Dawn of Life |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Dawn of Life » Старый Монреаль » Анклав. Ратуша
Я знала, что наши тихие дни, это затишье перед бурей. Знала, что рано или поздно, придет тот день, когда за Калебом придут. Да мы с ним ездили к Лестату и даже договорились на то, что он действительно поможет, а взамен Мари ждет полная амнистия от нашей стаи, и эти условия были вполне выполнимы даже несмотря на то, что у меня при виде ее все внутри переворачивалось и больше всего я хотела вцепиться ей в глотку. В поселке произошла череда праздников - о помолвке объявили сразу три пары - Эбби с Дереком, Джек с Деей и Скай с Фобосом, и я на самом деле была рада, ведь даже не смотря на то, в каких условиях мы живем, мы тоже заслуживаем право на жизнь, на счастье, на семью в конце-концов. Мы с Морганом больше не говорили об Анклаве, но наше напряжение росло день за днем, по мере того, как осуждали других. Люди пропадали со своих постов, пропадали в городе, а это значит, что время шло на минуты и избежать этого было нельзя. Я старалась не думать о том, что случится, когда его заберут. Старалась не думать и о том, что его казнят. Я не знала как я буду жить, если это случится. Рядом со мной был моя брат, была Летти, была моя стая, но ничто из этого не смогло бы затмить боль от потери пары - ничто. Я ненавидела Моргана, но я же и любила его. Отчаянно, с сумасшествием - любила.
Я почувствовала их ночью. Мы легли спать достаточно рано, я была морально измотана, как и сам Морган. Я не знаю почему резко распахнула глаза, но стоило мне это сделать, как я почувствовала их присутствие в поселке. Я какое-то время молчала, чувствуя, как к горлу подкатывает липкий страх.
- Они здесь, да?
Я знала, что если это чувствую я, то чувствует и Морган. Знала, что он не спит сейчас также, как и я. Я почувствовала, как он напряжен, а после он оставил поцелуй на моем виске, поднимаясь с постели, начиная одеваться. Я чувствовала, как на моих глазах проступают злые слезы.
- Они тебя не тронут.
Злым шепотом выдохнула я, не переставая провожать мужчину напряженным взглядом. Все внутри меня дрожало от переполняющих меня эмоций. Он ничего мне не ответил, а когда оделся, то спустился вниз и открыл дверь тем, кто ждал его на пороге. Я закрыла глаза, когда услышала, как хлопнули двери машины, а потом, не выдержав, сорвалась с места, слетая по ступеням вниз. Стоило мне открыть дверь, как я увидела отъезжающую машину. Какое-то время я еще смотрела ей вслед, пока она не скрылась за воротами поселка. Все это время я чувствовала, как внутри меня растет напряжение, чувствовала как оно царит в воздухе. Я была похожа на оголенный провод, мое тело пронзало дрожью, я слышала, как из глотки рвется рык. Не согласна. Я была не согласна. Я не могла допустить того, что могло произойти. Моя грудь вздымалась от гнева, от страха, я сжимала пальцами косяк двери с такой силой, что кажется он треснул. Я услышала, как спустился Шон, как с гостевой спальни к нему присоединилась Летти, которая сегодня ночевала у нас. Они спрашивали меня что случилось, но у меня уже не получалось контролировать собственные эмоции. Не выдержав их пика я зажмурила глаза, оборачиваясь на пороге, а потом вскинула голову, пронзительно завыв. Мне откликнулись голоса Деи и Фобоса со Скай с предгорий, сегодня они находились на патрулировании территории, а после в окнах домов начал зажигаться свет. Меня все еще трясло мелкой дрожью, и лишь когда ко мне подошла Летти, положив ладонь мне на лоб я на миг прикрыла глаза, успокаиваясь, а потом обернулась обратно, кутаясь в поданный халат. Я видела, как из домов выходит наша стая, оставляя свои человеческие или вампирские пары в доме. Лишь когда все собрались, я оскалилась.
- Альфу забрал Анклав.
Я почувствовала всеобщее волнение, услышала ропот их голосов, что становился все громче по мере того, как они осознавали услышанное. Услышав вопросы, что доносились от кого-то тише, а от кого-то, как от Деи - громче всего, я принялась мерить шагами заснеженное крыльцо.
- Его приговаривают к казни, за нарушение правил Анклава. Покушение на Сайлоса и убийство Рейнарда. И сейчас его забрали на суд.
После того, как послышалось раздраженное рычание, я почувствовала, как со злостью стаи растет и моя собственная.
- Они считают это покушением на Анклав. В город приехала высшая власть - вампир, который хочет навести свой порядок. Я сомневаюсь в том, что такой суд может быть честным. Я сомневаюсь, что они выслушают его мнение. Вампиры занимают все ниши этого города. Их аристократия, которая теснит тех, кто ниже их, и теснит нас. Разве для них когда-то, что-то значили такие как мы? Их приговоры не подлежат помилованию.
Я чувствовала, как злость разгорается внутри меня ярким пламенем, точно ядовитый цветок, что распускает лепестки. Я оглядела стаю.
- Если они приговорят его к смерти, я буду бороться. Не только за Моргана. За всех нас. За всех кого будут притеснять и не оставят в покое, за каждого, кто будет вынужден озираться за свою спину в ожидании нападения. За каждого, кого они захотят убрать со своего пути. Потому что лучше бороться за право на свободу, лучше даже погибнуть за нее, чем бежать из города поджав хвост, как бегут другие.
После я снова оглядела стаю, вглядываясь в лицо каждого, кто стоял сейчас здесь.
- Я не призываю вас идти за мной. Вы можете уйти, отказаться, если считаете нужным.
Я не знала, захочет ли кто-то присоединиться ко мне, или нет, я бы в любом случае пошла туда. Я благодарно кивнула Дее, после ее слов, а затем постепенно волки стали подходить ближе говоря о том, что они пойдут со мной. Шон, Летти, Фобос, Тео, они вышли следующими, а за ними со словами о том, что мы в случае чего начистим всем им морды вперед выбилась и Эбби, а следом за ним и Дерек. Не осталось никого, кто отказался бы идти, даже Широ поддержал меня, и после этого я кивнула, после чего перевела взгляд в сторону ворот, за которыми уже час назад скрылась машина.
- Тогда собирайтесь. Через десять минут мы выезжаем.
Больше никто ничего не говорил и мы направились по домам, чтобы переодеться и собраться, а уже через десять минут и правда выехали стройной шеренгой, к зданию Анклава. Я знала, что в случае чего мы все погибнем, если попытаемся развязать войну. Но они сами захотели пойти за мной, как когда-то захотели пойти за Калебом, когда он призвал их. Мы стая - мы семья, и мы будем защищать каждого из нас до последней капли крови, даже если нет никаких шансов. Мы ехали в молчании, и лишь добравшись до здания Анклава остановили машины, выходя наружу. Стояла тишина, замок был закрыт, тяжелые двери заперты, но мы и не собирались врываться туда не зная, что происходит. Нам предстояло ждать. Мы сгрудились вместе, курили, что-то тихо обсуждали, в ожидании того, когда все кончится, и вот спустя час ворота распахнулись, выпуская оттуда народ. Я видела каких-то вампиров, видела оборотней, что спешили покидать это место, но Моргана среди них не было. Я чувствовала, как внутри у меня растет напряжение, как страх и ненависть снова накрывают меня с новой силой, но я чувствовала что он жив, чувствовала, что с ним по крайней мере пока, все в порядке. Мы увидела Лестата со своим братом и Мари, и лишь потом, после них вышел и Морган. Я почувствовала облегчение, и в то же время слабость такой силы, что замерла, дрожа всем телом, по мере того, как он нахмурившись и в то же время удивляясь шел нам на встречу. Лишь будто бы издалека я слышала голоса других наших волков, Фобоса, который подошел к Моргану и они о чем-то перекинулись словами, потом по очереди все остальные. Лишь я оставалась на месте, напряженно глядя на него и даже не зная, что я чувствую в этот момент. Это было напряжение, страх, любовь и ненависть. После вопроса Моргана Фобос начал объяснять ему зачем мы все сюда пришли и по мере того как он говорил, брови Моргана взлетали вверх. Он отошел от сати, и приблизился ко мне, медленно, останавливаясь прямо напротив, а я продолжала напряженно смотреть на него, будто бы видя впервые.
- Ты удивлен тем, что меня поддержали? Или тем, что я пришла сюда?
Мой голос был ниже, чем обычно, звенел от напряжения и мое тело все еще было напряжено, как оголенный провод. Я сжала зубы тисками. Он подошел ближе, обнимая меня, прижимая к себе и я уткнулась в его плечо, закрывая глаза, вдыхая его запах. Я крепко зажмурилась, стараясь успокоиться.
- Я бы не позволила им убить тебя так просто. Мы бы не позволили.
Мое тело снова прошлось мелкой дрожью, после того, как я услышала его слова.
- Это не важно. Пусть катится к черту со своей Мари.
Наверное я никогда еще в своей жизни не любила Моргана сильнее, чем в этот момент. Я сотни, тысячи раз могла потерять его, но никогда еще не чувствовала это так остро, как сейчас. Я продолжала стоять рядом, сжимая пальцами рукава его куртки, не могла даже расслабить их и отпустить его.
- Не наладилось. Лишь отсрочилось. Но у нас хотя бы есть время.
После его слов я покачала головой, и наконец открыла глаза и оторвалась от плеча Моргана, чтобы заглянуть в его лицо.
- Нет не можем.
Я увидела удивление, что промелькнуло в его глазах и усмехнулась, после чего сильнее сжала пальцы на его руках, впиваясь даже через куртку.
- Потому что если мы не поженимся в ближайшее время, я тебя сама убью.
Жизнь слишком коротка для того, чтобы ее откладывать, особенно у таких как мы. Я не хотела больше ждать чего-то, не хотела играть в догонялки со смертью, я хотела хотя бы пару месяцев, дней, лет быть не просто его доминантой, а его женой. Его всем. И плевать, что будет дальше.
- Не передумаю.
Постепенно все начали рассаживаться по машинам, и мы последовали их примеру, но в этот раз Морган сам сел за руль и я свернулась на пассажирском сидении. Мы достаточно быстро добрались до дома и оказавшись там, разбрелись по спальням. Стоило нам оказаться в своей и раздеться, как я забилась к Калебу под бок, сворачиваясь в клубок и укладывая голову на его грудь, слыша, как бьется его сердце. Я какое-то время молчала.
- Я не думала, что они пойдут за мной. Все, до последнего. Ради тебя, ради нас, ради стаи.
Для меня это правда было неожиданно. Я обняла Моргана за его торс, как будто боялась, что его снова кто-то вытащит из постели.
- Это так странно. Моя злость превращалась в их. Их сила - в мою. Одно из самых сильных чувств.
Я чувствовала моральную и физическую усталость от постоянного напряжения, так что меня все больше клонило ко сну.
- Да. Я думала о том, что развяжу войну. Если они тебя убьют. Выживу, буду обращать людей до тех пор, пока не наберу армию достаточную для того, чтобы уничтожить всех этих ублюдков. Одного за другим, пока не останется никого.
Морган какое-то время молчал, поглаживая меня по спине, что убаюкивало меня еще больше. Я широко зевнула, тихо засмеявшись.
- Возможно, она мне приснится. И не вставай, пока я не проснусь.
Мы еще какое-то время лежали в тишине, его рука мерно поглаживала меня по спине и в конце-концов я уснула, поддавшись усталости.
Я знал, что скоро за нами придет Анклав, но в отличии от многих, я этого совершенно не боялся. Я был уверен в своей правоте, более того, был уверен даже в том, что я не понесу никакого наказания, ведь сладкими речами полнится мир и к тому же, мы с моим так называемым другом уже решили, как все будет, ведь это поможет нам выставить в выгодном свете нас обоих, хотя и оставит за мной небольшой долг, но с этим я справлюсь. Мари тоже была готова к такому раскладу событий, а еще я был отчасти даже удивлен, что гордый Калеб Морган пришел просить моей помощи, пусть даже через уста своей обожаемой дикарки-доминанты. Чтож, мне было не сложно ему помочь к тому же, он действительно мне нравился, а в ответ я устроил все так, что ни одна пустолайка из его окружения не тронет Мари, я бы не хотел, чтобы на ее теле не дай Бог появились укусы. Даже мой обожаемый брат был в курсе происходящего, и я чувствовал, что он переживает за меня даже несмотря на то, что он никогда бы этого не сказал. Анклав уже почти более двух недель наводил в городе порядок, а значит, что за нами должны были прийти буквально с минуты на минуту.
Правда было не слишком удобно, что это произошло за пару часов до рассвета, обычно в такое время я предпочитал сладко спать. Не почувствовать их было бы почти невозможно, но все же я дождался, пока они не придут на порог, а затем оделся и спустился, глядя на четверых молчаливых вампиров. Они были древние, но не имели титула, именно потому были лишь сопроводителями, охранниками, палачами. Я легко улыбнулся, застыв на лестнице.
- Добрый вечер друзья. Прошу простить мне задержку, но моей спутнице необходимо подготовиться. Дайте нам пару минут.
Анклав никого не вел волоком если не было оказано сопротивления, так что и в этот раз они послушно остались на месте, покуда мой разбуженный брат отправился собираться, а я же направился в покои Мари, где застал ее сидящей за туалетным столиком и укладывающей волосы.
- Вижу что ты не спишь, душа моя. За нами пришли, но впрочем, ты наверное их слышала.
Стоило мне увидеть ее улыбку, как я улыбнулся в ответ, а потом подошел ближе, взяв расческу и принимаясь укладывать ее локоны в прическу.
- Конечно. Мне не терпелось рассказать о наших подвигах. Это все так долго тянулось.
Я закончил с прической спустя пару минут, уложив пряди в красивые косы и заколов их на затылке, а потом помог девушке встать.
- Они обязаны, ведь мы так старались. Только милая, давай пока отложим разговор про твои последние планы. Все же лучше делиться успехом, а не неудавшимся, по вине недоброжелателей вечером, ты так не считаешь? Думаю, что лучше немного подождать.
Я не был уверен в том, что главе Анклава понравилась бы затея Мари с тем, чтобы предоставлять выбор тем, кто был его лишен, по крайней мере пока они были точно не готовы к такому новаторству. Возможно, через пару сотню лет это и войдет в оборот. Может сменятся главы, кто знает?
- Отлично. Тогда думаю, что мы можем спускаться, нас ведь ждут с таким нетерпением.
Мы вышли из спальни девушки и направились вниз, где нас уже терпеливо ожидали не только стражи Анклава, но и мой брат. С нами в одной машине он ехать почему-то не мог, так что ему пришлось ехать за нами, что в принципе было одно и то же. По факту если бы он не был агломератом Анклава, его и вовсе бы на суд не пустили, а так он имел право там присутствовать. Мы ехали достаточно недолго, прежде чем не остановились перед зданием Анклава. Рядом с нами остановилась еще одна машина, из нее вышел Морган и я дружелюбно ему улыбнулся, помахав рукой. Представляете, он даже кивнул в ответ - какая вежливость. Я легко мурлыкал себе под нос незатейливую песенку, придерживая руку Мари, уложенную на моем локте. Мы дождались, пока не распахнутся ворота и направились внутрь этого здания, похожего на замок. Наши шаги эхом отдавались от стен, и я с трепетом думал о том, что здесь в подземельях спрятаны настоящие камеры пыток, а также казематы, где держат пленников. Именно туда увели вампира Мэддена, что был на суде до нас. Мы проводили его взглядом и Мари покачала головой, но ничего не сказала, а после и нас впустили внутрь. Зал суда был выполнен в черных цветах - ряды для присяжных, что сейчас были полны агломератами города, кресло судьи, что занимал сейчас сам Дюваль и рядом с ним конечно же мой замечательный товарищ Томас, с которым мы обменялись еле уловимыми для стороннего взгляда улыбками. Нас ввели внутрь и мы остановились в центре зала, чтобы затем услышать наш приговор. Здесь можно было говорить лишь тогда, когда тебя спросят, так что мы молчали, пока нам оглашали обвинения, перечисляли все наши прегрешения, а затем дали слово и нам. Я тут же улыбнулся, раскинув руки в стороны и обернувшись кругом.
- Дорогие друзья. Прежде всего хочу сказать, что я безумно рад видеть вас всех в полном составе, ведь с кем-то мы не виделись слишком долго. Обещаю, что мы с Мари нанесем вам визиты, после того как разберемся с этим вопиющим недоразумением.
Я даже слегка склонился, прижав руку к сердцу и успев увидеть, как на множестве лиц мелькнули улыбки. Я тут же выпрямился.
- А теперь, я хочу поведать вам о том, что случилось на самом деле. Наверное, ни для кого не секрет, что Сайлос Мендоса давно вызывал подозрения у Анклава, своей недопустимой деятельностью, которую он пытался скрывать. Зловещие эксперименты направленные на то, чтобы уничтожить человечество, поработить его, превратить всю нашу веру в прах. Все, что все мы так отважно защищаем веками! Разумеется, мы не могли действовать открыто. Мне повезло, что я мог найти человека - достойного, преданного Анклаву также как и я, чтобы поделиться с ним своими опасениями. Томас Гамильтон любезно выслушал меня и более того, выразил желание помочь Анклаву, если это будет в его силах!
Конечно Томас поддержал меня, и я тут же принялся рассказывать дальше.
- Как все вы знаете, я был близок к Сайлосу, и мне было больно от того, что он отвернулся от нашей веры, однако я не мог уйти с поста - это позволяло мне быть в курсе его планов, которые были чудовищны, но я изложил их подробнее в своем докладе, что отправлял вам на той неделе. Итак, Томас подсказал мне найти тех, кому мы можем доверять, и тут - я совершил ошибку. Каюсь, я доверился не только Моргану, что показал себя отчаянным последователем Анклава и наших идеалов, но и Рейнарду Альваро, но о нем мы поговорим чуть позднее. Итак, к нам присоединилсь даже вампиры во главе с Джоэлем Мэдденом, но они защищали собственные интересы - Сайлос угрожал их жизням. Мы собрали небольшую команду, наш вольный отряд, протестантов, продвиженцев нашей славной политики! Все осложнилось, когда для своих опытов Сайлос стал использовать людей - в чудовищных экспериментах, коим подверглась даже моя милая леди Мари. Но о них я не буду распространяться сейчас. Итак, ждать мы больше не могли, потому обсудив свой план с мистером Гамильтоном и получив его одобрение мы направились на мирные переговоры с Мендосой, но увы - он пожелал напасть на нас, так что в целях самозащиты нам пришлось оборвать его жизнь. Я знаю, что это тяжкое преступление, но оно дозволяется Анклавом, если существует прямая угроза власти, а она была, ведь я и сам являюсь вашей частью. Эта часть истории закончилась его смертью.
Я перевел дыхание, мельком оглядывая присутствующих, что слушали меня с интересом. Конечно у нас были доказательства, я всегда был подготовлен, и не стал бы голословить. Но красивый рассказ всегда добавлял всему изящества, разве не так? Я поспешил продолжить, под этими взглядами.
- Мы думали, что победили, что все закончилось. Главой в городе стал Рейнард Альваро, а я стал его правой рукой.Мы выдохнули, старались вернуться к повседневной жизни и даже не подозревали о том, что готовится новый заговор. Но Рейнард был куда более приземленным, он не хотел открыто идти против Анклава, он хотел подорвать его устои изнутри. Именно ради этого он начал обращаться смертных в ужасным масштабах, набирая свою собственную армию, сходя с ума от осознания собственной власти. Он одурманивал их наркотиками, заставляя повиноваться, превращая их в безвольных зверей. Именно тогда Мари рассказал мне обо всем, устав терпеть такую несправедливость. Она была человеком, но доказала, что была преданней идеям Анклава, чем тот, кто возглавлял целый город! Нам снова пришлось созвать совет - конечно же я обратился к Томасу Гамильтону, что как и я - не ожидал подобного предательства. Он пожелал приехать лично, но его остановили просто неотложные дела Анклава в Норвегии, так что он понадеялся, что может довериться мне снова, и конечно я бы его не подвел. Мари помогла нам составить план, чтобы попытаться мирно поговорить с Рейнардом Альваро, но он обезумел - попытался убить половину оборотней из своей стаи, а потом напал на нас - оставшихся, так что в очередной раз нам предстояло повиноваться судьбе и защищаться. Итак, как вы знаете, Рейнард Альваро погиб. По всем правилам Анклава Мари была обращена в тот же день, а потом отправлена до дальнейших разбирательств в более безопасное место, как ценный свидетель тех ужасающих событий.
Я сделал трагичную паузу, наблюдая за присяжными, что выглядели сейчас задумчиво, а потом продолжил на тон тише.
- Несмотря на то, что был состав преступления я надеюсь на справедливый суд. Мари Роджерс, Лестат де Лионкур и Калеб Морган, при содействии Томаса Гамильтона были не просто убийцами. Они были теми, кто стоял на страже своих идеалов. Идеалов, что почти все мы впитали с молоком матери. Мы верили в Анклав. В его силу. В его волю. В его честь. И мы готовы и впредь идти вперед, выступая под нашей Эгидой.
Я замолчал, и слово взял Томас, а после него Дамиан призвал присяжных обдумать свое решение, на что дал им пять минут. Послышались тихие переговоры, а когда срок был закончен, Дюваль призвал всех, кто согласен на нашу казнь поднять соответствующие эмблемы, однако... Этого не сделал никто. Все единогласно приняли решение о помиловании, некоторые даже высказались по этому поводу и я картинно прослезился, кланяясь.
- Спасибо вам. Я знал, что нигде нет суда более честного, чем в этих стенах! Спасибо вам друзья!
Мари последовала моему примеру, благодаря присяжных и главу Анклава, пока Морган хранил молчание. Нам огласили помилование, а после суд был распущен и все мы отправлены по домам. Мы хранили молчание идя по коридору, хотя стоило нам выйти на улицу, как начал раздаваться смех. Я тоже смеялся, общаясь с теми, кто шел с нами на ровне, а стоило нам выйти, как мы увидели всю стаю Моргана, что встречала своего альфу. Я усмехнулся, отвешивая им легкий кивок головы, а после мы с Мари направились к машине Рафаэля. Я весело улыбался.
- Итак, дорогие мои, я так проникся речью, что проголодался. Устроим же ранний завтрак во славу Анклава, милый брат?
После слов Рафаэля я рассмеялся, а потом поднес к губам прохладную ладонь Мари, глядя на нее с обожанием.
- А моя миледи, как пожелает?
Я легко рассмеялся, после чего открыл перед Мари дверь, чтобы она села, а затем обошел машину и сел рядом с ней.
- Твои слова значат больше, чем всех остальных. Тогда немного освежимся и поедем в лучший ресторан.
Я откинулся на спинку сидения, устремляя взгляд за окно. Утро и правда начиналось просто превосходно.
Смирение. Оно приходит на смену гордости в тот момент, когда ты осознаешь, что у тебя больше нет возможностей, чтобы что-то делать дальше, когда все пути преграждены и у тебя не достаточно сил, чтобы сломать эти преграды. Как по вашему чувствует себя альфа, который вынужден испытать подобное чувство? У которого нет сил, чтобы бороться за собственную жизнь, что тогда говорить о том, чтобы бороться за жизнь стаи? Это все давило на меня гораздо больше, чем могло показаться со стороны или что могла почувствовать Сара. Идти на поводу у человека, которого я ненавидел и презирал всем нутром, стоять перед Анклавом и ждать их вердикта, только за что? За то, что они настолько не умеют следить за порядком, что в Монреале воцарилась настоящая война? За то, что по их вине до власти дорвались те, кто не способен навести порядок даже в своей голове? За то, что мы просто пытались выбить себе право на жизнь? Они считают себя честными и справедливыми, но ведут себя ничуть не лучше людей. Для них важно только то, что на члена Анклава было совершено нападение, а остальное их не волнует - как они считают, с Анклавом разбирается сам Анклав, а нам они предлагают сидеть смирно, сложив руки на груди. На самом деле, в моей голове даже возникали мысли о том, чтобы уехать из этой страны туда, где у власти стоят оборотни. Пусть Анклав и говорит о том, что хочет сохранить равновесие, но у власти все-равно предпочитают держать вампиров. Эта бесконечная война между смертью и луной никогда не прекратится и даже в те моменты, когда, как всем кажется, царит перемирие между расами, каждый продолжает тянуть одеяло на себя.
Мы с Сарой все эти дни оба были погружены в свои мысли. В этом доме больше не было перепалок, ссор или каких-то склоков. Мы вели себя тихо и вообще наше поведение было не свойственно прежним нам. Каждый из нас застыл в ожидании того самого дня, когда в дверь дома постучится Анклав. Никто из стаи по-прежнему об этом не знал, не знали даже Шон и Летти. Все они продолжали жить своей жизнью и это было к лучшему. Сразу три пары объявили о своей помолвке и, поздравляя их, я даже как-то грустно усмехнулся - мы с Сарой тоже были помолвлены, но до свадьбы так дело и не дошло. Я продолжал ходить на работу, делал вид, будто бы ничего и не происходит, впрочем, как это делала и Сара, но каждый из нас с дрожью наблюдал за тем, как в городе один за другим пропадают оборотни или вампиры.
Сегодня настала моя очередь. Мы легли в постель достаточно рано, но я так и не смог уснуть, будто бы предвкушая то, что произойдет парой часов позже. Сара тоже долго ворочалась, но в итоге все же сон ее сморил, но не надолго. Их присутствие ощущалось слишком остро, особенно здесь, в поселке, куда чужаков не пускают. Казалось бы, готовившийся к этой встрече последние несколько дней, я все-равно ощутил волнение, а к нему же прибавился и страх Сары, что резко распахнула глаза. Я тихо выдохнул после ее вопроса.
- Да.
Я потянулся, чтобы поцеловать ее в висок, а затем поднялся с постели, чтобы начать одеваться. Мы оба были готовы к приезду Анклава, если к этому вообще можно подготовиться, так что и сейчас сохраняли спокойствие, по-крайней мере внешне, ведь внутри каждого из нас все было напряжено до предела и было бы не удивительно, если бы кто-то сорвался в этот момент. Сара не стала меня провожать и, наверное, это было и к лучшему. Сейчас нам было тяжело обоим, а слезы на ее глазах только бы все усугубили, хотя я и без того знал, что она плачет. Я спустился на первый этаж и, стоило мне открыть дверь, как я встретил на пороге двух вампиров, что были молчаливы, словно стражники. Хотя, они таковыми и являлись. Накинув на плечи пальто, я направился к машине под их пристальным взглядом. В какой то момент мои эмоции отключились. Не знаю, было ли это тогда, когда за нами закрылись ворота поселка или же в тот момент, когда мы подъезжали к большому подобию замка, что являлся ратушей Анклава. Я все еще чувствовал Сару, ее гнев, страх, боль, но сам перестал волноваться, хотя уверенности в положительном исходе этой поездки у меня практически не было. Когда я вышел из машины, то сразу же встретил перед собой Лестата и Мари, что были так рады и веселы, как будто приехали на празднование великого праздника. Хотя, они оба были полоумными и я не удивлялся тому, как они себя ведут. Я хмуро кивнул в ответ на приветствие блондина, а затем нас повели по длинному коридору в большой зал, где уже собрались высшие чины Анклава. Мы остановились ровно по середине, приковывая к себе десятки глаз и не прошло и пары минут, как право слова на себя взял Лестат. Он говорил так громко и так складно, что не знай я всей правды, действительно бы поверил в эту сказку. Конечно, не все в его словах было ложью, но по большей степени он все произошедшее приукрашивал слишком сильно и, конечно же, в нашу пользу. Я прекрасно видел улыбки окружающих нас людей, отчасти даже насмешливый взгляд самого Дамиана и чувствовал себя клоуном в цирке, но вот Лестата это не смущало нисколько и он так увлекся своей балладой, что и вовсе мог бы ее рассказывать сутки напролет. Не знаю, сколько времени все это длилось, но я даже и словом не обмолвился - Лестат прекрасно справлялся за всех нас. Отвратительное чувство унижения засело где-то внутри, ведь я и правда не мог ничего сделать, по-крайней мере пока в моих планах оставалось быть живым. Когда суд присяжных вынес вердикт и всех нас помиловали, я все еще оставался угрюм и не многнословен. Странный осадок все еще оставался и от него не избавиться так быстро. Правда вот стоило мне выйти на улицу, как я на миг даже замер от удивления - вся моя стая была в сборе, стояла у подножия ратуши. Я спустился со ступеней, подходя ближе и меня тут же начали радостно поздравлять, хотя поздравлять то было и не с чем. Я смотрел на своих волков и мне стало настолько паршиво. Они сейчас радовались, улыбались и даже не понимали, что их руки и ноги скованы в кандалы Анклавом и даже если их жизни вновь будут угрожать те или иные пешки Анклава, они даже не смогут постоять за себя или своих близких. Мы, волки, обладающие огромной силой, мощью, вынуждены теперь стелиться перед вампирами, что устанавливают свои порядки.
- Вы что здесь делаете?
Я остановился перед стаей, пожимая руку Фобоса, который поспешил объяснить мне причину их истинной причины здесь находиться. Я не был удивлен тому, что Сара решила устроить бунт самому Анклаву, но в очередной раз убедился в том, что ее поступки слишком опрометчивы и чаще всего она поддается лишь воле своих эмоций. Вести стаю против Анклава - вести ее на верную смерть. Они бы погибли все, а тем, кто сидят во главе, было бы все-равно, что они пытались доказать. Но обсуждать эту тему я не собирался. Я перевел взгляд на девушку, чье лицо было белее снега и она была единственной, кто не улыбался.
- Ты серьезно?
Я подошел к девушке, обнимая ее за плечи и целуя в макушку. Я чувствовал, как напряжение постепенно начинает спадать, но вот радости как таковой я не испытывал, хотя в своем положении должен был.
- Всему и сразу.
Тихо отозвался я Саре в ответ на ее вопрос.
- Все обошлось. Он сдержал свое обещание. Теперь нам придется сдержать свое.
Я не был рад тому, что Мари все еще ходит по этой земле, но мы дали обещания и правда обязаны были теперь его сдержать. Нам оставалось только надеяться на то, что она больше не потянет свои руки к нашей стае и вообще будет обходить ее стороной, собственно, как и сам Лестат.
- Все, теперь все наладилось. По-крайней мере на первое время точно.
Не знаю, кого я сейчас пытался успокоить больше - Сару или же все-таки себя. Но она была права, не наладилось. Пока мы остаемся здесь, наша жизнь будет наполнена чередой проблем, смертей и несчастий.
- В любом случае, пока мы можем расслабиться.
Наверное, это бы и правда пошло нам всем на пользу. В последнее время в моей голове было слишком много нехороших мыслей, которые нужно было бы разложить по полкам, пока они не сожрали меня изнутри. Я нахмурился после очередных слов девушки и слегка отстранился от нее, глядя в синие глаза.
- Почему? Что-то еще произошло?
Я усмехнулся, чуть крепче прижимая Сару к себе.
- Тогда надо назначить дату свадьбы, пока ты не передумала.
Все постепенно начали рассаживаться по своим машинам и мы тоже сели в свою, ровной колонной направляясь в сторону Холлоу. Когда все разъехались по своим домам, мы добрались до своего и, раздевшись, сразу же направились в спальню. На улице уже забрезжил рассвет, но мы были слишком вымотаны, чтобы встречать этот день. Сара забилась мне под бок и я обнял ее за плечи, прижимая к себе.
- Нам повезло со стаей больше, чем мы могли предположить.
Дед всегда меня учил тому, что стая - это стая и те, кто пытается олицетворять ее, как семью, попросту глупцы и такие долго не живут. В последнем, возможно, он был прав, но в последнее время я начинал с ним не соглашаться в плане того, что их нельзя считать семьей. Мы жили отдельно от остального мира, в поселке, где кроме нас никого и не было. Мы шли друг за другом даже в самые ужасные места, оказывали друг другу помощь, если таковая потребуется. Я еле заметно улыбнулся, слушая то, как Сара делится своими впечатлениями. Быть альфой или доминантой - это не только руководить стаей, это чувствовать каждого из них и делится своей силой с ними.
- Тебе понравилось?
Сара продолжала рассуждать и пусть я не был согласен с ее планами, я не собирался сейчас читать ей наставления и пытаться изменить ее мировоззрение. Я в принципе не собирался этого делать, ведь за столько лет я понял, что это бесполезно.
- Мне даже кажется, что отчасти тебе жаль, что не удалось все-таки развязать войну.
Мы еще некоторое время лежали вот так в обнимку, пока обоих нас не сморил сон. Эта ночь, как и все предыдущие, была слишком тяжелой и обоих вымотала как морально, так и физически. Нам нужен был отдых.
Мой дорогой Рейнард отказывался со мной общаться. По-всей видимости, и впрямь был обижен за то, что я предпочла его компанию компании Лестата. Впрочем, он сам был тому виной - пришел бы он за мной сразу, я бы не обзавелась желанием пожить еще. Дни протекали плавно и незаметно, но меня вполне устраивало это. Я несколько раз успела повидаться со своей обожаемой подругой, что, кажется, и впрямь чувствовала себя хорошо в браке с мужчиной, которого многие, кто его знает, старались обходить стороной. Раньше я мыслила слишком узко и позволяла себе судить людей, разделять их на хороших и плохих, но сейчас я понимала, как же все-таки я была не права. Жестокие для других люди могут сделать счастливыми близких, а добродетели не всегда столь же прекрасны в стенах родного дома. Скучать мне тоже не приходилось - достаточно часто я коротала время в обществе дорого мне Лестата, с которым мы, как и в былые времена, могли часами разговаривать на самые разные темы, делиться секретами или же строить планы на будущее, иногда мы молчали - я читала книгу, а он играл на фортепиано и такие моменты были тоже любимы моему сердцу. Помимо всего прочего, я даже общалась с его братом, что так разительно от него отличался, но как же было интересно наблюдать за этими двумя, стоило им оказаться в одной комнате. Такая сдержанность в речах и взглядах, но даже это не в силах скрыть всю полноту чувств, что они испытывают друг к другу.
Так и проходили мои дни в ожидании одной из главных встреч. Присутствие в стенах ратуши Анклава - разве может быть что-то более волнительное? Конечно же нет. Мне не терпелось встретиться с теми, кто стоит у самого начала построения законов и порядков этого мира. Конечно, пригласили нас туда не столь торжественно, как бы хотелось, но я была уверена в том, что рассказ Лестата убедит их в том, что все наши действия были совершены лишь во благо.
Сон сегодня не приходил ко мне, а потому, по старой привычке, я расположилась в кресло возле окна с книгой в руках. На улице серебром переливался свежий снег, луна повисла высоко в небе, освещая макушки деревьев, а звезды искрились блестящими алмазами на черном полотне. Я любила такие моменты, мне нравилась красота ночи и та магия, что она таит в себе. Мне бы хотелось, чтобы Лестат тоже разделил со мной любование этой красотой, но он сладко спал, а будить мне его не хотелось. Я заметила свет фар от машин, что приближались к нашему дому и мне не составило труда понять, кто это и в этот момент на моих губах устроилась радостная улыбка, а сердце забилось в восторге. Отложив книгу в сторону, я поднялась на ноги и подошла к шкафу, распахивая его двери и проходясь пальцами по тканям недавно купленных платьев, оставляя выбор на одном из них - классическое черное платье-карандаш до колена на широких бретельках. Оно прекрасно облегало мое фигуру и было как нельзя кстати подходящим для подобной встречи. Облачившись в него, я расположилась перед туалетным столиком, нанося легкий макияж, а стоило мне приняться за волосы, как двери моей спальни распахнулись и на ее пороге показался Лестат, что вызвал на моем лице теплую улыбку.
- Конечно слышала. Я все никак не могла дождаться их.
Я обернулась к мужчине, что, как всегда, был прекрасен, даже разбуженный за пару часов до рассвета. Мои чувства всегда были теплы к нему и сейчас они становились лишь сильнее.
- Ты тоже рад их видеть?
Лестат подошел ближе, забирая из моих рук расческу, и я обернулась к нему спиной, наблюдая за его отражением в зеркале. Он часто расчесывал мои волосы, особенно раньше, когда мне было плохо или тоскливо после очередных слов Рейнарда. Меня это успокаивало и мне это нравилось.
- Я уверена, что они их оценят по-достоинству.
Лестату не потребовалось слишком много времени, что собрать мои волосы в аккуратную и элегантную прическу, что так хорошо подходила моему наряду. Вложив свои пальцы в его протянутую горячую ладонь, я поднялась из-за столика, готова направится на выход. Услышав его просьбу, я растянула губы в лукавой улыбке.
- Я слишком люблю делать сюрпризы, чтобы раскрывать свои карты раньше времени, так что не волнуйся, дорогой мой.
О, в моей голове и правда были масштабные идеи, но делиться ими я ни с кем не торопилась, разве что кроме самого Лестата. К тому же, я и впрямь любила сюрпризы, ведь только они могу вызвать самые настоящие и яркие эмоции. Мы вышли из спальни, спускаясь под руку с мужчиной по лестнице вниз, где нас ожидали уже стражи Анклава, а так же его брат, которому я любезно пожелала доброго утра. Лестат помог мне накинуть на плечи шубу, а после того, как сам облачился в свое пальто, мы переместились в машину, что приехала за нами. Ехать нам предстояло не так уж и долго, так что вскоре мы остановились у подножия величественного старинного замка. Он был прекрасен в своем готическом стиле и том ужасе, что нагоняет одним лишь своим видом. Даже несмотря на то, кто мы такие, закрадываются мысли о присутствии призраков в стенах этого здания, что делает пребывание в нем еще более волнительным. А мысли о том, что в подземелье разворачиваются целые лабиринты и вовсе побуждает желание прогуляться по ним. Стоило нам выйти на улицу, как рядом с нами остановилась еще одна машина, из которого вышел Калеб Морган - как всегда, сохраняет свой серьезный и непринужденный вид. Даже находясь на волоске от смерти, он себе не изменяет. Однако, страх перед Анклавом, все-таки подтолкнул его на то, чтобы прийти в дом к Лестату. Занимательно. Я поздоровалась с ним, а затем, вновь уложив руку на локоть Лестата, направилась под своды этого величественного здания. Внутри оно было еще более прекрасным, нежели снаружи и весь этот интерьер и стиль будоражили самые невообразимые фантазии. Я была бы не прочь устроить здесь экскурсию. Мы шагали по длинному коридору, пока перед нами не распахнули большие двери, за которыми оказался зад суда, если можно так выражаться. Он был уже наполнен агломератами, главой города, а так же самим Дювалем, о котором ходило так много разговоров. Мы остановились в самом центре, приковывая к себе десятки взглядов и сохраняли молчание, пока нам выносили приговоры. Какая несправедливость, ведь они говорили об этом так, будто бы сотворили нечто страшное и грехоподобное, однако, это было совершенно не так, ведь у каждого из нас были определенные мотивы и они были вполне оправданы, однако, об этом всем сможет рассказать Лестат, когда ему дадут слово, а я, если что, его дополню. И вот, после того, как слово мужчине все же предоставили, он вышел чуть вперед, начиная свою речь. Лестат всегда обладал прекрасным духом ораторства, его сладостные речи можно было слушать часами, а если добавить к этому еще его отличное умение наперед знать, что хочет услышать собеседник, то и вовсе можно сдаваться в его власть без попытки начать битву. Лестат говорил очень долго, красиво и некоторые моменты из нашей истории упускал, какие-то делал чуть краше, нежели они были на самом деле, но в большинстве своем он рассказывал правду. Время от времени я поддерживала его в рассказе, покуда Калеб оставался молчалив, и вот, спустя практически час, его сладкие речи подошли к концу, оставляя нас на растерзание или же помилование Анклава. Дальше говорил Томас Гамильтон, после него - Дамиан Дюваль и лишь после этого суд присяжных вынес вердикт - все единогласно проголосовали за то, чтобы нас помиловать. Я улыбнулась им, а затем то же поблагодарила их за столь ценное доверие, что они нам оказали и за милость, что они нам преподнесли. Моя рука снова легла на локоть мужчины, когда нас отпустили, и стоило нам покинуть эту комнату, как начал раздаваться смех, обсуждение того, что произошло. Кажется, все были рады. Мы оказались на улице и остановились возле машины Рафаэля. Я наблюдала за Лестатом, на лице которого красовалась веселая улыбка, и с ней он был еще более очарователен, нежели обычно. Не удивлюсь, если из-за него женщины лишаются рассудка. Я слушала предложение мужчины и то, как от него отказывается Рафаэль. Жаль, что он не торопится проводить в нашей компании больше времени. Я мягко улыбнулась Лестату, глядя на него с теплотой.
- А она с восторгом его примет. Ты был прекрасен, как никогда.
Мужчина открыл передо мною дверь машины, помогая мне сесть внутрь, а стоило ему присоединится ко мне, как я снова улыбнулась в ответ на его слова, после чего мы и правда отправились домой, чтобы подготовиться к походу в ресторан.
Вы здесь » Dawn of Life » Старый Монреаль » Анклав. Ратуша
