Dawn of Life |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Dawn of Life » Квартиры и пентхаусы » Квартира Дэвида Бэккера
Гостиная
Кухня
Спальня
Ванная комната
Это была самая тяжелая неделя для меня. В Германию я полетел с Себастианом - он согласился сразу на мою просьбу, узнав о произошедшем. Конечно, я был бы рад, окажись рядом со мной Элла, но ей и так многого довелось пережить от моей бывшей жены, чтобы еще терпеть злые взгляды со стороны ее семьи, да и работа тоже накладывала свои обязанности. Похороны организовывали родители Клариссы, но вместе с тем, они находили время и на то, чтобы действовать мне на нервы. Моя бывшая теща не оставила за собой возможности обвинить меня в смерти ее дочери и внучки - по ее мнению, если бы я был более внимателен к Клариссе, то ничего не случилось бы и вообще, я собственными руками разрушил семью, довел бывшую жену до сумасшествия и только все усугубил судебными тяжбами, пытаясь отобрать у нее дочь. Мне было сложно держать себя в руках в таком состоянии и первое время я правда старался, пока не дошел до точки кипения. Мне повезло в тот момент, что рядом оказался мой друг, что вовремя увел меня из этого адского дома, иначе похороны еще больше омрачились бы грандиозным скандалом. В тот вечер мы с Себастианом переселились в отель, где весь вечер и до поздней ночи я упивался алкоголем, смешанным с вербеной, ведь в чистом виде он больше на меня не действовал. Напился я до такой степени, до даже не помнил, как ушел спать и, наверное, все-таки к лучшему, что Элла не видела меня в таком состоянии. Сломленный, слабый и поддавшийся отчаянию и я не мог и даже не хотел брать себя в руки. Сложно понять, что чувствуют родители, когда теряют собственных детей. Мы изначально готовимся к тому, что будем видеть их до конца своей жизни, ведь они просто обязаны пережить нас. Как медик с очень большим стажем, я ни раз видел смерть, ни раз видел горькие слезы родных и близких пациентов, которых не удалось спасти и, отчасти, понимал, что это неизбежно, но подготовиться к такому вовсе невозможно. Грейс была еще совсем ребенком, который не успел и жизни то узнать, а ведь у нее могло быть счастливое будущее со своими взлетами и падениями, с любовью, но ничего из этого ей уже не удастся пережить.
Из похорон устроили настоящий фарс, созвав на них чуть ли не половину города, даже тех, кто ни Клариссу, ни Грейс в глаза не видел и был знаком лишь с родителями моей бывшей жены. С ними я, кстати, старался не разговаривать, да и не до этого было. Хоронили их на семейном кладбище в закрытых гробах, потому как тела раздулись от воды и кожа была обглодана местами рыбой. Я даже в последний раз не смог попрощаться со своей дочерью и наблюдал лишь за тем, как маленький гроб погружают в яму, а затем начинают закапывать его землей. Люди постепенно начали расходиться и перемещаться в имение, где родители Клариссы подготовили шикарные поминки, однако я же остался на кладбище и даже Себастиана попросил меня оставить. Вот и все. Я смотрел на каменную плиту, на которой было выгравировано имя моей дочери и даты ее жизни - всего пять лет ей довелось прожить. Я все еще не мог смириться, что на этом и правда все закончилось, потом раз за разом читал надпись на плите, пока глаза наконец-то не защипало от слез. Не выдержав, я и правда расплакался, чувствуя, как вся накопившаяся боль - нет, не отпускает, а становится только сильнее и доходит до той грани, когда я еле сдерживаюсь, чтобы не издать отчаянный крик и только потом на ее место приходит пустота. На следующий день мы с Себастианом вернулись в Монреаль и я сразу же направился домой, находясь все еще в какой то прострации после всего, что произошло. Стоило мне открыть дверь, как я почувствовал запах свежезаваренного чая, а значит Элла была дома. Я испытал какое-то двойственное чувство по этому поводу - с одной стороны я был рад снова ее увидеть, я скучал, а с другой - у меня не осталось сил, чтобы держаться и мне не хотелось, чтобы она видела меня в таком состоянии. Она весь год находилась рядом со мной, терпела плохое настроение, что случалось периодически из-за сорванных судебных процессов, и я не был бы удивлен, если бы она просто ушла, захлопнув дверь, устав от всего этого. Девушка вышла в коридор, и я мягко обнял ее, целуя в макушку.
- Здравствуй. У тебя выходной?
Элла обняла меня в ответ и некоторое время мы простояли так, пока я чувствовал, что постепенно тревоги все укладываются. Наверное, именно так и чувствуют себя люди, когда оказываются в настоящей доме. Я мягко отстранился от нее, ставя сумку на пол и скидывая с себя пальто.
- Нормально. Нам удалось купить билет на самолет без пересадок.
Подхватив сумку, я направился в спальню, чтобы разложить вещи.
- Как дела на работе?
Мне не хотелось говорить о том, как прошли похороны, как встретили меня родители Клариссы. Вообще об этой поездке в Германию и Элла, к счастью не торопилась задавать мне этих вопросов. Я неоднозначно кивнул в ответ на ее слова, продолжая все еще существовать где-то в своих мыслях. Вернуться в прежний уклад жизни будет не так легко, как хотелось бы, но уже завтра я постараюсь выйти на работу - это должно помочь мне отвлечься. Девушка ушла, кажется, на кухню, а я поставил сумку на стал, расстегивая ее, но к вещам так и не прикоснулся. Некоторое время я просто смотрел на них отсутствующим взглядом, после чего решил оставить это дело на потом. В гостиной я достал из мини бара бутылку с виски - алкоголь я пил очень редко и в основном здесь копились подарки от счастливых пациентов или от коллег, которые могли годами стоять не открытыми. Я налил себе немного в стакан, после чего расположился в кресле, делая несколько глотков. Я и забыл, что алкоголь перестал действовать на меня, так что даже расстроился, что не взял у Себастиана вербены. Хотя, наверное, это к лучшему, а то с такими слабостями недолго и алкоголиком стать. Девушка вскоре вернулась, осторожно присаживаясь рядом.
- Из похорон устроили настоящее представление, собрав там светский раут. Накануне я разругался с родителями Клариссы. А саму Клариссу и Грейс хоронили в закрытых гробах. В общем, ничего хорошего.
Элеанора накрыла мою руку своей и я осторожно сжал ее пальцы, делая еще один глоток виски - эффекта от него не было, но хотя бы приятно согревал нутро.
- Завтра я уже выйду на работу. Надеюсь, это поможет немного отвлечься. Как ты провела время?
На нас обоих свалилось осознание того, что вампиры и оборотни все таки реальность и с этими мыслями я оставил девушку одну, уехав совершенно в другую страну. Совсем ожидаемо было бы, если бы она решилась оставить это все за спиной и постараться забыть, как страшный сон. Но, Элла, как всегда, не переставала меня удивлять. Вместо того, чтобы испугаться, она решила проникнуться этой жизнью, снова проявить заботу по отношению ко мне и узнать, как можно больше, в то время, как я даже и думать забыл о том, кем я стал - было не до этого. Хотя, в какой то момент подобные мысли все же проскользнули в моей голове. Если быть точнее, то сожаление о том, что все-таки сердечный приступ не убил меня. Если быть точнее, ему не позволили этого сделать. Но их я достаточно быстро отогнал в сторону.
- Ты это так легко воспринимаешь?
Я видел, как в глазах девушки загорается маленький огонек - так происходит всегда, когда ей становится что-то интересно или она говорит о том, что ей нравится. Чаще всего наши мнения были схожи, однако здесь я не разделял энтузиазма девушки.
- А я бы предпочел, чтобы это все-таки осталось сказкой.
Я тихо выдохнул после слов Элеаноры, переводя взгляд на половину опустевший бокал.
- Я бы предпочел не думал о том, что кто-то может выбирать - жить ему или нет.
Я снова посмотрел на девушку, мягко ей улыбаясь, после чего кивнул в ответ на ее слова и потянулся, чтобы поцеловать ее в лоб.
- Да, конечно. Спасибо тебе.
На самом деле сейчас я находился на краю от мыслей, что ни с чем мы не справимся и ничего я не хочу делать для этого, но Элле об этом было знать не обязательно. Она и так многое делала для меня и было бессовестно с моей стороны нагромождать ее еще большими заботами.
- За то, что продолжаешь меня поддерживать.
Отношения - это и правда очень сложно для обоих, ведь каждый должен делать какой-то вклад, чтобы они были крепкими и надежными. Куда проще разбежаться и опустить руки, но несмотря на свой юный возраст, Элла была гораздо сильнее духом, чем даже я. Я снова улыбнулся, глядя на девушку с теплотой в глазах. Элеанора значила для меня куда больше, чем даже сам я мог себе представить и я был рад, что в один момент все же сдался под натиском ее чувств ко мне.
- Я, наверное, пойду схожу в душ и прилягу.
Спать мне не хотелось, но и сидеть здесь с угрюмым лицом тоже было тем еще удовольствием. Элла спорить не стала и я правда поднялся на ноги, отставляя бокал в сторону, после чего направился в душ. Быстро ополоснувшись, я и правда расположился на постели, прикрывая глаза. Сон ко мне не приходил и несколько часов я просто лежал в постели, терзаемый собственный мыслями. Элла тихо занималась своими делами, стараясь меня не тревожить, а когда на часах перевалило одиннадцать вечера, то тоже отправилась отдыхать и даже после того, как она уснула, я еще долго лежал, обнимая ее, пока под утро сон все-таки ко мне не пришел.
Если бы я могла забрать всю его боль себе, я бы сделала это не задумываясь. Дэвид был самым дорогим для меня человеком в этой жизни. Я любила его отчаянно, до последнего вздоха, до последнего удара сердца. Полюбив его еще юной девочкой, почти ребенком, я смогла пронести эти чувства через года и никогда, никогда об этом не жалела. Сейчас столько чувств терзали его душу - вина, горечь, боль потери. Я бы хотела ему помочь, я бы все отдала ради этого, но я была не в силах. Я могла лишь молча находиться рядом с ним, стараясь поддерживать его так, как я умею и не бередить его душевных ран. У меня не была детей и я не могла себе даже представить, какую боль он испытывает. Дэвид был сильным мужчиной - самым сильным из тех, кого я когда-либо знала и та слабость, что он чувствует сейчас не делала его хуже в моих глазах. Знаете как говорят, что родной это тот, чья боль больнее собственной? Он уехал, а я должна была остаться - не потому, что не хотела быть рядом с ним, а потому что не могла. Это было тем испытанием, которое он должен был пройти без меня, а я могла лишь ожидать его дома. Ожидать и верить в своего мужчину, верить в то, что он справится. В то, что он сможет.
Я не привыкла сидеть сложа руки и не сделала этого и сейчас. Еще раньше, когда мы гостили во Франции я достаточно сильно подружилась с дочерью Дамиана Дюваля, Викторией. Она была немного младше меня, но мы быстро нашли общий язык, у нас были общие интересы и даже, отчасти, похожие характеры. К ней я и решила поехать для того, чтобы попросить, расставить все точки над и. Мы долго разговаривали с ней о вампирах - о природе, о потребностях, о способностях и ритме жизни и я, как и всегда, впитывала эту информацию словно губка. Я не была такой, как они и если честно даже не думала о том, чтобы стать, хотя не стала бы отказываться, если бы предложили. На самом деле это было удивительно. Люди веками искали этот "философский камень", эту способность к вечной жизни и даже не подозревали о том, что она все время находилась так близко к ним. Мне хотелось знать все, все что только возможно, но я понимала, что мне могут рассказать лишь малую часть и я предпочитала даже не думать о том, какую цену я могу заплатить в последствии за это. Мы с Дэвидом не созванивались во время его отъезда и я понимала, что это наверное к лучшему. Он уехал не один, а в сопровождении одного из своих друзей, так что я надеялась, что ему будет пусть и немного, но легче. Тори в свою очередь рассказала мне о том, где нужно добывать кровь, все оказалось гораздо проще чем я думала, оказалось, что наш госпиталь сотрудничает с вампирами и даже оборотнями, что там есть специальное отделение для таких существ и я даже воодушевилась идеей о том, чтобы работать там, но мне мягко объяснили, что это возможно лишь для представителей, скажем так, других рас. В любом случае, даже если я и огорчилась, то не слишком сильно. Кто знает, что ждет меня впереди. В конце-концов Дэвид стал вампиром, а это значит, что его ждет вечная жизнь и я без тени сомнений соглашусь разделить ее с ним, если будет его желание. Но пока об этом не стоило ни говорить, ни думать. Поблагодарив подругу за беседу я отправилась в госпиталь и сделала заказ на кровь - она понадобится, когда вернется Дэвид. Для этих же целей я приобрела отдельный, маленький холодильник, чтобы хранить ее, а потом, моя жизнь потекла в привычном ритме. У меня была работа, которую я любила, был дом, в котором я поддерживала порядок и был мужчина, возвращения которого я ждала каждый день. Он сообщил мне о том, что приедет завтра, у меня был выходной, так что я решила навести порядок и сделать генеральную уборку, чтобы немного отвлечься. Я привела в идеальную чистоту каждый уголок квартиры, приготовила ужин, хотя и знала, что теперь Дэву этого не требуется, но я старалась и настолько была поглощена другими мыслями, что мне это даже удалось и я ни с чем не переборщила. Я как раз покормила Лапуса и заваривала себе чай, как услышала, что открылась входная дверь. Я вышла навстречу и стоило мне увидеть Дэвида как я поняла, что ему стало только хуже. Даже с учетом новых обстоятельств его жизни он был слишком бледен, под глазами залегли темные тени и выглядел он на десять лет старше, чем был. Но сейчас последнее что он хотел бы слышать или чувствовать, так это мою жалость, потому я подошла ближе, лишь обнимая его, вдыхая его запах. Если бы я могла сделать для него больше, если бы могла унять его печали, унести с собой его боль, но я не могла. Никто не обладал такой властью.
- Привет. Да, но я все равно составляла отчет. Как добрался?
Я старалась задавать вопросы осторожно, чтобы не бредить его раны. Я знала, что эта боль теперь всегда будет жить в глубине его души. Он был безумно привязан к дочери и я любила малышку всем сердцем, но изменить что-то было не в наших силах. Я лишь надеялась, что возможно, когда-нибудь у нас появятся еще дети и тогда он сможет простить себя. Что тогда он сможет попытаться начать все заново. Что память о Грейс станет светлой. Мы какое-то время стояли не размыкая объятий, прежде чем мужчина мягко отстранился, скидывая с себя верхнюю одежду и обувь. Я отступила на шаг.
- Это хорошо.
Только и успела я ему ответить, прежде чем отправиться за ним, но замерла на пороге между спальней и гостиной, смотря в спину мужчине.
- Как обычно. Ничего слишком интересного.
Я видела, что Дэвид сейчас не сильно настроен на разговор, но я не обижалась, я старалась его понять. Ему необходимо было время для того, чтобы свыкнуться со смертью дочери, чтобы уложить все внутри себя. Время, чтобы встать на ноги и суметь двигаться дальше. Это было необходимо, а я могла лишь поддерживать его. Возможно, когда нибудь мы об этом поговорим, о его чувствах, о его боли, но не сейчас, когда его раны еще так свежи. Я решила ненадолго оставить мужчину одного, чтобы он мог привести мысли в порядок. Я отправилась на кухню и заняла себя тем, что помыла посуду - нарочито долго, растягивая этот процесс. Нет, мне не было тяжело находиться рядом с Дэвидом, но я не знала, не было ли ему также легко быть рядом со мной. Этот внешне суровый и серьезный человек пережил слишком много потерь в своей жизни, а вот любви и поддержки получил невероятно мало. Я услышала, как хлопнули дверцы мини-бара, но не собиралась ничего говорить Дэвиду по поводу алкоголя. Каждый переживал боль по своему, тем более, он никогда не был склонен к алкоголизму. Закончив дела на кухне я выдохнула, а потом захватив кубики льда на блюдечке, вернулась в гостиную. Поставив ледышки на журнальный столик я села рядом с мужчиной на подлокотник кресла, и какое-то время молчала, лишь глядя на его измученное лицо.
- Как.... как все прошло?
Это было не любопытство, это была попытка дать ему возможность поделиться со мной тем, что его терзало. Принимать ее или нет - его выбор.
- Мне жаль, что так вышло.
Тихо сказала я, прежде чем протянуть руку и сжать его прохладную ладонь. Я бы так хотела поделиться с ним своей силой, отдать ее без остатка ему.
- Да никак, особенно. Работала, закупила...крови, узнала о целом отделении в нашем госпитале о котором понятия не имела, расспросила Викторию обо всем подробнее, когда приезжала к ним в гости. В целом, не произошло почти ничего интересного.
Я была согласна с его решением вернуться к работе. Если он будет сидеть дома и истязать себя чувством вины и потери, то лучше от этого не будет ни ему, ни мне. Он всегда уходил в работу с головой, и я не знала, сколько времени займет это теперь, но я готова была ждать столько, сколько потребуется. Любовь никогда не бывает без боли, она не приносит одну лишь только радость, но именно она учит нас прощать, ждать, терпеть. Она учит слишком многому, и меня научила. И со временем, любовь помогает забывать о боли. Стоило мне услышать следующие слова Дэвида, как я вздохнула.
- Сначала мне было сложно. Ты уехал и я думала, что это какой-то сон, но потом... это стало даже интересно. Подумай только нам ведь с детства внушают, что все это сказки и оказалось, что все совсем не так. Оказалось, что мир гораздо больше, чем он мне всегда казался. Это даже.... манит.
У меня всегда был разум исследователя, я стремилась знать все и обо всем, стремилась всегда стать лучше, ведь даже сам Дэвид когда-то называл меня невыносимой всезнайкой и теперь, когда я получила возможность узнать что-то кардинально новое, я не хотела упускать ее так легко. Однако я видела, что Дэвид относится к этому совсем иначе. Я предпочитала не думать о том, что он скорее выбрал бы смерть, чем вампиризм. Мне было тяжело это принять.
- Я понимаю, что это случилось против твоего желания. Но иначе... иначе ты бы умер.
Я бы не смогла потерять его. Это было бы мучительно настолько, что я бы просто не справилась. Не смогла бы, ведь в тот момент, когда его сердце остановилось, мое будто бы тоже перестало биться. Я задыхалась от слез и страха, от боли, и я бы просто не смогла этого выдержать.
- Любимый мы привыкнем. Все будет хорошо, я тебе обещаю.
Я крепче сжала его холодные пальцы в своих, заглядывая в его глаза. Даже если у него не будет сил чтобы идти дальше, даже если он вдруг не справится, я ему помогу, потому что моих сил, моей любви, хватит на нас обоих. И если он оступится, я подставлю ему плечо, чтобы мы могли идти дальше вдвоем. Я знала, что это будет тяжело. Но я была к этому готова и не собиралась жаловаться или сдаваться. Я прикрыла глаза, когда он поцеловал меня в лоб.
- За что?
С теплой улыбкой спросила я, глядя на мужчину. Мне показалось, что пусть и немного, но ему все же стало легче. Я покачала головой.
- Глупый. Это же любовь, за нее не благодарят.
Какое-то время мы просто сидели вот так, прежде чем Дэвид сообщил мне о своих планах. Я понимала, что ему снова нужно побыть одному.
- Конечно. Я присоединюсь позже.
Я проводила его взглядом до двери ванной комнаты, а потом ушла на кухню, чтобы и правда продолжить заполнять отчет. Я прислушивалась к тому, что происходит в доме, и закончила лишь глубоко за полночь, но когда пришла в спальню поняла, что Дэвид еще не спит. Я не стала ничего говорить, лишь легла рядом, обнимая его и прислушиваясь к его дыханию, но меня сон все же сморил достаточно быстро.
Постепенно наша жизнь возвращалась в прежнее русло, если это так вообще можно было назвать. Я смирился с тем, что стал вампиром и пусть по-прежнему до дрожи ненавидел пить кровь, уже не злился из-за этого. Я вернулся к работе и это помогало мне отвлекаться от всех тех мыслей в голове, что мучили меня даже по ночам, но это было только мысли. Я до сих пор не мог смириться со смертью дочери, это был слишком сильный удар для меня, чтобы я мог это оставить как простой факт того, что я с этим уже ничего не сделаю, но я старался больше не замыкаться в себе. Рядом со мной была Элла, которой тоже пришлось пройти через многое, чтобы вместо благодарности я продолжал ее наказывать своим отчуждением. Мы вообще стали будто бы чужие друг другу - не разговаривали толком, не ужинали вместе, засыпали в разное время. Это было неправильно. Я любил эту девушку, всем сердцем любил и она не заслуживала того, чтобы я на нее сваливал весь груз собственных проблем, потому я и начал пытаться брать себя в руки. У меня даже начало это получаться ровно до нашей встречи с Дамианом. Она не была деловой, просто друг заехал ко мне в гости, решив проведать меня. Сейчас всем было тяжело, особенно Виктору, которому оставалось жить от силы несколько недель. Мы все уговаривали его бороться за свою жизнь - я предлагал начать курс химиотерапии, Дамиан же более радикальные методы, хотя, окажись я на месте Виктора, я бы тоже отказался принять вампиризм, так что на эту тему даже не заикался в его присутствии. Наша встреча проходила спокойно, мы обсуждали дела, события, которые происходили в жизни каждого, пока Дамиан не перешел к более серьезной теме для разговора и в тот момент все мои попытки вернуть себя к прежней жизни канули в небытие. Совсем в скором времени перед Элеанорой поставят выбор - либо она принимает обращение, либо вынуждена будет умереть, так как узнала то, чего смертным знать не обязательно. В тот момент, когда я это услышал, я не мог даже однозначно описать то, что чувствовал. Я не был зол конкретно на своего друга, когда тот меня обратил, пусть и был ужасно недоволен этим, но поняв, что это должно коснуться и Эллы, я был на грани того, чтобы взорваться. Я не считал вампиризм жизнью. Это существование, которое будет длиться век за веком, обязанности, что вечным грузом будут висеть за спиной и на все это я совершенно не хотел обрекать Эллу. Со временем живость характера будет истрачена, многие вещи станут для нее обыденностью и жизнь превратиться в рутину. Не такую жизнь она должна была прожить. И снова я погряз в свои мысли, стараясь придумать, как же все-таки преподнести эту новость Эллеаноре, но каждый раз, когда я собирался начать разговор, у меня язык не поворачивался этого сделать, так что все чаще я стал погружаться в работу. Я даже решил еще больше повысить свою ученую степень, хотя, казалось бы, я делал это только в прошлом году, потому вновь засел за докторскую.
Проснулся я сегодня по обыкновению раньше Эллы, хотя я в принципе спал теперь гораздо меньше. У нас у обоих был выходной, так что дабы Элла немного отдохнула, я прикрыл дверь в спальню, а сам налил себе стакан крови, что до сих пор пил каждый раз с отвращением, а затем переместился в гостиную, укладывая ноутбук на колени. Прошло часа полтора, пока из спальни не вышла Элеанора, потирая глаза.
- Доброе утро. Выспалась?
Ее непослушные волосы торчали в разные стороны, губы были немного припухшими, потому как перед сном она вновь выпила слишком много чая, а глаза покраснели из-за того, что она их только что натерла. При всем при этом она все-равно оставалась для меня очень красивой и неважно, была она собрана, в белом халате, накрашена под вечер и в платье, или же вот такая домашняя, в пижаме.
- Ты же знаешь, что мне это теперь практически не требуется.
Я и правда больше не чувствовал той усталости, приходя домой с тяжелой смены, мог проводить гораздо больше операций, мне не требовались больше очки, хотя их я по-прежнему надевал, но уже в силу привычки. Я был лишен естественных человеческих чувств. Я умер, ожил, однако часть меня все-равно так и осталась мертвой. Я видел, что Элеанора до сих пор периодически теряется, разговаривая со мной на некоторые темы. Вот и сейчас, заправив прядь волос за ухо, она ушла на кухню. Тихо выдохнув, я отложил ноутбук в сторону, а затем проследовал за ней на кухню.
- Приготовить тебе завтрак?
Как странно, я по-прежнему ощущал вкус еды, но она не придавала мне никакого насыщения, а потому постепенно интерес к ней стал пропадать. Элеаноре это тоже предстоит узнать. Еще одна выброшенная из жизни человека радость.
- А ты хочешь, чтобы я поел?
Раньше мы часто готовили вместе, ужинали, приходя с работы или ездили в ресторан. Мне теперь не хватает того уюта, что царил в нашем доме. В последнее время, казалось, что перед нам вообще оказалась какая-то огромная пропасть, из которой веет холодом. Девушка повернулась ко мне, опуская глаза, а стоило ей начать говорить, как я понял, что эта пропасть образовалась не перед нами, а между. Я долго молчал, обдумывая ее слова, а затем все же начал говорить.
- Нет, ты мне вовсе не мешаешь. За довольно короткий срок произошло слишком много плохого и я не хочу сваливать это все на тебя. Я понимаю, что закрываться - это тоже не выход, но тебе и так через многое пришлось пройти. Я правда стараюсь вернуться к прежней жизни, просто нужно еще немного времени.
Это было тяжело для нас обоих и на подобных этапах чаще всего пары распадаются. Я бы не удерживал Эллу, если бы она приняла решение уйти от меня, ведь сейчас я не мог ей ничего дать, кроме как постоянных терзаний и переживаний, но она была моим спасательным кругом среди всего того, что сейчас происходило.
- Я не знаю. Я никогда не чувствовал себя настолько слабым и иногда мне хочется просто все забыть и вернуться к тому, как мы жили до того, как все это произошло. Но это нереально. И понимаешь, буду я все это держать в себе или же говорить тебе - мысли никуда не денутся, ничего не измениться резко. И да, ты права - это твой выбор, оставаться со мной или нет.
Я покачал головой в ответ на слова Эллы. Я в принципе не был тем человеком, что умел красиво объяснять чувства, ну или в принципе их объяснять. В словах зачастую я был категоричен, радикален, но причиной тому была моя работа, а может быть и не только. Часто я сталкивался с недопониманием, но редко когда спешил объясняться в своих словах. Друзья мои были привыкшими к этому и прекрасно знали, что я имею в виду, впрочем, как и Элла.
- Мне повезло с тем, что ты меня хорошо знаешь, потому как я не всегда могу развернуто выразить свою мысль. Мне в принципе с тобой повезло.
Тихо выдохнув, девушка подошла ко мне, обнимая и я сделал это в ответ, прижимая к себе. Я прошелся ладонью, приглаживая непослушные волосы, а затем поцеловал ее в макушку.
- Хорошо, тогда давай я приготовлю завтрак.
Элеанора мягко отстранилась от меня, а затем принялась заваривать чай. Я же открыл холодильник, доставая из него продукты - надо же, а я ведь даже не знал, что в нем есть. Включив плиту, я выбил несколько яиц на сковороду и добавил к ним немного зелени, а пока яичница жарилась, то быстро нарезал греческий салат и засунул в тостер хлеб. Надо же, на какой-то момент мы будто бы вновь окунулись в прошлое, только улыбок на наших лицах не хватало.
- Ну что, твоя сестра нормально обустроилась на новом старом месте?
Тишина, повисшая на кухне, была слишком гнетущей, и голова из-за этого слишком многими мыслями вновь забивалась, так что я хотел хотя бы немного отвлечься. В город как раз совсем недавно вернулась Алексия - единственный человек из нашего окружения, что не был причастен ко всему тому кошмару, что происходит в последнее время.
- Я польщен. Однако, даже от меня так интерны не сбегали, как от него.
Об Олдридже ходило много слухов, но в работе мы с ним пересекались только в сложных случаях его пациентов, которым требовались операции. И то, в такие моменты мы разговаривали строго по делу. Я бы никогда не позволил кому-либо пытаться меня оскорблять, ведь даже с Гидеоном мы общались вполне спокойно. Завтрак был готов достаточно быстро и я разложил их по тарелкам, которые после поставил на стол. Элла заварила чай и тоже присоединилась ко мне. Мы приступили к завтраку, продолжая обсуждать работу, в какой-то момент даже переключились на одного из пациентов Эллы и начали обсуждать его случай. В семьях врачей это вполне нормальное событие. Когда я познакомился с ее родителями (которые не очень радужно меня приняли), за ужином мы только и делали, что обсуждали врачебную практику.
Когда с завтраком было покончено, Элеанора быстро убрала все тарелки в раковину, а затем перешла к чаепитию. Я вновь замолчал, думая о том, что в последнее время меня так сильно терзало. Я должен был сообщить девушке о том, что ей предстоит выбор, однако не знал даже, с чего начать и в итоге заговорил быстрее, чем подготовил текст в голове.
- Элеанора, нам нужно поговорить на одну достаточно серьезную тему.
Мое обращение влияло не только на мою жизнь, оно влияло на нашу, на наши планы. А ведь мы планировали это зимой сыграть свадьбу, только вот ей так и не суждено было состояться по целому ряду серьезных причин. Я выдохнул, опуская глаза.
- Дело касается нашей свадьбы. Выслушивая правила Анклава я выявил для себя одно из самых ключевых на данный момент. Все дело в том, что вампирам нельзя вступать в брак со смертными.
Я видел, что Элеанора немного растерялась, а затем задумалась над моими словами. Каждый раз, когда она всерьез о чем-то думала, меж ее бровей появлялась морщинка, а еще она начинала теребить прядь своих волос. Раньше я даже и не задумывался о том, какие мелочи в ней подмечаю. Я осторожно взял ее руку в свою, хмуря брови на ее же манер.
- Чтобы эта свадьба все-таки состоялась, тебе тоже нужно принять обращение.
Я знал, что браки у вампиров, оборотней нерушимы, но это меня нисколько не пугало. Элеанора была тем человеком, который заставил меня вновь почувствовать любовь, покой, радость. Она была моей опорой и поддержкой и если я и думал о расставании, то только в том контексте, что она рано или поздно устанет от всех тех проблем, что вечно меня преследуют. Элеанора согласилась без раздумий, однако я прекрасно знал, насколько ее привлекли те знания, которыми ее одарили, но, возможно, она не в полной мере отдавала себе отчет в том, на что соглашается. Я не хотел ее переубеждать, но должен был убедиться в том, что она принимает взвешенное решение.
- Ты так отвечаешь, будто бы уже ни раз продумывала этот вариант.
Я поджал губы, а затем мягко отстранился от Эллы, выпуская ее руку. Сделав небольшой глоток горячего чая, я вновь заговорил, после короткого молчания.
- Я не рад тому, что стал таким и прекрасно понимаю настрой Виктора. Возможно, только у меня такое видение ситуацию, но став вампиром я будто бы потерял часть себя. Некоторые вещи, что приносили радость или наслаждение при человеческой жизни стали обыденными и потеряли свое значение. Мне бы не хотелось, чтобы ты испытала разочарование.
В очередной раз Элеаноре проявила свое понимание. В последнее время я каждый раз задавался вопросом, неужели любовь действительно настолько сильное чувство, что несмотря на все, что происходит, Элеанора продолжает оставаться рядом, поддерживать меня.
- Если это и действительно взвешенное решение, то ты и правда останешься со мной до конца жизни, ведь браки у вампиров нерушимы.
Я улыбнулся одними уголками губ, а затем потянулся, чтобы мягко поцеловать девушку в лоб.
- В таком случае, мне нужно позвонить Дамиану и обо всем договориться, если ты точно готова.
Я знал, что в большинстве своем обращение люди проходят в стенах Анклава, но не желал той же участи для Эллы. Я готов был заботиться о ней и помогать свыкнуться с новой жизнью столько, сколько этого потребуется, а не перекладывать ее на других. Она была моей будущей женой, любимой девушкой и потому она должна была находиться в своем доме, а не в пристанище, что больше походило на тюрьму общего режима, судя по описаниям Дамиана. Я согласился с Эллой, а затем и правда переместился в гостиную, чтобы позвонить своему другу. Я волновался, ведь это был серьезный шаг. Волновался, видимо, за нас двоих, потому как Элеанора, кажется, этого чувства была вовсе лишена.
Вы здесь » Dawn of Life » Квартиры и пентхаусы » Квартира Дэвида Бэккера
