Миром правят вампиры. Это первое, чему учат, когда ты попадаешь в анклав. Вампир - это высшая форма жизни. Бессмертный, практически не уязвимый, наделенный очень высоким уровнем интеллекта, рожденный, чтобы править. Вампиры существовали на этой земле испокон веков и кто-то считает, что это вампиры были созданы по образу и подобию Господа, а не люди. Люди - это всего лишь расходный материал. Это скот, который обитает на этой земле, считает себя эгидой жизни, венцом творения. Вампиры дают людям возможность чувствовать себя практически Богами, покуда сами являются Божеством гораздо более древним. Вампиры пришли из тьмы, из других миров, которые неведомы людям, и с собой привели оборотней. Оборотни - это цепные псы. Загонщики дичи, прислужники, исполняющие волю Богов. Когда-то давно они пробовали получить свободу от своих хозяев, но на самом деле единственная цель их существования - это служить. Собаку, которая решится укусить руку хозяина, рано или поздно пристрелят, этому тоже учат и это мы могли увидеть на живом примере. Послушание - вот единственное что отделяет нас от смерти. Послушание, исполнительность. Нельзя задавать вопросов, нельзя сомневаться в приказах. Мы не должны иметь собственного мнения, не должны иметь эмоций, даже размножение наше зависит лишь от приказов хозяина. Анклав скрещивал оборотней, отбирая самых сильных, послушных, отличных, ради того, чтобы получить еще более прекрасные особи. Такая участь предстояла и мне и я должна была быть благодарна тому, что меня отобрали на эту роль. Но сперва мне необходимо было закончить свою работу здесь. Я не имела права задумываться о том, хочу я этого или нет - у меня не должно было быть никаких желаний кроме одного - исполнить волю хозяина. Анклав - один из немногих, кто правит этим миром. Политика, бизнес, строительство - они играли огромную роль в устройстве мира. Когда я была младше я задумывалась о том, почему этот самый мир не знает о своих Богах, но все объяснялось проще. Порабощая диких животных ты столкнешься неизбежно с агрессией, попыткой избежать давления, а выращивая для себя животных, которые не догадываются о том, что станут ужином, ты лишь облегчаешь себе работу. То, что люди не верили в более разумные формы жизни играли лишь на руку. Их похищали, убивали, съедали, но никому не приходило в голову, что на самом деле за этим кроется. Это позволяло анклаву существовать и процветать, расчищать для себя новые "загоны", выращивать новые культуры. Все это происходило буквально на глазах не только иных вампиров - низших форм их жизни, но и оборотней и людей, но даже если кто-то и догадывался о деятельности анклава, о возможном его существовании, доказать это было невозможно. Ни один из нас не мог предать анклав. За предательство грозила смерть - неминуемая и ничто не могло уберечь тебя от этого. Анклав всегда следит за нами. Они знают каждый наш шаг, каждую мысль, что может родиться в нашей голове. Они узнали даже о том, что появился тот, на ком я запечатлена. Пока мне не поступало никаких приказов - я не должна была избавиться от него и это могло означать только одно - анклав пока присматривается. Решает что делать с этим, ведь когда оборотень запечатлен, то больше не может принести потомство ни от кого другого, а на меня у них были планы. И сейчас им предстояло решить, будут ли они каким-то образом использовать мою новообретенную пару или нет.
Они редко принимали к себе кого-либо взрослого. Скорее они оценят возможность присоединения Дэймона к анклаву и если сочтут, что это невозможно, то они будут использовать его лишь в качестве производителя. У них были свои способы и свои методы. Я ни коим образом не собиралась им препятствовать. Послушание - вот основа моего мировоззрения. Если мне поступит приказ избавиться от него - я это сделаю. Если поступит приказ доставить его им - я подчинюсь. Я часто чувствовала его присутствие - особенно по ночам. Я знала, что он не проживает на территории университета, в отличии от меня, но тем не менее периодически, ночью, я чувствовала его достаточно близко. Мне не требовалось смотреть в окно, чтобы понять, что он рядом. Я не знала цели его визитов, но всегда прислушивалась к его действиям - однако, он ничего не предпринимал и это отчасти было мне непонятно. Я не была обучена тому, чтобы понимать, о чем думают люди - так было легче воздействовать на них, но его понять я не могла, даже если старалась это делать. Мы не разговаривали - даже пересекаясь в одном помещении. У меня не было четких инструкций по поводу того, как мне надо вести себя в его присутствии, так что я избрала нейтральную тактику - делать вид, что его попросту не существует. Сегодня я получила новый приказ. Мне необходимо было отсканировать документы всех оборотней, что обитали на территории университета и передать эти данные в анклав. Личные дела студентов можно было найти в кабинете заместителя директора, так что туда я и отправилась. Да - в университете было множество камер, но мне не составило труда подключиться к системе безопасности и отключить видеонаблюдение там, где это было необходимо. Охранник спал и не проснулся бы даже от самого громкого шума - триазолам очень хорошо действовал даже на оборотней, что уж говорить о людях. Я легко и бесшумно открыла пожарный выход, чтобы проникнуть в здание университета, а оттуда в кабинет заместителя директора. С дверью тоже не возникло проблем, как и с электронным сейфом - люди очень полагались на системы безопасности, которые можно слишком легко отключить. Я оценила взглядом расположение всех документов, а потом достала их, бумага неприятно касалась тонкой ткани перчаток - нельзя было оставлять отпечатков. Я разбирала папки студентов, отбирая тех, что принадлежали оборотням, а потом стала фотографировать личные дела на телефон. Данные тут же считывались анклавом, а потом бесследно удалялись из память моего устройства. Я почувствовала присутствие своей пары, но не стала даже поднимать глаз, отрываясь от своего занятия.
- Разумеется. Но тебе лучше уйти отсюда.
Он не собирался мне мешать - я поняла это сразу, стоило ему появиться. Я не понимала причин, по которым он следил за мной сейчас, но если бы он хотел чем-то мне помешать, то уже бы это сделал. Я склонялась к мысли, что он старался понять зачем я это делаю, но он не сможет этого узнать, если анклав не решит просвятить его. Я точно не поспособствую тому, чтобы он получил всю необходимую информацию.
- Зачем ты меня преследуешь?
Я понимала, что скорее всего я вряд ли получу ответ на свой вопрос, и на самом деле меня это не интересовало. Но он был здесь, и возможно все таки ответил бы мне. Мне не нравилось, когда я не могла в чем-то разобраться. Странно, что я не испытывала практически никаких эмоций в жизни, но стоило моей паре оказаться рядом, как мне становились доступны раздражение, любопытство, а еще влечение. Последнее особенно трудно было контролировать - оно не поддавалась самоанализу, и мне хотелось оказаться как можно ближе к своей паре, иррационально своему разуму.
- Это не твое дело.
Также спокойно ответила я молодому человеку. Я закончила сканирование и повернувшись убрала папки обратно - ровно также, как они там и лежали, а потом закрыла сейф, вновь подключая защиту. Никто не заметит того, что эти документы побывали в других руках. Я проверила телефон - ни одной фотографии на нем уже не было. Теперь оставалось лишь покинуть здание, но я не торопилась. Я подняла глаза на свою пару.
- Ты либо слишком упрям, либо слишком глуп. Либо и то, и другое.
Оценочные суждения не были мне свойственны, но сейчас помимо раздражения, пожалуй, я чувствовала злость. Но было странно, что злость я испытывала ни от того, что он мог бы мне чем-то помешать, а от того, что он продолжает следить за мной, хотя я ясно дала понять, что делать это не стоит. Если стараться рассматривать чувства еще глубже, то это была скорее злость за то, что он подвергает себя опасности. Как это глупо.
- Рассуждения это не то, на что у меня есть время.
Я направилась на выход, но остановилась на пороге, потому что рукой он перегородил мне выход. У меня участилось сердцебиение, я чувствовала его запах, который казался мне влекущим. Это было не только физическое, инстинктивное притяжение, которое было очень сильным, но еще и эмоциональное влечение. Я начинала испытывать к нему привязанность, тягу, доверие, желание. Слишком много чувств одновременно. Мне было сложно. Даже его голос воздействовал на меня сродни гипнотическому влиянию, я смотрела на него и мне нравилось его слушать. Очень странно.
- Я не люблю повторяться.
Также спокойно ответила я Дэймону несмотря на то, что его еще более близкое присутствие, казалось бы, вселяло в меня сумятицу. Сейчас мы стояли достаточно близко и во мне силен был инстинкт податься еще ближе. Наверное, это была страсть, по крайней мере именно так я могла это идентифицировать, разобравшись в себе. Плотское желание достигало апогея, когда мы находились на таком коротком расстоянии. Инстинкт.
- Возможно у меня лунатизм.
Не поколебавшись ответила я своей паре. У него была интересная мимика - на его лице можно было проследить какие-либо отголоски чувств. Мне стало даже на какой-то момент времени интересно, испытывает ли он чувства подобные моим, находясь рядом со мной, или это одностороннее притяжение?
- Странно, что мой лунатизм, заставляет то же самое делать и тебя.
Пререканием было основой модели моего поведения. Согласно требованиям анклава я должна была быть несколько иной формой человека в обществе, но так мне было проще мимикрировать, и в итоге мне позволили эту маленькую вольность, которая стала частью меня. Я умолчала о том, что на моем телефоне уже не было никаких данных и более того, даже следов этих данных. Это было не то, что ему требовалось знать.
- Соучастие приравнивается к преступлению.
После его слов я внимательно вгляделась в его лицо. Мы оба понимали, что его слова не несут за собой никаких действий.
- Можешь попробовать.
Еще какое-то время он вглядывался в мое лицо, а после все таки ушел, освобождая мне дорогу. Я ничего не стала отвечать, лишь закрыла дверь кабинета, а потом спустилась вниз, выходя на улицу. После этого я включила обратно камеры видеонаблюдения и направилась через парк обратно в общежитие. Я знала, что он все еще здесь, я его чувствовала, но моя работа была сделана и мне необходимо было вернуться к исходной точке.