыпаться с ней до конца своих дней. Я бы сделал что угодно. Я бы сделал ради нее все, чего бы она не попросила. Я носил бы ее на руках всю нашу жизнь. Я сжимал бы ее руку, когда придет мой час.
- Все в порядке. Оставайся столько, сколько нужно.
Я немного помолчал, оглядываясь на свою машину. Я совершил ошибку, но пути назад уже не было.
- Можешь сразу поехать со мной. Я как раз еду на обед.
На самом деле если до этой встречи я испытывал какое-то подобие чувства голода, то сейчас оно пропало, но девушке некуда было идти и я не мог просто оставить ее на улице. Мы направились к моей машине и я завел мотор, выезжая на дорогу. Я старался не смотреть на девушку, что сидела рядом. Как будто бы я ждал, что она как прежде включит со смехом музыку, конечно же не пристегнется и будет подпевать глупым песням на радио. Но она молчала. Молчала и смотрела куда-то за окно, за всю дорогу не проронив и слова. Мы ехали в тишине, и дорога промелькнула так быстро, как будто ее и вовсе не было. Мы доехали до моего дома и я припарковал машину, после чего мы покинули ее и направились внутрь. Стоило нам зайти в дом, как послышался цокот когтей и навстречу вышла Рига, настороженно глядя на девушку. Она тоже ее не узнавала, но не проявляла агрессии. Девушка испугалась. Она отпрянула назад, за мою спину, настороженно глядя на добермана. Остаточные воспоминания. Вот что это было.
- Она тебя не тронет, не бойся.
Я присвистнул собаке, отправляя ее на свое место и Рига спокойно ушла, продолжая наблюдать за девушкой. Я сразу направился на кухню, чтобы хотя бы налить себе воды. После ее следующих слов я ответил прежде, чем подумал о том, что не следовало этого делать.
- Это потому, что один раз она тебя напугала, зарычав. Но этого больше не повторится.
Только увидев удивление на ее лице я понял о том, что совершил очередную ошибку. Снова. А сколько я еще их совершу?
- Один раз. Я заезжал за документами, пока мы ехали на консультацию. Ты попросила воды и мы зашли.
Ложь. Одна за другой, точно бусины, что ты нанизываешь на леску. Теперь ложь станет моим постоянным спутником. Да - ты была здесь, девочка. Была и пила со мной виски на кухне, плакала передо мной, когда боялась возвращаться, целовала меня в моей постели. Но ты не помнишь и ты никогда этого не вспомнишь, потому что все что в тебе осталось, это отголоски прежней жизни, которой ты жила. Отголоски и больше ничего. Я поднялся на ноги и провел девушку в гостевую спальню, где она смогла оставить все свои вещи. Сам я спустился вниз, и чтобы не быть голословной все таки разогрел себе какую-то готовую коробку из морозильника. Я не чувствовал вкуса, но механически двигал челюстями, создавая видимость обеда. Меня тошнило.
- Я купил его, потому что мой друг живет рядом. Большей частью комнат я не пользуюсь.
Так глупо, но раньше я мечтал, что у нас будут дети. Даже зная обо всех рисках я мечтал что этот дом наполнится их смехом. Что мы превратим одну из комнат в детскую. Я хотел дочь, и чтобы у нее непременно были ее глаза. Ее живой темперамент. Ее бойкость и ее смех. Я бы обожал обеих.
- У меня есть собака. А теперь ты тоже здесь.
Рига все, что у меня осталось. Все что меня вообще еще связывало с этим пустым домом. Я ненавидел его за эту пустоту. Я слушал ее и смотрел в сторону. Ненадолго. Это правда. Она заведет свою семью. Построит свою собственную жизнь. Я лишь выполню свой долг перед ними. Перед Микки.
- В интернете полно рецептов и к тому же, всегда можно что-то заказать.
Я больше не готовил. Вспоминал как она пыталась что-то соорудить на этой кухне и не мог. Покупал полуфабрикаты. Поддерживал организм.
- Ты можешь все попробовать и выбрать то, что тебе понравится.
Я просто поддерживал разговор. Бездушно. Отстраненно. Как будто меня здесь не было. Как будто я тоже был манекеном. Ее вопрос заставил еду комом встать в горле. Я некоторое время молчал, после чего взял подложку и выкинул ее в мусорное ведро, делая пару глотков воды. Снова ложь.
- Не совсем. Из-за пережитого стресса твое сознание было двойственным. Это происходит, когда человек не может определиться с тем кто он такой. Что - то вспоминает, потом забывает. А затем вспоминает снова.
Ей не следовало этого знать. Я лгал и стоило ей найти информацию в интернете, как она бы поняла это. Но я продолжал. Не мог остановиться.
- Да. Поэтому.
Не потому что она была здесь. Не потому что мы с ней были здесь счастливы. Не потому что ты сохранила обрывки ее воспоминаний.
- Все позади. Все закончилось. Ты это ты, и этого не повторится.
Не должно повториться, потому что я вместе с ними погиб ради того, чтобы ты жила. Это алтарь, на котором ты стоишь. На наших костях. Я кивком головы попрощался с девушкой, и тут же покинул дом, ни разу не оборачиваясь. Я не мог этого вынести. Не мог пережить. И я знал только одно средство, которое могло мне помочь. Одно, которое уймет мою боль. Которое подарит мне забвение, хотя бы на пару часов.
Начинать жизнь с нуля всегда тяжело - ты заново узнаешь мир, учишься быть личностью, пытаешься найти работу и как-то устроится в этом мире. Но для некоторых это может быть вторым шансом начать все с чистого листа. Для Дженнифер это было золотой серединой. Да, ей было тяжело, но у нее был помощник в лице ее бывшего лечащего врача. Конечно, виделись они редко, практически не общались, но он временно ей дал крышу над головой, подсказал, где она может найти курсы по проф подготовке, а затем и работу. По началу девушке было нелегко, но постепенно она начала осваиваться - она и правда пошла на курсы повара, постепенно начала обзаводиться друзьями, даже появился парень, который начал за ней ухаживать. Как же все-таки забавно и одновременно страшно наблюдать за тем, как живет эта девушка, особенно для тех, кто знает о ее нелегком прошлом. Для нее все было банальным - авария, амнезия, новая жизнь. Сегодня у нее был выходной и вечером она собиралась пойти на свидание как раз с тем парнем, но пока она была свободна. Приняв душ, она спустилась на первый этаж, чтобы приготовить завтрак и неожиданно для самой себя обнаружила там Габриэля, который заваривал себе кофе.
- Доброе утро. У тебя наконец-то выходной или у меня галлюцинации?
Девушка улыбнулась, после чего открыла холодильник и принялась доставать оттуда продукты - все это время, что она жила под крышей Габриэля, она училась готовить и более ли менее у нее это начало получаться, ко всему прочему курсы давали свои плоды.
- Это ведь отлично. Может быть тогда позавтракаем вместе? А то я уже начала забывать, как ты выглядишь.
Мужчина согласился, так что Дженнифер переместилась к столу, принимаясь нарезать мясо и овощи.
- Как дела на работе? Ты выглядишь как то не очень.
Девушка ловко управилась с продуктами и тут же выложила их на разогретую сковороду, после чего туда же добавила несколько яиц. Она продолжала заниматься своими делами и параллельно разговаривать с Гейбом, даже не оборачиваясь в его сторону.
- Должность заведующего - это, конечно, хорошо. Только тебе поберечь бы себя, а то сляжешь раньше времени.
Накрыв сковороду крышкой, девушка налила себе стакан воды, а после все-таки обернулась к мужчине, опираясь на кухонную конторку, она снова улыбнулась.
- У меня все отлично. На следующей неделе у меня уже начнется практика, так что еще немного и я начну работать и в скором времени заработаю на съемную квартиру. А еще сегодня я иду на свидание.
Отставив стакан в сторону, девушка разложила еду по тарелкам и одну из них поставила перед Гейбом, тут же подавая столовые приборы, а со своей уселась напротив, не переставая улыбаться. Она и правда выглядела счастливой - ее жизнь налаживалась, все постепенно вставало на свои места и у нее не было поводов грустить.
- Да, он мне очень нравится. Мы вместе ходим на курсы. У него мечта открыть свою кофейню, по-моему это здорово.
Отпив глоток воды и закинув в рот кусочек яичницы, Дженнифер снова улыбнулась.
- Согласна. Не знаю, какой моя жизнь была до аварии, но то, что происходит сейчас меня вполне устраивает. А ты что? Когда уже наконец-то переключишь свое внимание с работы на какую-нибудь особу? Не жить ведь вечно одному.
Девушка вскинула брови после следующих слов Габриэля, а затем снова улыбнулась.
- Брось, тебе сколько лет? Ты разговариваешь, как умудренный жизнью седой старик.
Улыбка на лице Дженнифер померкла после сказанных Гейбом слов. Она почувствовала себя неловко, будто бы сунула свой нос не в свое дело и тут же поспешила извиниться.
- Прости, я не знала. Не хотела тебя обидеть.
Девушка поспешила сгладить ситуацию и тут же постаралась придумать, на что перевести тему.
- Какие планы на долгожданные выходные?
Тем временем Дженнифер уже покончила с завтраком и поднялась из-за стола, чтобы убрать грязную посуду в раковину, а оставшиеся продукты в холодильник.
- Это отлично. В старой части города есть классный паб, мы недавно туда ходили. Бывал там?
Жизнь девушки в последнее время и правда пестрила красками и разнообразием. Она стала часто гулять или ходить куда-то со своими новыми друзьями, дома она появлялась крайне редко - в основном приходила поздними вечерами и практически сразу же ложилась спать.
- Надо же, вот уж не думала, что у нас есть что-то общее. Хотя я тебя вижу реже, чем соседей через улицу.
Дженнифер закончила наводить порядок на кухне и, расставив посуду по местам, снова обернулась к мужчине, которые тоже уже поднялся из-за стола.
- Ладно, мне уже пора собираться - мы договорились пойти в кино сегодня. Возможно, вернусь поздно. Хорошего тебе отдыха с друзьями.
С этими словами девушка поднялась на второй этаж, где и правда начала готовиться к предстоящему свиданию. Для нее это и правда было очень волнительно и в то же время приносило ей почти что детскую радость. Она нанесла легкий, почти что незаметный макияж, надела одно из платьев, что были среди ее вещей. Высушив и уложив волосы, она накинула на себя пальто, обула батильоны и спустилась на первый этаж, снова сталкиваясь с Габриэлем. Дженнифер улыбнулась, покрутившись перед ним.
- Мне идет?
Стоило мужчине ответить, как улыбка на лице Дженнифер засияла еще ярче.
- Я на это надеюсь. Все, теперь я точно побежала, а то он уже заждался.
Помахав Гейбу на прощание рукой, девушка скользнула за дверь, устремляясь в сторону машины, которая ожидала ее рядом с домом.
Моя жизнь катилась под откос, а я не делал совершенно ничего для того, чтобы это изменить. Я понимал, что превращаюсь в одного из тех людей, кому скоро самому потребуется помощь специалиста, но не хотел ничего предпринимать для того, чтобы это исправить. Я перестал общаться с друзьями, которые не оставляли попыток это исправить, пил иногда все больше и больше. Я знал, что я слабый. Сильный человек попробует устоять на ногах, попробует все пережить и идти дальше, но я был слабаком, всегда, с самого детства. Слишком добрым, слишком мягким, и вот сейчас я пожинаю плоды. Жить с ней в одном доме было почти невыносимо, но я сам ее привел, и сейчас не смог бы выставить за дверь. Я не хотел находиться с ней рядом и в то же время мучительно боялся, что однажды она уйдет и больше мы с ней не встретимся. Я понимал, что это не Микки, что это другой человек, что она уже никогда не вернется, и это каждый раз ножом било по сердцу.
Сегодня я проснулся не в самом лучшем состоянии. Вчера я до вечера просидел в баре, на который в последнее время тратил большую часть своей зарплаты, так что мне просто необходимо было что-нибудь съесть, чтобы унять тошноту. Я спустился на первый этаж и выпустил Ригу на прогулку, после чего решил хотя бы поджарить себе тосты, а заодно поставил вариться кофе. В такое время Дженифер почти не бывало дома, она уходила на учебу, или на курсы или куда-нибудь еще, так что я не ожидал, что она вдруг спустится вниз. На секунду мне даже показалось, что вот сейчас она скажет мне что-нибудь, что позволит мне понять, что Микки еще где-то там, внутри, но этого не случилось. ее улыбка была дежурной, а мне тут же захотелось встать и выйти с кухни, но это было бы невежливо. Эта девушка не была виновата в том, что случилось со мной. Что случилось с нами.
- Доброе. Да, у меня выходной.
Это и правда было так. Я планировал в этот день попробовать собраться, привести себя в порядок, возможно самому навести в доме уборку, разобрать накопившиеся дела. Однако сейчас чем больше я смотрел на нее, тем больше мой энтузиазм пропадал с геометрической прогрессией. Она прошла мимо меня, принимаясь доставать продукты из холодильника, видимо собираясь готовить завтрак, а у меня совсем пропал аппетит. Однако на приглашение девушки опять же было неудобно и невежливо отказываться, так что выдохнув я сделал пару глотков кофе, отводя от нее взгляд.
- Да, конечно. Я не против.
Я сам порой не понимал, что я делаю со своей жизнью. Меня каждый день душила боль и она не утихала, хотя раньше я был один из тех, кто говорил о том, что время лечит. Так вот, оно ни черта не лечит, оно лишь учит нас жить с этими ранами в душе, которые мы не в силах зашить.
- На работе все хорошо. Просто устал. С тех пор, как стал заведующим, дел стало больше.
Стандартный разговор двух знакомых, если не вспоминать о том, что было между нами раньше. Хотя о чем это я, конкретно между нами двумя не было и быть не может. Мне было почти физически плохо от того, что я сейчас сижу на кухне и мило болтаю с ней обо всяких пустяках, о я все равно сидел и поддерживал беседу и я даже не знаю почему. Возможно это моя попытка наказать себя? Причинить себе еще больше боли в наказание?
- Не беспокойся. Лучше расскажи как у тебя дела.
Микки не умела готовить. Она всегда говорила о том, что скорее спалит всю кухню, нежели сделает хотя бы яичницу и смеялась, болтая ногами, пока я сам жарил эту яичницу. Микки была моим светом. Ярким солнцем в моей жизни и порой мне казалось, что я повсюду вижу ее призрак. Больно. Я слушал о том, что мне рассказывает девушка и стоило ей произнести последнюю фразу, как я так сильно сжал кружку, чуть не подавившись кофе, что еще немного и наверное ее ручка бы треснула и отломалась. Несмотря на то, что я только что пил в горле у меня пересохло, в висках застучала тупая боль. Я знал, что рано или поздно этот момент наступит, что она наладит свою личную жизнь, но я не думал, что это произойдет так скоро. Я выдохнул.
- Это же... здорово. Наверное он хороший человек.
Так будет правильно. Я должен перестать цепляться за прошлое и портить ей жизнь. Она должна была быть счастлива и я обязан был ее оставить, отпустить ее. Для нее я лишь ее лечащий врач, который помог ей вновь встать на ноги. Я не хотел и не смог бы стать чем-то большим. Дженифер наложила мне полную тарелку омлета с мясом и овощами, но у меня совершенно не было аппетита. Чтобы не обидеть девушку я все же начал есть.
- Да, здорово. Надеюсь.... что все получится. Это хорошо что твоя жизнь вернулась в норму.
Я долгое время наблюдал за ней и правда не заметил ничего, что говорило бы о том, что кто-то из них остался в живых. Только она. Девушка продолжала рассуждать о моей личной жизни, и это было настолько болезненно, что я сжал вилку крепче в руках, чуть не погнув ее.
- Это не для меня.
Подумать только, ведь она, точнее ее интерпретация и была моей личной жизнью. Единственной. Любимой. Настоящей. А потом исчезла.
- Я любил один раз. Она.... она умерла. И больше мне никто не нужен.
Это был первый раз, когда я произнес подобное вслух и мой голос дрогнул. Я смирился с ее смертью, с их смертью, ведь я этому способствовал, и сейчас практически признал себя убийцей. У меня руки дрожали, так что я отодвинул от себя столовые приборы и тарелку, чтобы это не было так явно.
- Ты не обидела. Ты не знала. Все в порядке.
За ней и правда не было никакой вины. Я постараюсь утешиться хотя бы тем, что она счастлива. Что у нее нормальная жизнь. Как они мечтали.
- Собирался встретиться с друзьями, может сходим куда-нибудь.
Очередная ложь. В последнее время я так много лгал, что сам уже сбился со счета. Я не собирался видеться ни с Грегом, ни с Ником. Никто из них не понимал меня. Разве что только Алиса, но сейчас она лежала в больнице и я не хотел ее тревожить, да и Ник бы этого наверное не понял.
- Да, я тоже люблю там бывать.
Как забавно. Раз они любят туда приходить, то наверное мне стоит сменить свою дислокацию. Хотя, разве теперь мне всю жизнь убегать? Но как я буду видеть ее с другим мужчиной, как я смогу смотреть на то, как кто-то счастлив, на осколках моей разбитой жизни? Эгоистично, отвратительно, я сам себя ненавидел. А может мне лучше будет уехать? Вернуться в Копенгаген, попробовать начать сначала? Может мне перестанут сниться ее глаза?
- Да, это занятно.
Она действительно видела меня редко, но лишь потому, что я старался с ней не пересекаться. Ни да, ни где бы то ни было еще. Девушка быстро навела порядок на кухне, а затем направилась наверх, видимо чтобы собраться на свое свидание. И точно, так оно и было. Я постарался улыбнуться.
- И тебе удачного свидания.
Покуда девушка ушла я запустил обратно в дом собаку и покормил ее, собираясь идти в душ, как вдруг увидел девушку, что спускалась с лестницы. Я замер, потому что увидел ее в том же платье, в котором она была на Рождество. Я помню, как она радовалась, когда они с Алисой отправились гулять по магазинам, какая счастливая она пришла, какой счастливой была на Рождество. Наше первое и последнее Рождество. Наверное нужно было что-то сказать, а я лишь оцепенел и спустя пару секунд совладал с собой, всеми силами пытаясь выдавить из себя улыбку.
- Очень. Уверен, что ему понравится.
Я проводил ее взглядом до порога, а затем в окно увидел, как она садится в машину, как целует парня, что сидел внутри. Какое-то время я так и стоял, а потом направился на кухню, доставая из бара пару бутылок виски. Это было выше моих сил. Мне необходимо было забыться.
Девушка была счастлива. Ее жизнь наконец-то становилась похожей на нормальную. Сейчас она ехала с молодым мужчиной, что был ей очень симпатичен, в кино, а затем они собирались направиться в кафе. Кто знает, как закончиться это свидание для них. Точнее, как бы оно могло закончиться, если бы не одно "но".
Фильм был достаточно интересным. Выходя из кинозала, Дженнифер, пусть и сдержанно, но все же делилась своими впечатлениями, а с ее лица не сходила улыбка, пусть и омрачалось ее настроение нарастающей головной болью. Глядя на Дженнифер Монгомери, на девушку, что так радовалась своей новой жизни, которую начинала строить по крупицам, нельзя было оставаться равнодушным. Эта девушка была счастлива, она строила планы на дальнейшую жизнь и пока даже не подозревала, что им не суждено сбыться. Судьба порой слишком жестока к людям, которые не сделали в своей жизни ничего плохого, но так ведь часто бывает, не правда ли? Сейчас она держала за руку человека, который вызывал в ней столь сильные эмоции, которые были для нее в новинку. Она смеялась над его шутками, была влюбленной и даже не задумывалась о том, что что-то может испортить этот вечер. Пара прогуливалась по вечернему городу и даже начала строить планы на то, как они проведут рождество и каникулы, а затем решили зайти в небольшое кафе, чтобы согреться и перекусить. Головная боль Дженнифер все не унималась, даже таблетки не помогали, и в какой-то момент она стала просто нестерпимой, отчего девушка ухватилась за голову, хмуря брови.
- Все в порядке.
Неуверенно отозвалась она, на встревоженные вопросы мужчины. На миг боль стихла и Дженнифер смогла расслабиться, вновь возвращая улыбку на своем лице. Они продолжали болтать, как ее сознание в один миг стало неясным, взгляд расфокусировался, но все это прошло через пару секунд - мужчина даже не успел ничего заметить.
Я смотрела на мужчину, что сейчас сидел передо мной и доедал свой бургер, и постепенно начинала понимать, что произошло. У меня получилось. Получилось! Сначала я начала улыбаться, даже не слыша, что он мне говорит, а затем улыбка перешла в смех, который становился все громче. Я закрыла лицо руками и никак не могла перестать смеяться и в то же время я плакала. Плакала от радости, что у меня получилось вернуться. Кажется, на меня даже стали оборачиваться люди за соседними столиками - смех мой был слишком громким, но меня это не волновало. Мужчина продолжал спрашивать, что случилось и я убрала руки от своего лица. Мне было даже не важно, что тушь от слез потекла.
- Все просто прекрасно.
Я подхватила свою куртку, а затем выскочила из-за стола, направляясь в сторону выхода.
- Я тебе позвоню. Возможно.
Крикнула я вслед недоумевающему мужчине. Я выскочила на улицу, на ходу накидывая на себя куртку. Слезы никак не переставали стекать по щекам, в то время, как я не могла перестать смеяться. Я практически оказалась на дороге, ловя мимо проезжающее такси, а мужчина выбежал следом, но не успел меня поймать, потому что я оказалась в машине. Господи, мне до сих пор не верилось, что это случилось. Я так долго спала, кажется, целую вечность, а теперь я снова здесь, я жива. Я оглядывала свое тело, ощущала легкую прохладу и все это было для меня подобно волшебству. Я не сразу ответила водителю, который пытался узнать, куда мы едем, но в итоге назвала ему адрес Гейба. Гейб, Боже, как же я хотела его увидеть. Я напрочь позабыла все обиды, сейчас мне было все-равно, что было до - я снова здесь, я снова могу жить и это было самым большим счастьем для меня. Мы доехали достаточно быстро и отрыв в карманах деньги, я расплатилась с водителем, а затем почти бегом направилась в дом. Меня встретила Рига, которую я потрепала между ушей, а затем услышала, как с кухни доносятся звуки. Скинув батильоны и куртку, я направилась прямиком туда, застав мужчину за каким-то непонятным занятием. У меня сердце сжалось от тоски и нежности, что я к нему испытывала. Я замерла на месте, стараясь сдерживать свою улыбку.
- Привет.
Стоило Гейбу обернуться ко мне, как я нахмурилась. Вид его оставлял желать лучшего - я ни разу не видела его в таком состоянии. Щетина на лице, круги под глазами, взгляд не трезвый. Мой взгляд стал обеспокоенным.
- Что с тобой?
Пьяным я видела Гейба всего несколько раз и то, когда мы отдыхали в компании друзей и на Рождество, но сейчас он больше походил на пропащего человека. Я волновалась.
- И давно ты увлекаешься им?
Что так сильно надломило его? Неужели мысль о нашей смерти? Мужчина поднялся на ноги, чуть пошатываясь и направился на выход, а я осталась стоять на месте, прикусив губу. Надо же, не узнал даже.
- Ты даже не спросишь, как прошел мой вечер?
Я хотела дать понять ему, что это я, Микки, что я вернулась и что теперь мы снова сможем быть вместе. Я еле заметно улыбнулась, глядя на мужчину, что остановился в проходе.
- Гораздо лучше, чем я ожидала. Только лапки замерзли.
Я помню, как я была в этом же платье на наше прошло Рождество, как после этой фразы Гейб принялся растирать мне ноги и пытаться меня согреть. Я надеялась, точнее нет, я была уверена, что это что-нибудь, да напомнит ему. Моя улыбка стала чуть шире.
- Наверное, ты хотел сказать - помнишь?
Я не могла этого забыть, ведь это было лучшее Рождество в моей жизни. Я помню, как мужчина обещал обязательно его повторить. Это были потрясающие воспоминания, которые я никогда не забуду. Я чуть склонила голову на бок, наблюдая за тем, как сотни эмоций отображаются сейчас на осунувшемся лице Гейба.
- А я думала, что ты меня так и не узнаешь.
Мне хотелось самой уже подбежать, обнять его так крепко, насколько я могла быть вообще способна, но я уговаривала себя не торопиться, дать ему время все осознать. Наконец-то это произошло. Мужчина подошел ко мне, обнимая с такой силой, что у меня кости заскрипели, но мне было не важно. Я прижалась к нему всем телом, обнимая так же крепко, а по щекам снова потекли слезы от переполняющих меня эмоций.
- Я безумно рада тебя снова видеть. Я так скучала.
Мы даже попрощаться не успели с ним. Сначала я отказывалась видеть Гейба, обрушив на него свою обиду, а потом его и вовсе перестали к нам пускать. Я видела его каждый раз глазами других - там, за стеклом, где он не мог ничего сделать. Каждый раз он отводил свой взгляд в сторону и я видела, насколько ему больно терять каждого из нас, так же, как больно было и мне. Но с этой болью нам суждено жить дальше и как бы мы не хотели, от нее не избавиться. Остается только пытаться строить свою жизнь сейчас. С самого нуля.
- Нет, я жива. Я здесь. Только не возвращай меня больше туда.
Я не хотела проходить еще раз через тот ад, не хотела, чтобы надо мной ставили эксперименты. Я хотела наконец-то начать жить. Я тихо рассмеялась от счастья, услышав слова Гейба, а затем мягко от него отстранилась. Я прошлась кончиками пальцев по его щеке, заросшей щетиной, тихо покачав головой.
- Что ты с собой делаешь?
Я проснулась лишь несколько дней назад и прекрасно видела, как живет та личность. Личность, которую Эллисон создала в самый последний момент, чтобы не дать телу погибнуть. Она была другой, она так сильно отличалась от каждого из нас, она не была частью нашей семьи. Я прислонилась лбом ко лбу мужчины, снова мягко улыбаясь.
- Теперь все будет иначе, я не отдам ей свою свободу. Я попытаюсь.
Пока что я была слишком слаба, чтобы даже просто контролировать ее постоянно, не говоря уже о том, чтобы отправить в сон, как когда-то Эллисон сделала это с настоящей Дженнифер, но с каждым днем я буду становиться все сильнее и уверена, что рано или поздно у меня это получится. Я тихо рассмеялась, не переставая плакать.
- Конечно, ты ведь мне еще Рождество обещал.
Я снова слегка отстранилась, глядя в мои любимые глаза.
- Тогда я хочу, чтобы ты меня наконец-то поцеловал.
Я снова растянула губы в улыбке, покачав головой в ответ на его слова.
- А от меня - дешевым одеколоном мужика, с которым та поперлась на свидание, так что мне плевать.
Гейба уговаривать долго не пришлось и в следующий момент наши губы слились в поцелуе чувственном, отчаянном, тоскливом. Мы оба безумно друг по другу соскучились и сейчас действительно было наплевать на запах перегара, на одеколон. Мы были вместе и чувства сейчас переполняли меня. Мне хотелось кричать от счастья, мое сердце билось так бешено, что вот-вот переломает грудную клетку. Я истосковалась по этому человеку, который стал моей самой большой любовью, моей опорой, надеждой. Я ни за что больше не желала с ним расставаться, ни за что бы больше его не прогнала. Я прижалась еще крепче к нему, углубляя поцелуй, в котором выражала то, насколько сильно я все-таки его любила и нуждалась в нем. Я потянулась на его плечах, обхватывая торс ногами, покуда Гейб обнял меня еще крепче. В слепую, натыкаясь на мебель, он понес меня наверх, стягивая с меня платье, ведь мои руки уже во всю избавляли его от кофты. Мне хотелось стать еще ближе, слиться с ним воедино, хотя это было просто невозможно. Я даже никогда не думала, что можно нуждаться в ком-то так сильно. В полной темноте мы добрались до спальни и тела наши сковывала лишь ткань нижнего белья, от которой мы оба поспешили избавиться. Губы колола жесткая щетина, но мне было все-равно. Извернувшись, я перевернула мужчину на спину, принимаясь осыпать поцелуями его тело. Он был моим, всецело моим и, Господи, я бы все отдала, чтобы эта ночь продолжалась целую бесконечно. Поцелуи оставляли влажные следы на его шее, ключицах, груди, ребрах. Я целовала его неистово жадно, требовательно, ведь мне сложно было сдерживать свои чувства, но Гейб нуждался во мне не меньше. Я достаточно быстро вновь оказалась прижатой к простыням на постели и теперь уже моя кожа горела от поцелуев мужчины. Я изгибалась к нему навстречу, зарывалась пальцами в его волосы и позволяла делать с моим телом все, что только душе его будет угодно. Я вскрикнула от наслаждения, когда мужчина наполнил меня собой резко и неожиданно, а затем замер, позволяя нам обоим вспомнить, какого это чувствовать друг друга настолько близко. Я ощущала пульсацию от его напряжения и это сводило с ума. У меня не было сил терпеть, так что я вновь заставила его извернуться, а стоило мне оказаться сверху, как я начала двигаться не слишком быстро, но в то же время настойчиво, импульсивно, опускаясь до самого конца. Гейб поднялся, прижимаясь к моему телу и лаская губами мою грудь, а я склонялась, чтобы оставить поцелуи и легкие укусы на его шее. Мы наслаждались друг другом, ведь мы так истосковались по нашим телам. Я не чувствовала усталости, я сходила с ума раз за разом, отчего стоны мои уже переходили на крики. Мы меняли позы, извивались, точно переплетенные змеи и ни на секунду не выпускали друг друга из объятий. Мы сгорали в этом пламени всю ночь, прерываясь иногда ради того, чтобы дать себе передышку, но к утру тела наши все же обессилели. Испытав волну наслаждения в последний раз, я опустилась поверх мужчины, укладывая голову ему на грудь и слыша, как бешено колотится его сердце.
- Я люблю тебя. Всегда любила. Прости, что мы расстались на такой ноте.
Немного придя в себя, я сползла с Гейба, укладываясь у него под боком и укладывая голову на его плече.
- Давай оставим это все в прошлом. И еще, раз уж я вернулась, может сократишь свое общение со стариной Джеком, пока я ревновать не начала?
Я не была против алкоголя, ведь и сама вполне могла выпить достаточно много, но я не хотела, чтобы Гейб гробил себя алкоголизмом. У него была отличная карьера, он был прекрасным человеком, а пьянство загоняло его в яму. Я улыбнулась.
- Вот и славно.
Мне не хотелось засыпать, но глаза предательски слипались. Еще некоторое время мы переговаривались с мужчиной, пока я все-таки не уснула.
Наверное, у любого человека есть какой-то внутренний предел. Какая-то грань, нить, которую так сложно найти, но на этой тоненькой нити держится все самообладание. Она так крепка - прогибается, растягивается, натягиваясь все больше и больше, пока в один прекрасный момент вдруг она не лопнет. И тогда все, что было за гранью этой ниточки, все что она сдерживала прорвется. Так произошло наверное и со мной. Стоило девушке уйти, как я опустился на стул на кухне, сжимая руками виски. Это было сложно объяснить, но сейчас все как будто.... Как будто растворялось и все что оставалось, это лишь нарастающий шум в ушах, похожий на назойливый писк какого-то насекомого, но его невозможно было отогнать, невозможно было отмахнуться. Но я пытался. Пытался отмахиваться каждый раз когда видел эту девушку в своем доме, слышал ее голос, но к чему это привело в итоге? Господи, да во что я вообще превратился. Боже. Усталый, небритый, в мятой рубашке, я даже на человека не был похож, не то что на себя прежнего. К чему я черт возьми пришел? Что мне дала эта больная, разбитая, изувеченная любовь? Краткий миг счастья, за которым последовали океаны боли?
Господи, пожалуйста... Помоги мне. Я почти растерял друзей, я потерял всяческое к себе уважение, я потерял ту, что так любил. И из этого кошмара не было выхода. К чему я пришел? Кем я стал? Алкоголиком, который не может заснуть без бутылки и пары пачек сигарет? Я каждый раз убеждал себя в том, что я могу остановиться и Господи, я правда могу, только вот... не хочу. Я слаб. Слаб и ничтожен и я всегда был таким - слишком мягкий, слишком уступчивый, слишком добрый. Моя доброта свела нас вместе, моя доброта сделала из нас то, что получилось. Моя доброта привела ее в мой дом, моя чертова, проклятая доброта творила это со мной! Я громко заорал, не в силах сдерживать свои эмоции - спугнул собаку, вскочил на ноги и зашвырнул в стену стул, отчего он жалобно заскрипел и кажется сломался, рухнув на пол, но мне было плевать. Как обезумевший, в полном остервенении я стал бить кулаком по столешнице - снова и снова, пока не ссадил все костяшки и только после этого, немного отрезвев от боли я не сдержался и закрыл лицо руками, разрыдавшись, как мальчишка. Соленые, горячие слезы наверное должны были облегчить мое состояние и я был рад тому, что сейчас меня никто не видит. Я наверное не плакал так сильно с самого детства, да и нам ведь всегда внушали то, что мужчины не плачут, мы должны были оставаться сильными, несгибаемыми, но что делать, когда у тебя заканчиваются силы? Я со злостью стирал слезы с лица, а потом неуверенной походкой направился к серванту, чтобы подхватить пару бутылок с алкоголем. Я больше не мог этого выносить, я больше черт побери не мог выносить себя самого. Откупорив бутылку с виски я сделал пару жадных глотков, тут же закашлявшись, поскольку мне обожгло горло, но мне было плевать. Я как одержимый стал хлопать себя по карманам, в поисках сигарет, пока не нашел их. Я не мог перестать думать о том, что она сейчас на свидании с тем ублюдком, который будет целовать ее, обнимать ее, с которым скорее всего после их шоу программы они поедут к нему. А скоро она переедет, черт возьми, возможно выйдет замуж, возможно заведет детей. И что тогда? Что я буду делать тогда? Мать вашу, что буду делать я?!
Рухнув на стул обратно я стер со столешницы свою собственную кровь манжетой рубашки - все равно я ее порвал, какая теперь к черту разница. Я даже не удосужился взять стакан, лишь пододвинул к себе пепельницу, а потом снова приложился к бутылке. Это уже стало для меня своеобразным ритуалом - эдакой мантрой - глоток, затяжка, снова глоток. Я не следил за тем, как бежит время, я выключил свой чертов телефон, чтобы никто мне не звонил. Я даже не знаю чего я хотел больше - забыться, или упиться ненавистью к себе самому до самого конца? Неужели я могу вот так просто все потерять? Неужели я могу вот так просто сдаться? Однако, я уже знал ответ. Я уже сдался. Сдался давным-давно. И этого было не изменить. Черт, я даже не знаю сколько прошло времени с того момента, как за девушкой закрылась дверь, сколько я тут сидел, опустошив полторы бутылки крепкого виски, прежде чем услышал, что кто-то вновь зашел в дом. Я что, не закрыл дверь? Хотя стоило мне услышать перестук каблуков я понял, что вернулась девушка. Мои мысли были спутанными, бессвязными, я плохо понимал зачем она пришла и даже не спешил к ней оборачиваться. Однако после ее привет я все же выдохнул и повернулся, расплываясь в какой-то совсем уж идиотской улыбке и пытаясь сфокусировать на ней взгляд. Я кое-как махнул рукой.
- Аааа, это ты. Привет. Чего-то.... Чего-то ты рано.
Сейчас мне было плевать на то, что я выгляжу жалко. Это в любом случае было не ее дело, разве не так? Не ее тело, не ее дело. Смешно то как. Мне показалось, что я даже увидел беспокойство на ее лице, так что я еле подавил в себе желание рассмеяться, черт даже не знаю почему вообще.
- Со мной? А что со мной?
Я все же не сдержался и рассмеялся, а потом взял полупустую бутылку и взболтал содержимое, не переставая улыбаться.
- Со мной все от-лично. Кажется, мы со стариной Джеком просто слегка увлеклись, разве не так?
Наверное я вел себя сейчас как полный кретин, но мне было плевать. Плевать что эта пустая... оболочка, что эта девушка обо мне думает. Она не была Микки, черт побери она не была вообще ни одной из тех, кто был мне дорог. Чужая, как пришелец, как захватчик всего, что мне было необходимо.
- Не думаю, что я хочу отвечать на этот вопрос. Я лучше пойду к себе.
Нахмурившись ответил я девушке. Я не собирался ничего с ней обсуждать, не собирался в чем-то ее убеждать, сейчас мне лучше всего было просто отправиться наверх и рухнуть в кровать. Завтра все изменится, завтра будет новый день, обо всем я подумаю завтра. А сегодня.... пошло все к черту.
- Ааа, тооочно. Прости мою невежливость. Итак, все прошло удачно?
Я обернулся, все еще пытаясь сфокусировать на ней взгляд, хотя перед глазами все немного плыло. Мне вообще хотелось сорвать с нее это чертово платье, потому что оно принадлежало не ей. Она не имела право его носить. Она не имела права на это чертово тело и я злился. Ненавидел ее. После ее ответа я усмехнулся, думая о том, что это пустой разговор, и покачав головой снова направился на выход, даже не собираясь отвечать. Я сделал шаг, второй, третий, но какая-то мысль упрямо билась в моей голове, пробивалась из подсознания. Лапки замерзли, где-то я уже это слышал, с этим было что-то связано. Я все пытался нащупать мысль, а когда у меня получилось, я вдруг остановился, чувствуя, как шум в ушах нарастает. Сердце начинало биться чаще, я не мог поверить в то, что услышал. Но это же было невозможно, да? Просто невозможно.... Я даже оборачиваться не стал, боялся.
- Откуда.... Откуда ты знаешь.
Мой голос был тихим, но дрожал, от сдерживаемых эмоций - от злости, ненависти, боли. Я помнил то Рождество, самое прекрасное наше Рождество, помнил как они с Алисой скакали по сугробам, как потом мы с Ником и правда отогревали их ноги и руки, что так заледенели. Она не могла этого помнить, или могла? Стоило ей ответить мне в очередной раз, как у меня сперло дыхание. Какое-то время я просто пытался глотать воздух ртом, как рыба, выброшенная на берег. Я чувствовал страх, самый настоящий страх, что это пьяный бред, что это может оказаться неправдой, что мне это попросту снится. Я боялся, что это злая шутка. Боялся что все нереально. И в то же время надежда, чертова надежда все разрасталась, подгоняя мое сердце, заставляя его измученное просто выпрыгивать из груди к чертовой матери. Я повернулся, внимательно глядя на девушку, вглядываясь в ее лицо. Алкоголь как будто бы испарялся из моего организма, сейчас взгляд мой стал яснее. Я вглядывался в это выражение озорства в ее глазах, в ее слезы, что в них стояли. У меня руки задрожали и я выронил чертову бутылку, мой голос кажется был не способен сдерживать эту дрожь.
- Ты?
Я смотрел на нее так, как приблудшая собака спустя пары недель скитаний по улицам смотрит в глаза хозяина, которого встретила вновь. Как ребенок, что смотрит на маму, что случайно потеряла его в магазине. Господи, сейчас я испытывал столько эмоций, что мне самому становилось страшно. Боль, что разрывала меня на куски - счастье, что казалось бы давало мне силы, надежду, страх, сомнения, и любовь и все это просто не укладывалось во мне. Стоило ей ответить, стоило ей мне улыбнуться, как забыв про все остальное я резко сократил между нами расстояние, и крепко прижал девушку к себе - так крепко, что ей наверное было тяжело дышать, но она тут же обняла меня в ответ, сжимая пальцами мои лопатки. Я зарывался лицом в ее волосы, как безумец вдыхал ее запах, я боялся отпустить ее, точно она может вот-вот исчезнуть. Я зажмурился, потому что на моих глазах снова были слезы.
- Господи.... Микки.
В моем голосе все еще была дрожь сдерживаемых слез, но мне было плевать. Господи как я любил ее, с какой неистовой силой я ее любил, как я тосковал по ней, как я умирал вместе с ней снова и снова, как я ненавидел себя за то, что я ее потерял. Я никогда не мог простить себя, не мог ее отпустить, я задыхался нашими общими воспоминаниями, снова и снова, доводя себя до сумасшествия. А сейчас она снова была рядом со мной.
- Я думал тебя больше нет.
Она плакала, и я тоже из последних сил сдерживал собственные слезы. Я и правда думал, что все кончено, что я ее потерял, что ничего не возможно вернуть. Каждый день я вспоминал о ней, я молил Бога вернуть ее мне и Бог наконец меня услышал. Я гладил ее по спине, пропуская пряди ее волос сквозь пальцы, я не мог отпустить ее, я просто был на это не способен. Я нуждался к ней с такой же силой, с какой нуждался в кислороде. Я больше никогда ее не отпущу, никогда не позволю ей уйти. Я сделаю что угодно, я стану кем угодно, но я больше не могу ее потерять. Я не могу!
- Никогда, ни за что, ты больше туда не вернешься.
Горячо зашептал я ей в ответ. Я понял, что я совершил ошибку, я понял, но я ничего не мог сделать, потому что я был слишком слабым. Но сейчас я стану сильнее, ради нас обоих, я больше не допущу того, что происходило, я больше никому не позволю забрать ее у меня, никому не позволю ее обидеть. Эта боль, эта смерть, все что мы пережили - это никогда не сотрется, не сгладится, это не вылечит время, но мы научимся с этим жить, научимся это принимать, научимся идти дальше. Мы больше не расстанемся, ни за что не расстанемся, я никогда ее больше не отпущу. Никогда. Девушка рассмеялась, отстранившись от меня и провела кончиками пальцев по моей щетине. Как побитой собаке мне тяжело было выдержать ее взгляд, полный сочувствия, жалости и я отвел глаза, чувствуя как к горлу подкатывает горечь. Я знал, что стал ничтожеством. Настоящим ничтожеством.
- Я не мог.... Смотреть каждый день.... На нее.
Мой голос был тихим, надломленным. Я боялся ее осуждения, боялся того, что она во мне разочаровалась еще больше, хотя разве это было возможно? Есть люди, которые умеют справляться с болью, которые идут дальше не смотря ни на что, но я так не умел. Я пытался бороться с этим кошмаром, пытался научиться с этим жить, но я не мог. Я сломался, я поддался этой боли, я позволил ей уничтожить меня, поглотить меня, поработить. Она прислонилась ко мне лбом и я тоже прикрыл глаза, чувствуя ее горячее дыхание. После ее слов я мягко взял ее ладони, поднеся к своим губам.
- Я все сделаю, чтобы это было так. Чтобы ты осталась со мной... без тебя.... без тебя все теряет смысл.
Она плакала и я тоже не сдерживал слез, что накатывают на глаза, и в то же время она смеялась, а я улыбался. Сейчас она была рядом со мной и все остальное действительно было неважным. Я не собирался выпускать ее из своих объятий, не собирался больше вообще никуда ее отпускать. После ее следующих слов я не сдержался и тоже тихо засмеялся, втягивая с шумом воздух носом, смаргивая горячие слезы. Теперь все будет хорошо, да?
- Все что захочешь.
У нас каждый день может быть Рождество, день святого Патрика или любой другой праздник, который она только пожелает. Я готов на все, действительно на все. Если бы мне потребовалось кого-то убить, черт возьми, я убил бы. Я сделал бы все что угодно. Что угодно ради нее. После слов девушки я хотел было незамедлительно последовать ее желанию, но потом вдруг замер, осознавая, как я вообще сейчас выгляжу.
- Я небрит и от меня разит дешевым виски.
После ее следующих слов я улыбнулся, а затем все таки обнял ее лицо ладонями, чтобы в следующий миг накрыть ее губы своими. Мы целовались отчаянно, как безумные, и в этом поцелуе было чувств наверное еще больше, чем в наших словах. Я целовал ее со всей своей болью, со всей любовью, что к ней испытывал, упивался ее запахом, вкусом ее губ, нежностью ее кожи. Мы так тосковали друг по другу, так скучали и сейчас просто невозможно было оторваться друг от друга. В этом не было безумной, опьяняющей страсти, было лишь желание стать еще ближе, ближе чем это вообще было когда-либо возможным. Я сжал ее в объятиях снова, скользя ладонями по ее спине, пока сердце мое ускоряло свое биение, пока температура моего тела повышалась. Не хватало воздуха и мы жадно ловили его губами, чтобы потом вновь вернуться друг к другу. Поцелуй углублялся и вскоре превратился в танец сплетающихся языков. Мы будто вновь изучали друг друга, вновь открывались друг-другу, стремясь раствориться в объятиях другого. Она сжала пальцами мои плечи, потянувшись и обхватив мой торс ногами и я прижал к себе ее еще ближе, почти что наощуп направляясь вверх, к своей спальне. Мы не собирались останавливаться, мы сейчас нуждались друг в друге так сильно, что оторваться было равносильно самоубийству. Она принялась расстегивать мою рубашку, так что недолго думая я стал стягивать ее платье, стараясь быстрее освободить от него ее нежную кожу. Одежда оставалась валяться где-то на полу, но это было сейчас совсем неважно. Мы все же добрались до спальни и рухнули на кровать. Мои руки тут же принялись вновь открывать для себя ее тело, сжимать ее кожу. Мы не отрывались друг от друга не на миг, но поле я прервал поцелуй, чтобы спуститься губами на ее шею, прихватывая тонкую кожу, царапая ее зубами. Девушка на миг прикрыла глаза, а потом перевернулась, отчего я оказался под ее телом, что разглядывал в полумраке спальни. Теперь она осыпала меня поцелуями и прикрывал глаза, упиваясь этим наслаждением. Когда терпеть стало невыносимым я снова перевернулся, поднимая девушку под себя, скользя пальцами по ее груди, накрывая ее губами, лаская языком, пока руки мои спускались ниже по ее животу, бедрам, накрывали чувствительное лоно. Она податливо изгибалась мне навстречу, зарывалась пальцами в мои волосы и вскоре я не выдержал и наполнил ее собой, тут же начиная двигаться размашисто, глубоко, с силой вдавливая ее в кровать, потому что я нуждался в этом сейчас как никогда. Однако это не продлилось и пары минут, а после я вновь оказался под девушкой, что теперь сама принялась двигаться, опускаясь на меня до самого конца, пока мои пальцы стискивали ее бедра, ее грудь, не позволяя ей отстраняться ни на миг. Мы сгорали друг в друге, утопали в этой страсти, в этой любви, сходили с ума. Я поднялся, вновь прижимая ее к себе, лаская поцелуями ее кожу, двигаясь с ней в одном темпе. Мы меняли позы, ощущали пик наслаждения снова и снова, но не отрывались друг от друга до тех пор, пока сил не осталось, а воздух не стал таким раскаленным, что дышать было уже попросту невозможно. Лишь тогда мы в последний раз достигли пика, а потом откинулись на подушки, стараясь вспомнить как это - дышать. Какое-то время мы молчали, не размыкая объятий и я устало гладил ее взмокшую спину, прикрыв глаза.
- Все в порядке. Я не злился на тебя. Я сам был виноват.
Мы любили друг друга и это было самое главное, а остальное мы сможем пережить. Я научился на собственных ошибках и больше не буду их допускать, больше не позволю нам потерять друг-друга. Девушка сползла с меня, укладываясь сбоку и склонив голову на мое плечо, а я ее обнял и укрыл нас.
- Алкоголь был лишь способов все забыть. Принять. Если ты здесь, то он мне не нужен.
Я понимал, что возможно мне это будет дорогого стоить, в конце концов я пил очень много и очень часто, это могло уже перерасти в зависимость, но я смогу с этим справиться. Я надеялся, что мы оба сможем справиться и переступить через это, как и через болезненное прошлое. Какое-то время мы с Микки еще разговаривали, прежде чем девушка не начала отвечать все тише и тише, а потом сдалась своему желанию спать. Я тоже был вымотан, но все же еще какое-то время сжимал ее в объятиях, боясь, что она может раствориться как сон, но в конце-концов и сам сдался на милость Морфея.
Если Микки считала самым счастливым Рождеством позапрошлое, то это точно изменило все ее представления об этом. Несколько дней они все вместе еще провели в Исландии, действительно попробовав и катания на оленях, на тюбингах. В общем на всем, что не угрожало бы жизни и здоровью окружающих. По возвращению в Монреаль, казалось бы, тоже все было хорошо. Алиса с Микки принялись готовиться к свадьбе, с датой которой еще даже не определились в связи с заменой документов девушки, но им это особо то и не мешало. Они ходили по магазинам, постоянно собирались вместе, по десять раз передумывая что и как будет, а по вечерам Микки все это пересказывала Гейбу, который, наверное, уже запутался во всем этом. Омрачалось такая хорошая жизнь лишь участившимися головными болями Микки, однако она по-прежнему не торопилась этим с кем-то делиться. По-крайней мере ее больше не беспокоила вторая личность и на какое-то время она даже смогла забыть о ее существовании.
Как оказалось — зря. Было воскресное утро, даже вполне солнечное, когда девушка открыла глаза. Некоторое время она лежала в постели, пытаясь понять, где вообще находится и что произошло. Последнее, что она помнила — ужин со своим парнем в кафе. Рядом кто-то лежал и Дженнифер обернулась, стараясь сконцентрировать внимание на мужчине, что обнял ее, притягивая ближе к себе. Голова раскалывалась, видимо, вчера она перебрала немного (хотя не помнит, что вообще пила) и в итоге оказалась в постели со своим парнем. Только вот стоило ей понять, что рядом совсем не он, а ее бывший лечащий врач, как она закричала так, что даже собака подскочила. Подхватив одеяло, она попыталась укутаться в него, потому что к своему удивлению была абсолютно обнаженной. Соскочив с кровати, девушка попятилась к стене.
- Что? Микки? Господи, да что здесь происходит? У тебя еще совести хватило мной воспользоваться?
Мужчина и см присел на кровати и увидев его обнаженного, Дженнифер застонала, отворачиваясь в сторону. Для нее все это было похоже на какое-то сумасшествие и в то же время она была уверена в том, что действительно вчера просто перебрала вечером с алкоголем, а Габриэль этим воспользовался. Да, именно так, ведь сама Дженнифер не стала бы лезть к нему первая, особенно с учетом того, что у нее есть парень и Габриэль ей даже не нравился, как мужчина.
- Ты что тут, занимаешься тем, что имя мое вспоминаешь?
Схватившись одной рукой за голову, Дженнифер тихо застонала.
- Это изначально было плохой идеей жить в этом доме. Все, сегодня же съезжаю.
Стоило Габриэлю подняться, как девушка тут же поспешила к двери, выставляя вперед руку и давая понять, что не стоит подходить.
- Вот ничего не хочу слушать и даже не подходи ко мне.
Дженнифер практически вылетела из спальни мужчины, кутаясь в одеяло. Она был на взводе, потому стоило ей залететь в комнату, как она с грохотом захлопнула за собой дверь, тут же направляясь к шкафу. Правда вот вещей там не оказалось. Обыскав все ящики и ничего в них не обнаружив, она вылетела на этот раз уже из своей комнаты, натыкаясь на Габриэля, который успел на себя хотя бы штаны натянуть.
- Где мои вещи?
Она в упор уставилась на мужчину, который, кажется, был не менее растерян, чем и сама Дженнифер. Стоило ей услышать его ответ, как она чуть было не задохнулась от возмущения.
- Что? Да как вообще…? Ладно, не отвечай.
С этими словами она пронеслась мимо него и на этот раз заперлась уже в спальне Габриэля. Принимаясь открывать шкафы уже в его комнате, она наконец-то нашла свои, правда к ним прибавилось еще куча всяких разных, но их трогать она не стала. Скинув одеяло с себя, она быстро переоделась, а затем скидала небольшое количество своих веще в первую попавшуюся сумку. Распахнув дверь, она прошли мимо мужчины, даже не поднимая на него глаз.
- Спасибо за гостеприимство. До свидания.
Девушка сбежала вниз по лестнице, останавливаясь лишь в коридоре, чтобы обуться и накинуть куртку. Габриэль успел опуститься следом, осторожно перехватывая Дженнифер за руку, которую она тут же поспешила одернуть.
- Что пожалуйста? Ты в курсе, что у меня вообще-то парень есть? И что я ему должна сказать? Прости, я вчера так напилась, что переспала со своим бывшим лечащим врачом? Или может быть этот врач меня споил?
Дженнифер продолжала разговаривать на повышенных тонах, а от всего того, что произошло — ее тело потряхивало, она была на взводе. На какой-то миг она замерла, стоило ей услышать ответ мужчины. Конец января. Да это бред какой-то, ведь сейчас начало декабря. Девушка нахмурила брови, подхватывая с полу сумку.
- Хватит морочить мне голову.
С этими словами она вышла из дома, захлопывая за собой дверь. Быстрым шагом она двинулась в сторону остановки, параллельно пытаясь отыскать в телефоне номер своего парня, только вот его не было, а вместо этого появились какие-то незнакомые номера. Черти что творится! Хорошо хоть она запомнила, где он живет. Наверняка, приехав и рассказав, что произошло, он ее поймет и обязательно поможет разобраться в сложившейся ситуации. Стоило Дженнифер подойти к остановке, как как раз подъехал нужный автобус. Покопавшись в карманах, она насобирала мелочи и, расплатившись за проезд, села на самое дальне сиденье. Она до сих пор пыталась понять, как вообще произошло то, что произошло. Она не помнит, что она пила. Последнее, что она запомнила о вчерашнем дне, как они сидели в бургерной, разговаривали о всякой ерунде, а потом она как-будто моргнула и стоило ей вновь открыть глаза — она уже в постели. Голова болела, мысли носились роем и все это было похоже на какой-то кошмарный сон.
Спустя минут сорок Дженнифер наконец-то доехала до нужной ей остановки. К тому времени она уже успела немного успокоиться, так что теперь думала о том, что не стоит, возможно, все рассказывать своему парню, а то еще поедет морду Габриэлю бить или того хуже — скажет писать заявление в полицию, а он все-таки не сделал ничего настолько криминального. С остановки Дженнифер направилась в сторону жилых домов, пытаясь вспомнить нужную ей квартиру, но ей это и не потребовалось. Почти уже дойдя до подъезда, Дженнифер наткнулась на парня, который встретил ее далеко не в самом радужном настроении. Только было она хотела выяснить в чем дело, как голова разболелась с такой силой, что она зажмурилась, стискивая виски руками, а спустя пару секунд шумной выдохнула…
- Сорян, чувак, встреча отменяется.
С этими словами я резко развернулась и направилась обратно, мысленно чертыхаясь из-за того, что вообще произошло. Вот какого черта она выперлась, объясните мне? Еще и Гейба чуть ли не извращенцем обозвала — дура, нет? Еще и мелочь последнюю потратила на этот автобус. Ну ладно, не последний. Покопавшись по карманам я все-таки нашла деньги и села в автобус, что повез меня обратно домой. Настроение было не очень хорошее, я не ожидала того, что Дженнифер выскочит вот так, а это плохо — значит я все еще не настолько сильна, чтобы ее удерживать.
Еще сорок минут я потратила на дорогу обратно, а стоило мне зайти домой, как я увидела Гейба. Его немного растерянное лицо вызвало у меня улыбку.
- Утро не очень доброе, да?
Я кинула сумку на пол, а затем стянула с себя куртку. Разувшись, я подошла к мужчине, чтобы поцеловать его.
- Судя по твоему неуверенному тону пора придумать какой-то секретный жест, который будет меня определять.
Я совсем была не рада тому, что произошло. Как минимум, начнем с того, что если Дженнифер способна появляться тогда, когда вздумает и я это никак не могу контролировать — у меня возникли проблемы, которых мне бы хотелось избежать, ведь их решение может мне не понравиться. Правда вот Гейбу я сейчас улыбалась так, будто бы ничего серьезного не произошло. В обнимку мы направились в сторону кухни — есть хотелось безумно.
- Какая-то истеричная она. Не понимаю, как такую Эллисон могла создать.
Я деловито уселась за стол, пока Гейб заботливо начал разогревать мне завтрак. Голова моя теперь была забита мыслями о том, как избавлять от этой самой Дженнифер. Моя жизнь только начала налаживаться, я собиралась выйти замуж, в дальнейшем пойти учиться и работать и делить свою жизнь с истеричной личностью я совсем не собиралась.
- Ну ничего, я ее перевоспитаю.
Гейб поставил передо мной кружку кофе с молоком, пока сам продолжал жарить омлет. Я хитро улыбнулась, искоса глядя на мужчину.
- Интересуешься из праздного любопытства или как психотерапевт?
Я сделала глоток кофе, не зная, как лучше ответить на этот вопрос. Нет, вы не подумайте, дело не в том, что я не доверяю Гейбу, просто я боюсь, что все может вернуться на круги своя. И вот вроде бы он мне обещал, что я больше не вернусь в больницу, но липки страх меня не отпускал. Потому я снова все старалась перевести в шутку.
- Буду властвовать, доминировать и унижать?
С улыбкой отозвалась я, притягивая к себе тарелку с омлетом и тут же принимаясь за еду, хотя, признаться честно, я настолько сильно нервничала, что аппетит пропал.
- Обязательно. А пока предлагаю придумать, чем мы будем сегодня заниматься.
Я быстро закинула в себя омлет и запила все это дело кофе, а затем убрала посуду в раковину. Подойдя к Гейбу со спины, я обняла его, целуя в шею.
- Нуу для начала мы можем вернуть себе утро, которого были лишены, потом съездить, например, в кино. А еще я думала о том, чтобы вечером сходить в клуб. Как ты на это смотришь?
Продолжая улыбаться, я взяла Гейба за руку и с хитрым прищуром попятилась в сторону лестницы.
- Думаю, кофе подождет.
Не выпуская руки Гейба из своей, я повела его на второй этаж, чтобы и правда вернуть нам наше утро.
Вы здесь » Dawn of Life » Поселок "Wiltshire" » Дом Габриэля Вулфа
